Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России - Николай Кудрявцев

Расследование, проведенное позднее, показало, что капитуляция была результатом предательства части иноземных войск, в частности, англо-шотландского полка. Английский генерал Томас Сандерсон в решительный момент бросил свои позиции и укрепления, выдав, таким образом, полякам 500 русских солдат. Полковник Александр Юлиан Лесли Младший застрелил изменника прямо на поле боя в присутствии Шеина. Но царь Михаил Федорович счел предателями и командующего армией боярина Шеина, а также его заместителя окольничего Измайлова. По прибытии в Москву они были арестованы, преданы суду и 28 апреля 1634 г. казнены на Лобном месте в Москве. Им обоим отрубили головы, которые в течение двух недель были выставлены на пиках на Красной площади[418].

После капитуляции русской армии польский король Владислав IV не смог взять Вязьму и приостановил наступление на Москву. Начавшиеся в тылу польской армии крестьянские выступления окончательно преградили путь Владиславу на столицу. В феврале 1634 г. крестьянское ополчение нанесло поражение полякам под городом Белым, где король потерял 4 тыс. человек. Партизанские действия русских повстанческих отрядов, ропот в польских войсках, уставших от войны, заставили Владислава в мае 1634 г. начать переговоры о мире. В июне 1634 г. в селе Поляново под Вязьмой был подписан мирный договор. По условиям договора Польша оставляла за собой все земли, захваченные по Деулинскому перемирию, но Владислав IV отказывался от притязаний на русский престол. В секретном протоколе к Поляновскому мирному договору указывалось, что Владислав отказывается от употребления титула «Царь Московский» или «Царь Русский», в обмен за уплату ему русской казной 20 тыс. золотых руб. в «иностранной валюте» — «дукатами веницейскими или голландскими гульденами»[419].

Следствием поражения в Смоленской войне стал отход России от активной внешней политики на Западе. Значительно сократился обмен посольствами со странами Западной Европы. Неудачей закончилась и попытка руководителя Посольского приказа Ивана Тарасьевича Грамотина учредить в 1634 г. первое русское постоянное дипломатическое представительство за границей. В декабре 1634 г. он отправил в Стокгольм в качестве постоянного, «пребывательного», посла — Дмитрия Францбекова вместе с подьячим для письма. Однако первый русский резидент прожил в Швеции чуть более полугода[420].

Российская внешняя политика конца первой половины ХУЛ в. отличалась осторожностью и желанием сохранять мирные отношения со своими соседями. Именно слабостью Русского государства можно объяснить сдачу в 1642 г. Турции Азова.

В 1637 г. донские казаки совместно с отрядами запорожцев после длительной осады овладели сильно укрепленной турецкой крепостью Азовом, закрывавшей выход в Азовское море. Несмотря на неоднократные попытки Турции вернуть крепость, казаки удерживали ее В течение пяти лет. Казаки считались подданными московского царя, поэтому Турция неоднократно заявляла России протесты на их действия. По отношению к Константинополю Москва вела себя очень осторожно и готова была помочь Турции вернуть Азов. В 1641 г. в Константинополь было направлено посольство Б. Лыкова и А. Буколова. Посольство должно было объяснить султану, что Азов взят без ведома государя и царь постарается склонить казаков сдать город[421].

В мае 1641 г. турецкий султан Ибрагим I осадил Азов, но казакам удалось отбить 24 приступа турок. Во время осады две трети казаков (8 тыс. чел.) погибли. Турки, потеряв 20 тыс. человек, 26 сентября сняли осаду. Понимая, что собственными силами город не удержать, казаки обратились в Москву с просьбой о поддержке. 3 января 1642 г. собрался Земский собор, чтобы решить судьбу Азова. Многие участники собора высказывали мнение в пользу удержания Азова. Однако Россия, при отсутствии союзников, не была готова к войне с Оттоманской империей. В 1642 г. казаки вынуждены были оставить Азов. Возникла реальная угроза объединенного выступления Речи Посполитой и Турции против Московского государства. С целью выяснить действительные намерения своих противников московское правительство направило к молдавскому господарю Василию Лупу в город Яссы Афанасия Лаврентьевича Ордина-Нащокина. Находившаяся под гнетом Турции, Молдавия доброжелательно относилась к России. По тайному договору между русским царем и молдавским господарем было условлено, что Нащокин поступит на службу к Василию Лупу и будет выполнять его личные указания и распоряжения. Таким образом, служба у молдавского господаря обеспечивала московскому посланнику надежное прикрытие.

