Нырнуть без остатка - Катя Саммер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несколько дней в суматошной столице пролетают незаметно: подготовка, тренировки, запланированные встречи. Я скучал по сумасшедшему графику, по нервному напряжению, по чувству азарта. Но по крохе, которая не отвечает на звонки, скучаю больше. Я выиграл для нее заплыв, как и обещал, а она даже трубку не берет. И я знаю, что Рада на дежурстве, просто схожу с ума, понимая – с ней может приключиться что угодно, а я буду далеко.
Выполнив обязательства, забрав медаль, выигрыш и переговорив с тренером, уезжаю отдыхать. Мне важнее вечеринок подумать над его словами и планом тренировок. Мы, наверное, впервые так спокойно обсуждаем Олимпиаду. Я больше не боюсь рисковать, не избегаю темы с рукой, которая, слава богу, хотя бы сейчас беспокоит меньше – может, мануальная терапия помогает. Мысли больше не сводятся к одному спорту, я больше не боюсь финальных титров. Потому что, даже если ничего не выйдет, у меня останется она.
Когда разбираюсь с основными задачами, появляется время решить вопрос с квартирой. Покупатели-то давно нашлись. После короткой встречи мы быстро переходим к сделке и закрепляем ее рукопожатием. Через несколько дней я освобожу пространство, и мои вещи перевезут на новое место, которое не обременено воспоминаниями. Как только в ней закончат ремонт, я обязательно привезу Раду в столицу, она ведь ни разу не была здесь. Я покажу ей всю красоту этого города. Уверен, ей понравится. Да и Волку тоже.
Вечером разговариваю с мамой, у которой гостит жена Севы с моим племянником. Потом с Максом – решил для себя, что бы ни было у них с Лилей, мне плевать. Тем более у него вроде как намечается что-то с подружкой Рады, а еще он присматривает за крохой. Он мой друг, есть вещи, которые не изменятся.
Я вообще очень много думаю эти дни, многое для себя решаю. Правда, когда слышу Раду в телефоне, разумные мысли вылетают из головы. И все по новой. Опять вспоминаю, как поцеловала меня, коснулась несмело губами, зажмурила глаза, а я смотрел на нее и ненавидел мысль, что ей мог помочь кто-то другой. Этот бассейн проклятый, где я не сумел сдержаться – вы бы видели эту русалку. Необъятный страх, когда узнал о том, что она попала в беду, руку загипсованную. Вспоминаю все забавные попытки соблазнения и то, как меня бесконечно тянет к ней.
Знаю, что неправильно все организовал: с Лилей, отцом. Поэтому и не хотел спешить, поэтому держал дистанцию, но какие к черту дистанции с этим чертенком? С маленьким храбрым воином, который сражается с преступностью вместе с верным оруженосцем. А еще врывается в спальню, сметая все доводы рассудка. Мой личный глоток свежего воздуха.
Я паркую арендованную машину у дома, выхожу на улицу. Только вспоминаю о папке, которую вручил мне отец, и собираюсь подумать, что с ней делать, если Рада ничего не хочет знать, как тихий двор оглушает противный звук сигнала. Оборачиваюсь и вижу знакомый белоснежный «мерин», который смотрится бесспорно солиднее, чем красный спорткар, на котором она ездит в Южном.
Лиля. Опять. Снова. Даже после того, как отправил ей все вещи и объяснил лично, что я не один теперь. Ну поняла же, не глупая!
Но нет. Спешит навстречу в теплом спортивном костюме с меховой жилеткой сверху. Непривычно выглядит без всего этого светского лоска.
– Привет, – начинает, еще не дойдя до меня.
Глаза блестят, будто плакала, щеки припухшие, косметики нет. Я киваю в ответ, замечаю на ногах обычные дутые сапоги.
– Что ты здесь делаешь?
– Извини, – вылетает вместе со всхлипом. – Пожалуйста, ради бога, извини меня. За все.
Она порывается подойти ближе, но спотыкается о мой взгляд.
– Извини, – повторяет, опустив голову, и судорожно вытирает ладонями слезы.
Как так вышло, что меня не цепляет ее раскаяние? Я не чувствую ровным счетом ничего.
– Лиль, я устал и хотел бы лечь спать, поэтому…
– Да-да! Я просто хотела сказать тебе… вот. И сказала, – пытается улыбнуться, но губы дрожат. – Ты же меня заблокировал. Боже, ты так кричал вчера.
Она все-таки подходит ближе, прижимается, обвивает удавкой руки вокруг пояса.
– Прости, что нажаловалась твоему папе, что лезла к ней, что наговорила тебе гадостей. Я… я не хотела тебя терять, я не верила, что могу потерять. А теперь, – поднимает глаза на меня, – умоляю, я не хочу оставаться врагами.
– Друзьями мы тоже не будем.
Приоткрытые губы смыкаются, подбородок перестает дрожать, и складка между бровей разглаживается – Лиля снова становится собой. Сама опускает руки. Делает шаг назад и прячет ладони в карманах, чуть приподняв плечи.
– Ей повезло, – произносит смущенно.
– Не в везении дело.
Хочу сказать, что она сама все испортила, но не буду. Оба виноваты. Лиля никогда не терпела расстояние и воду, нужно было заканчивать эти отношения много лет назад.
– Я желаю тебе счастья, – произносит она с вызовом, а я не верю ни одному ее слову.
– Это у нас взаимно.
Вымотанный, я поднимаюсь в квартиру. За один диалог с Лилей устал больше, чем за весь день. Кидаю телефон на стол, тру глаза. Что за… Сквозь жалюзи на кухне мигает свет, будто азбука Морзе. Выглядываю и замечаю, что машина Лили по-прежнему стоит на месте. Открываю окно, а она тотчас выскакивает из салона на улицу.
– Аккумулятор сел, – доносится эхо. – Не заводится.
Черт, это мое наказание, не иначе. Но не бросать же ее?
Снова обуваюсь, спускаюсь вниз. Пробую завести – не выходит.
– Она с утра выделывалась, не знаю, что с ней.
– Ладно. Я сгоняю за крокодилами, у ребят из охраны должны быть. И подкурим тебя.
Она мнется с ноги на ногу, на улице мороз.
