Ловушка для профессионала - Валерий Смирнов

33

После того, как я наложил устное взыскание на бухгалтера поверх еще заметных синяков, наставленных главным инженером в пылу полемики о путях развития современного искусства в районе городской свалки, этот козлобородый специалист принял наказание как должное. Он вскользь брякнул, мол, исправлюсь, начальник, и тут же попытался выяснить: как мне удалось собрать под одной крышей такое количество придурков. Я хотел было выдвинуть встречный вопрос — причисляет ли он себя к этому неограниченному контингенту, однако после того, как взглянул на бумажку бухгалтерии, промолчал. Оказывается, главбух от истины недалеко ушел, пусть даже сейчас он имел ввиду не главного инженера, а генерального менеджера.

Среди множества производственных задач генерального менеджера одной из самых важных остается поддержка необходимых фирме связей и раздача взяток. Тут наш менеджер вкалывает на совесть, придраться не к чему. Еще бы, он выдает мои деньги, но держится при этом так, будто вытаскивает их из собственного кармана. И набирает очки в свою пользу с такой скоростью, как трехметровый центровой в игре с баскетбольной сборной пигмеев.

Однако на этот раз генеральный менеджер решил особо отличиться в глазах государственого сектора за счет частной фирмы. Я понимаю, что человек, получающий зарплату в любой государственной структуре, способен от таких денег только поскорее протянуть ноги, однако «Козерог» не единственная фирма в городе, делающая все возможное, чтобы этого не произошло. Так что главбух прав, менеджер мог бы быть и поскромнее. Хотя, в отличие от хранителя нашей копейки, понимаю, отчего менеджер так расщедрился. Если референт его не получает зарплату от фирмы, а после бананово-компьютерной операции денег в карманах моих спёциалистов не прибавилось, то хоть таким образом менеджер пытается доказать мне, как вредно экономить на собственных сотрудниках.

— И ты думаешь это все? — продолжал заботиться о финансовом положении фирмы главный бухгалтер. — В прошлом месяце у негр на телефонные переговоры ушло около тысячи долларов.

— Телефонные переговоры — часть накладных расходов, — я попытался быть объективным, несмотря на необычайную щедрость генерального менеджера.

— Накладные расходы? — затряс своей козлиной бородкой главбух. — Ничего себе, накладные расходы. Он звонит в Америку и полчаса рассказывает, что наша футбольная команда «Южноморец» уже поднялась до уровня дворовой. А потом звонит в Австралию. И снова говорит о футболе: наш «Южноморец» выиграл очередной матч со счетом два ноль у сборной инвалидов Хацапетовки. Я сам при этом разговоре присутствовал…

Все-таки приятно, что не перевелись еще люди, всей душой болеющие за порученное дело. Такие, как мой главбух. Не успел с больничного соскочить и снова проявляет заботу о благе фирмы. Даже не задумывается над тем, как может отблагодарить его генеральный менеджер, если узнает о нашем разговоре.

— Он у меня получит, — успокоил я главбуха. — На всю катушку. Теперь он будет звонить регулярно только по телефону «03».

Главбух просиял, радуясь, что я вместе с ним полностью поддерживаю старорежимный лозунг «Экономика должна быть экономной». Представляю, как он засветится, когда после моего разговора с генеральным менеджером тот побежит выяснять отношения в бухгалтерию. Так что главбух не просто распространяется об экономии; он при этом создает вероятность, что фирме придется оплачивать его очередной больничный.

— Да, вот еще, — продолжал напрягать меня главный бухгалтер. — Налоговая нас оштрафовала.

— Это хорошо, — наконец-то радуюсь по поводу финансовых утрат. — Напрасно что ли эту конспирацию с целлофановыми пакетами разводили? Оказывается, даже в «Козероге» можно вшей найти. Молодцы инспектора.

— Как же, молодцы… Думаешь, они это нашли? Ошибаешься.

— А за что же нас тогда штрафовать?

— За детский дом. Ты же сказал перевести туда деньги после письма директора.

— Он вместо детского питания себе путевку на Богамы приобрел?

— Нет. Но мы имеем право жертвовать на благотворительность не больше двух процентов от дохода. А получилось — четыре с половиной. Вот нас и оштрафовали.

Все правильно. Как может быть иначе в этом независимом от здравого смысла Зазеркалье? Фирма частная, деньги нами заработаны, а мне командуют, как именно и сколько их тратить. Да в нормальной стране сумму, переведенную на благотворительные цели, вообще из налогов вычитают. Здесь меня штрафуют за то, что помогаю детям, обеспечить которых надлежащим образом их родина не в состоянии.

