Путь хранителя - Маркус Кас

Я усердно закивал, подтверждая свой выбор. Ну привык уже к черному. А темно-красный тоже прекрасно скрывает кровь, любого происхождения. Хуже, но выбирать в противовес белое для меня показалось слишком… категорично.

— Итак, — Глафира сжала губы и уставилась в монитор ноутбука. — Граф Илья Ржевский, герб представлен животным из семейства кошачьих, имеющим черное туловище и красные крылья с красным хвостом и высунутым красным языком, — монотонно зачитывала она. — На белом поле, усеянном… шишками? — она дождалась кивка и продолжила: — В нижней части поля расположено пресмыкающееся, оно же змея, на верхней части которого расположена лапа указанного животного.

— Питон, — уточнил я.

— Питон, — безысходно вздохнула женщина и застучала по клавиатуре. — Под графской короной. Родовые цвета представлены, — она заглянула в бумаги и прочитала: — угольно-черным и кроваво-красным.

— Пыльно-черным, — нахмурился я.

Зря что ли подбирал подходящие для канцелярии пафосные названия?

— Пыльно-черным и кроваво-красным, — с понимающим видом исправилась она. — Всё верно? Вы подтверждаете предоставленную информацию?

— Да, всё верно, — я даже поклон изобразил, проникнувшись важностью момента.

Сейчас моя фантазия будет увековечена и пути назад не будет. Не дай боги ещё раз сюда явиться, чтобы исправить хоть одну букву…

Клавиатура вновь ожила под её шустрыми пальцами.

— А вы знаете о нашем специальном предложении? — вдруг загорелись пугающей надеждой глаза чиновницы.

Да вашу ж мать, бездну. Я настолько растерялся от неожиданности, что Глафира Петровна успела за несколько секунд предложить мне ускоренное оформление прислуги, пакет ненаследных титулов с отложенным сроком действия и скидку на ритуалы принесения клятвы верности в моей же обители!

— Не надо…. — дрогнул я под неистовым напором имперского маркетинга.

Ей удалось таки впарить мне те самые титулы с отсрочкой. Я подмахнул допсоглашение, лишь бы закончить наше общение. Да и цена мне тогда показалась приемлемой. За возможность уйти отсюда.

— Согласование будет осуществлено в срок от пяти до тридцати рабочих дней! — радостно выдала она, захлопывая крышку ноутбука с видом победителя.

— Благодарю, но мне нужно завтра, — я сложил руки на груди, даже не дернувшись в сторону выхода.

Чем заслужил взгляд, наполненный восхищением вперемешку с недовольством. Ларс и тут меня просветил. Можно было ускорить процесс при условии необходимости. Например, когда нужно было принять на службу роду храмовника… Пусть тот пока о такой необходимости не знал. Но думал же.

В обитель я ехал, как победитель гладиаторских боев. Ну или королевской битвы. На колеснице бизнес-класса и с видом, наверное, благородным. Успел я ровно на последнюю теоретическую пару и влетел в аудиторию со счастливой улыбкой.

— Адепт! — улыбка преподавателя по алхимии была как минимум настораживающе счастливой.

Но мужик в засаленной клетчатой рубаху в принципе всегда выглядел немного не в себе. Я сразу начал подозревать его в злоупотреблении результатами практических занятий. Сам я не решался даже нюхать то, что приготовляли адепты. Особенно после того, как у одного из них на неделю отказала рука.

— Вы, смотрю, слишком хорошо знаете предмет, поэтому удостаиваете нас столь редкими визитами, — его вступление не обещало ничего хорошего. — Так что прошу, — он указал на мини-лабораторию, размещенную неподалеку от учительской трибуны. — Порадуйте нас зельем концентрации. Уверен, что такое, самое простое, вам удастся на славу.

Я нашел глазами свою команду и понял, что дело швах. Карл покраснел и отвел взгляд. Здоровяк показывал заслуживающее уважение мастерство в боевой подготовке, но по остальным наукам сдавал, едва дотягивая до зачета.

Герман, завидев мою довольную рожу, принял это на свой счёт и сразу же начал томно смотреть на группку девушек. Их было всего трое, и все не сильно выделялись внешностью, но на безрыбье…

Ростовский зашептался с Семёном и их одухотворенные лица мне понравились ещё меньше. Боги, какой главный ингредиент бодрящих зелий? Лимонник или мята?

Провал мой был настолько сокрушительным, что обрел славу мгновенно. Княжич и разжалованный адепт подсказывали мне пальцами, какие склянки использовать, пока Карл отвлекал преподавателя глупыми вопросами. И то ли мое зрение меня подвело, то ли эти двое вообще понятия не имели, что нужно для зелья и выбирали наугад.

Заслуженный алхимик, магистр, Джон Доу этого мира под именем Петр Иванович Васильев, по неизвестной мне причине решил попробовать то, что я приготовил. Ему, видимо, показалось, что он следил за всем процессом и видел каждую щепотку, что я сыпал в колбу над горелкой.

Преподаватель продемонстрировал то, о чём нам не раз говорили. Когда нужные ингредиенты в ненужных пропорциях могут вызывать обратный эффект. То есть поплыл, а через несколько секунд побледнел, напрягся и рванул из аудитории с завидной скоростью. Так что урок мы закончили раньше.

Уходящие гуськом адепты меня благодарили с еле сдерживаемым гоготом, пока я смотрел на ядрено-зеленое пойло, булькающее в реторте. Вот почему память такая избирательная сволочь? Я же учил…

А ведь я поверил, что обрел мозг хранителя, от которого не ускользала ни единая крупица знаний. И если раньше я мог про себя сказать, что люблю три вещи — драться, второе и что-то третье, то сейчас, казалось, ситуация исправилась. Но зелье концентрации моего приготовления тут точно не поможет.

— Когда отмечаем? — на обеде вдруг спросил Сёма, как-то слишком многозначительно это произнеся.

Мой титул, арену, выведенного из строя магистра-алхимика или всё вместе? Я ответил укоризненным взглядом, на что Строганов сделал вид, что молчал и вернулся к поглощению солянки, весьма недурственной.

Много я повидал разнообразных столовок на своем веку, даже сам много раз нес дежурство по кухне, так что мог уверенно заявить, что в обители кормили отлично. Только это спасло подсказавших мне состав слабительного эликсира от жестокой расправы. Ведь когда твой рот наполнен божественной пищей, разум, и уж тем более чувство справедливости, отключаются.

За отличный обед мы расплачивались тренировкой. Глеб, пребывая в отличном настроении, передал его нам с пожеланием превзойти самих себя. То есть увеличив нагрузку. И даже вдохновляющий посыл «я в вас верю» ничуть не уменьшил боль.

Сам наставник при этом удобно расположился в тени и блаженно вытянул ноги, чем не прибавлял себе популярности в наших рядах. Но преодолел природную скромность после нескольких десятков кругов «разминки»