Направление Нащокина в Яссы не было случайным. Этот город находился на пересечении путей, ведущих из Турции на Украину, в Польшу и далее — в Западную Европу. Русское правительство ставило перед Ординым-Нащокиным задачу выяснить планы Польши и Турции относительно военных приготовлений к войне против России. Вскоре Афанасий Лаврентьевич устанавливает связи с греческими монахами, молдавскими купцами, с одним из приближенных Лупу Исайей Остафьевым и другими людьми, располагавшими нужной информацией. С целью соблюдения мер безопасности Ордин-Нащокин вводит для написания донесений тайнопись, требует, чтобы его сообщения доставлялись прямо к руководителю Посольского приказа. В письме к казначею Богдану Дубровскому от 11 апреля 1643 г. он жалуется на подьячего Посольского приказа Мину Леонтьева за несоблюдение им элементарных требований конспирации. Леонтьев, вручая проезжую грамоту купцу Артемию Яковлеву, направлявшему в Яссы, неосторожно сказал купцу, чтобы тот нашел в Яссах «русского человека», который «послан от нас… для дела». В письме Афанасий Лаврентьевич просит узнать Дубровского, «ведомо ли про то Григорью Львову», и просил, чтобы тот «ево, собаку, от таких росказов унел»[422]. Миссия Нащокина в Молдавию, закончилась успехом. Она имела своим следствием урегулирование отношений России с Турцией и Польшей, а также укрепила связи Москвы с Молдавией.

В полной мере талант Нащокина как дипломата и политика раскрылся в 1667–1671 гг., когда он находился во главе Посольского приказа. За короткое время Ордин-Нащокин реорганизовал и значительно усилил роль этого учреждения в выработке и проведении внешней политики России. Особое внимание Афанасий Лаврентьевич уделял сбору и обработке информации о событиях за пределами государства. В наказах русским послам он постоянно ставит задачу собирать и регулярно присылать в приказ сведения о положении дел в той или иной стране. С той же целью по инициативе руководителя Посольского приказа была установлена почтовая связь с Вильно и Ригой. Он же активно развивал практику перевода иностранных газет и вестовых писем, из которых составлялись сводные выписки — «Куранты», помогавшие московскому правительству ориентироваться в международных отношениях. Благодаря стараниям Нащокина, а также его преемника на должности руководителя Посольского приказа Артамона Сергеевича Матвеева, русская дипломатия и дипломатическая разведка постепенно выходят из кризиса и начинают работать на равных с другими европейскими странами.

В 1645 г. умер царь Михаил Федорович. Новым царем стал его 16-летний сын Алексей Михайлович (1645–1676). Начало царствования царя Алексея было омрачено появлением очередного самозванца, который стал предъявлять претензии на московский трон. В 1645 г. русские послы, приехавшие в Польшу, узнали, что там находится человек, выдающий себя за сына Василия Шуйского. Над Россией нависла реальная угроза повторения событий «смутного» времени. Московскому правительству достаточно быстро удалось установить настоящее имя самозванца. Им оказался подьячий Тимофей Анкудинов (1617–1653) Он был сыном вологодского купца Дементия Анкудинова, торговавшего холстиной. Анкудинов получил по своему положению достаточно хорошее воспитание и женился на внучке вологодского архиепископа Нектария. Ведя беспорядочную и разгульную жизнь, Тимофей Анкудинов быстро растратил приданое жены и остался без средств. В поисках заработка он перебрался в Москву, где получил место подьячего приказа Новой Чети, ведавшего питейными доходами. Здесь Тимофей подружился с одним из своих сослуживцев, тоже подьячим Константином Конюховым.

Продолжая прежний образ жизни, Анкудинов совершил растрату в 100 рублей, сумму достаточно внушительную по тому времени. Чтобы избежать наказания, Анкудинов и Конюхов решили бежать из страны, предварительно ограбив на 200 рублей царскую казну. В ночь перед побегом Тимофей Анкудинов поджег свой собственный дом, из которого предварительно отвез на двор к своему другу из Разбойного приказа Ивану Пескову малолетних детей, сына и дочь. В пожаре погибла жена Анкудинова. Долгое время думали, что он тоже сгорел. Тем временем, Анкудинов вместе с Константином Конюховым бежал за литовский рубеж. Достигнув проселочными дорогами Новгород-Северска, беглецы пробрались отсюда в Краков, где Анкундинов был представлен польскому королю Владиславу под именем Ивана Каразейского, воеводы вологодского и наместника Перьми Великой. Конюхов назвался его слугой под фамилией Конюховский.