Перекресток волков - Ольга Белоусова

— О-ой…

Я уперся рукой в стену за ее спиной.

— Скажи мне, сестренка, этот человек… он нужен тебе? Или это так, развлечение?

Лиза внезапно всхлипнула. Я растерялся. Ей было двенадцать, когда я последний раз видел ее плачущей. Мы вместе играли, Лиза упала с дерева и сломала лодыжку. Я нес ее домой и очень боялся, что она не перестанет плакать никогда. Впрочем, может, она и плакала потом. Откуда мне знать? Мы не виделись четыре года.

— Не смотри на меня, Ной…

— Не буду, — согласился я и отвернулся, краем глаза замечая, как она вытерла щеку. — Так нужен он тебе или нет?

— Нужен…

— Тогда забудь об Артуре Чернышеве. Это — моя месть, и я сам с этим разберусь. Ты согласна?

Она вытерла другую щеку.

— Мое согласие или несогласие не играет никакой роли, Ной.

— Вот именно.

— И как же теперь быть?

Я долго молчал, собираясь с мыслями, боясь сказать лишнее или пропустить важное. И она тоже молчала. Хорошо хоть, не плакала больше.

— Послушай, Лиза… понимаешь… я не могу убить Артура Чернышева. Четыре года назад, когда я только пришел в город, я вытащил его из горящего дома. Я дал ему жизнь, и не могу теперь забрать ее назад. Нельзя искать смерть там, где однажды сам прогнал ее. Пусть он живет, сестренка. Иногда это страшнее смерти.

— Наверное, ты прав.

Я вздохнул. Даже ей я не сказал, что сделал с Артуром Чернышевым. Когда тайну знает только один, есть шанс, что она останется тайной. А я хотел сохранить дружбу Бэмби.

— Я прав, Лиза. И знаешь, я очень устал, чтобы доказывать тебе что-то еще. Здесь я главный, я приказываю. Не будешь слушаться, отправлю обратно в поселок. Доступно объяснил?

— Доступно.

— Вот и ладненько.

— Племя все равно узнает.

Я понял, о чем она подумала.

— Бэмби не тронут, если ты будешь рядом. Как не тронули в свое время Катю и твою мать. А его отец… это его заботы, не мы отвечаем за его жизнь.

Сестра кивнула. Кажется, одну проблему я все-таки умудрился решить цивилизованными средствами. Какое счастье, что Лиза оказалась сговорчивее моего брата. Хотя, она была всего лишь человеком. Волки живут по другим меркам.

В ту ночь Лиза спала с Бэмби. Я не возражал. Пусть. Наверное, для него и для нее так было безопаснее.

Полковник Чернышев вышел в отставку. Один раз я напросился с ребятами навестить его. Какая-то женщина, кажется, тетка Бэмби, суетилась вокруг Лизы и Дениса. А я смотрел в слепые глаза мужчины, и чувствовал, как нагревается Клык. Я боролся с искушением отдать ему человеческую жизнь. Я цепенел от ненависти и задыхался дымом костра, который давно уже догорел. Я ничего не мог с собой поделать.

Потом засмеялась Лиза. И оцепенение прошло. Я решил, а я не имею привычки менять свои решения.

— Спасибо, — тихо сказал слепой человек. Каким-то образом он все понял.

Мой отец был отомщен. Даже волки должны были это признать.

Второе решение…

Клык пылал желтым, и волки видели сны…

Я открыл дверь. Не потому что услышал стук. Никто и не стучал. Просто из-за двери отчетливо пахло волком.

— Ты позвал, мы пришли, — сказал Эдвард тихо, перешагивая порог. — Ты ведь звал нас, не так ли? Мы видели сон…

— Я звал вас, дядя.

— Хорошее место, — заметил Ян, оглядываясь. — Большая квартира. Ты раньше жил здесь?

— Да.

Мои гости вошли в зал, и он зрительно сразу уменьшился в размерах. Широкоплечие, высокие, они вдвоем почему-то занимали в комнате больше места, чем вся наша компания, включая Марата и Андрея, вместе взятая.

— Зачем ты позвал нас? — спросил Ян, усаживаясь в кресло. Его темно-зеленая обивка давно полиняла, вытерлась на углах, и кресло сильно напоминало поросший мхом пенек.

Эдвард опустился на диван, забросил ногу на ногу и выжидающе посмотрел на меня. Я примостился на краешек подоконника, соображая, как бы потактичнее донести до Эдварда мою новость.

— Я не люблю город, — продолжил Ян, — и предпочитаю лишний раз не соваться к людям, если в этом нет острой необходимости.

Я хмыкнул, потом повернулся к дяде и спросил, стараясь оттянуть неизбежное объяснение:

— Есть будете?

— Нет, спасибо, — вежливо отказался Эдвард. — Наверное, лучше подождать, когда придет Лиза. Где она, кстати?

Моя передышка закончилась, не успев начаться.

— По магазинам бегает, наверное… К свадьбе готовится… Понимаешь, Эд, твоя дочь собирается замуж, — сообщил я и спросил — Скажи, это достаточно серьезная причина для посещения членами Совета города?