— Ну что, будем еще благотворительностью заниматься? — спросил главбух.

— Непременно, — твердо ответил я. — Если они левой сделки не нашли, пусть хоть за это штрафуют.

Вообще-то, подумал я, оставшись наедине со своими заботами руководителя, фирма у нас образцово-показательная; производственные отношения между сотрудниками разве что до поножовщины не доходят. Хотя сейчас работников в стенах «Козерога» явно поубавилось. Рябов мобилизовал службы главного инженера, генерального менеджера и маркетинга, начальник отдела снабжения занят исключительно устройством личных дел. Отдел брокеров поредел наполовину после удачной закупки бананов. Марина говорит: если бы стая обезьян сожрала такое количество бананов за один присест, так она бы на месте вымерла. Брокеры оказались живучее своих хвостатых предков, правда, желудки у некоторых до того нетренированные, что их до сих пор на работе нет. Но ведь это — только из-за чрезмерной заботы о нужда^ фирмы. Потому что морг до сих пор ремонтируется, портовый холодильник забит под завязку, а население города отчего-то покупает так мало некогда дефицитных продуктов, что они гнить стали. Нужно же было брокерам что-то предпринимать, чтобы товар не гнил такими ударными темпами, пусть даже возле мусорных контейнеров во дворе ежедневно выстраивается чуть ли не живая очередь.

Необходимо принимать какие-то меры для улучшения дисциплины, решил я. Тем более, Рябов снова окружил меня повышенным вниманием, потребовав не светиться по городу и отложить отправку коллекции икон в Берн до лучших времен. Не понимает мой коммерческий директор, что швейцарскому партнеру нет дел до наших трудностей, а предварительная оплата уже легла на мой счет в Цюрихе. Значит, придется выплачивать неустойку за задержку товара: если бы все работали, как я, мы бы не только коммунизм, а что хочешь построили.

Порядок в офисе я стал наводить по всем правилам, делая справедливые замечания сотрудникам, оставшимся на рабочих местах, чтобы они, наконец-то, почувствовали — и у них есть строгое руководство. Юрисконсульт совсем разболтался, я ему приказал сбросить пару двоек, набирать «стрит», а он нагло заметил в ответ, что выиграет эту партию и без моих подсказок.

Сотрудники ведут себя вовсе не так, как положено подчиненным — в этом я еще раз убедился в своем кабинете. Референт вообще взгляд в сторону воротит, стоит такое внимание людям уделять? Разлегся референт на моем письменном столе, лицо вбок, ногти по деловым документам шкрябают. Все оттого, что я такой добрый — вот подчиненные на голову и садятся. Хотя референт забросил свои ноги не на мою голову, а на плечи, от этого же не легче. Тем более уборщица за чистотой в кабинете стала плохо следить, так что вдобавок приходится спущенными брюками пол у стола подметать. А что делать? Нужно ведь как-то дать понять генеральному менеджеру — за мои деньги не только он резвиться может, поощрить его персонального референта за преданность фирме и наглядно доказать, что директор предприятия не только требует от работников, но и сам неукоснительно выполняет призыв транспаранта «Облегчайте труд уборщице», висящего неподалеку от «Таблицы капиталистического соревнования».

Марина тоже трудится в полную силу. Стоило мне пригласить референта в свой кабинет, как она тут же, нагло усмехаясь в моем присутствии, повесила на двери табличку «Не беспокоить! Идет совещание». Вот мы с референтом и работаем, до того плотно, что я не сразу отозвался на призыв телефона, лежащего в боковом кармане.

Референт только после вторичной просьбы дал возможность достать «Панасоник», опустив ноги с моих плеч. Однако, чтобы я не прекращал начатого дела даже во время телефонных переговоров, ноги девушки надежно скрестились на моей пояснице и придали такой импульс, что, вытягивая антенну «Панасоника», я раскачивался то вперед, то назад с настойчивостью пролетария, решившего после аванса пересчитать все столбы в городе.

— Добрый день, — слышу бодрый голос руководителя пресс-группы. — Мы уже здесь. Ты когда свободен?

— Сейчас — одно дело быстро кончу — и в твоем распоряжении, — даю понять Бойко, как важна мне встреча с ним.

— Хорошо, — обрадовался Игорь. — Минут через сорок кончишь?