— Замуж?! — дядя вскочил с дивана, пропуская мимо ушей мою последнюю фразу.

М-да… его реакция превзошла все мои самые смелые ожидания… Говорил же Эдварду отец: заводите двух, а лучше трех детей, и тогда расставание с каждым из них будет превращаться не в конец света, а в нормальный семейный праздник.

— Замуж?! За кого?! Да ведь ей же всего шестнадцать!

Может и хорошо, что Эдвард утратил свою Силу? Боюсь даже предположить, что бы он сейчас здесь натворил, если бы был настоящим волком…

— Успокойся, — негромко сказал Ян. Потом обернулся ко мне: — Что это еще за новости, Ной?

— Успокойся? — зарычал Эдвард. — Успокойся?! Конечно, это ведь не твоя дочь сошла с ума! Где она?

— Не знаю, — ответил я. — Я не интересовался, куда Бэмби ее уведет, лишь бы первые четверть часа она находилась подальше от тебя.

— Логично, — усмехнулся Ян. — Итак, наша Лизавета выходит замуж… За кого, если не секрет?

— Вот именно, за кого? — уже гораздо спокойнее холодно поинтересовался Эдвард. Похоже, ему удалось справиться с первым приступом бешенства, но я не был уверен, что это к лучшему. Интонации, которыми задавался вопрос, были гораздо неприятнее его давешнего рычания.

Тем не менее я удовлетворил их любопытство. А что мне оставалось?

— За Дениса Чернышева.

И без того темные глаза Яна превратились в чернильные пятнышки.

— Ты очень странно воспринял мои слова о спасении своего друга. Я вовсе не это имел в виду, когда предлагал увести его из поселка от греха подальше.

— Не сомневаюсь, — пожал я плечами. — Но так уж получилось, — Я в упор посмотрел на Эдварда: — Скажи, дядя, что, собственно, тебя так беспокоит?

— Всего три вещи, Ной, — все также холодно ответил Эдвард. Он подошел ко мне вплотную, и я кожей чувствовал его злость и пульсацию Клыка у себя под рубашкой. — Первая: моя дочь уже живет с ним? Вторая: должен ли я сказать за это «спасибо» сыну Первого Волка? Ты ведь божий сын, так, Ной? И третья: что будет, если я сейчас тебя придушу?

Во мне медленно закипала злость.

— Да. Нет. Ничего.

— Что — да и нет? И ничего?

— Нет — я не принуждал Лизу к сожительству с Бэмби. Что за бред! Да, она живет с ним, потому что любит, а замуж собирается выйти, чтобы оградить его от своры волков, мечтающих перегрызть Бэмби глотку! Нет, я не сын Первого Волка. Я и есть Первый Волк! Так что ничего не будет, если ты попытаешься меня придушить. У тебя просто не получится. И пожалуйста, будь чуть-чуть более вежливым со мной! Очень прошу, дядя! В конце концов это я дал вам всем жизнь!

— Ты — Первый Волк? — уточнил Ян.

— Моя дочь любит этого… человека? — переспросил Эдвард.

Естественно, они оба мне не поверили.

Я не ответил. Отвернулся к окну. Я начинал уже жалеть, что вызвал их сюда, в город. Обошлись бы как-нибудь сами. Бог я или нет?

— Ной!

— Чего ты ждешь от меня, Эдвард? — я обернулся, оттолкнув его от себя. — Да, Лиза любит человека! Вы будто помешались на этом слове! Между прочим, твоя дочь тоже человек! Как и ты! И Лина! И моя мать! Может, стоит вспомнить, как вы с отцом выбирали себе жен? Вопреки всем желаниям Совета!

— Том тебе не отец, — мрачно сказал Эдвард.

— Спасибо, я в курсе, — заверил я. — Прости, конечно, если тебе это неприятно, но я как-то привык считать его отцом, а тебя дядей, а привычка, как известно, вторая натура.

— Извини, — буркнул он, отводя взгляд. — Кажется, я заразился настроениями твоего младшего братца.

— Извиняю… А Лиза… Лиза просто хочет быть счастлива, Эдвард! И ни у тебя, ни тем более у меня нет права указывать ей, как этого лучше достичь.

— Ты же бог… — осторожно и чуть насмешливо заметил Ян. — Значит, у тебя есть и право и возможность вмешиваться в судьбы волков.

— Нет у меня такого права. И никогда не было, — отрезал я и посоветовал: — И кстати, не стоит хамить мне.

Умом я понимал, что им сейчас трудно видеть во мне своего Бога. Однако надо же было когда-то начинать?..

— Да, конечно, — в голосе Яна больше не было насмешки. — Тебе нельзя хамить… Тебя нужно уважать… И что там еще? Восхищаться? Приносить дары? Только вот за что? Мы слишком давно живем без бога… Мы все еще верим в него… в тебя то есть… Но эта вера больше похожа на привычку. Ты можешь пообещать, что теперь все изменится?