Грязная игра - Джим Батчер

Он был прав. Я почувствовал слабый укол в груди и затухающий отзвук агонии в голове. Иней продолжал покрывать девочку, и она вздохнула, её колени подогнулись.

Мой двойник и я успели наклониться и поймать её до того, как она упала.

Я взял её на руки. Она почти ничего не весила. Она не выглядела опасной. Она выглядела просто как маленькая девочка.

Её глаза распахнулись.

— Извини, — она запнулась. — Прости. Но это больно и я н-н-н-не могу говорить с тобой.

Я обменялся взглядом со своим двойником.

— Всё хорошо, — сказал я. — Всё хорошо. Я позабочусь об этом. Всё будет в порядке.

Она легонько вздохнула, и её глаза закрылись. Изморозь покрывала её слой за слоем, пока заклинание серьги Мэб повергало её в сон и тишину, успокаивая её — на текущий момент — и превращая её в красивую белоснежную статую.

Я даже не знал о её существовании — и она была полностью на моей ответственности.

Если я не справлюсь с этим, она убьёт меня при рождении.

Я бережно передал её своему двойнику.

— Ладно, я понял.

Он очень аккуратно взял её на руки и кивнул мне:

— Я знаю, она странная. Но она всё ещё твоё дитя, — его тёмные глаза сверкнули. — Защити потомство.

Действительно, первобытные инстинкты.

Я уничтожил целый народ, защищая своего физического ребенка. Передо мной была одна из причин, почему я так поступил. Это стремление также было частью меня.

Я сделал глубокий вдох и кивнул ему.

— Я в деле.

Он укутал девочку в одеяло и развернулся, бережно унося её с собой во тьму. Он забрал с собой свет, и меня вновь поглотила тьма.

— Эй, — резко позвал меня мой двойник, с расстояния.

— Что?

— Не забывай сон! — сказал он. — Не забывай, как он закончился!

— И что это должно значить? — спросил я.

— Ты чёртов идиот! — прорычал мой двойник.

А потом пропал вместе со всем остальным.

Глава 24

Я открыл глаза и увидел потолок спальни Кэррин. Было темно. Я лежал. Свет из коридора проникал из-под двери спальни, и был почти невыносимо ярким для моих глаз.

— Именно это я и пытаюсь тебе объяснить, — узнал я голос Баттерса. — Я просто не знаю. Минздрав не выпускал стандартов лечения для чертовых Зимних рыцарей. У него может быть шок. Или кровоизлияние в мозг. Или просто очень сильная сонливость. Черт возьми, Кэррин, для этого и нужны больницы и настоящие врачи!

Я услышал, как Кэррин вздохнула.

— Хорошо, — сказала она без всякого тепла. — Что ты можешь сказать?

— Рука сломана, — сказал Баттерс. — Отёк и ушибы ситуацию не улучшили. Кто бы ни помял так алюминиевую шину (её что, накладывали в строительном магазине?), кости он снова сместил. Я снова всё собрал, как мне кажется, и опять наложил шину, но без рентгена я не могу быть уверен, что сделал всё правильно. А рентгеновский аппарат, наверное, взорвётся, стоит только Гарри войти в комнату. Если я в чём-то напортачил, рука может получить непоправимые повреждения, — он шумно выдохнул. — Дырка в груди большого ущерба не нанесла. По его обычным стандартам. Этот чёртов гроздь не прошёл через мышцу, но был такой ржавый, что я надеюсь, прививка от столбняка у него есть. Дырку я заштопал, кровь смыл.

— Спасибо, — сказала Кэррин.

Голос Баттерса звучал устало:

— Ага, — он вздохнул. — Конечно. Кэррин… могу я тебе кое-что сказать?

— Что?

— Та штука, что он получил от Мэб. Я знаю, все думают, что она превратила его в своего рода супергероя. Но я так не считаю.

— Я видела, как он двигается, видела, как он силён.

— Я тоже, — сказал Баттерс. — Послушай… человеческое тело — удивительный механизм. На самом деле. Оно способно делать удивительные штуки — гораздо удивительнее, чем большинство людей может представить, потому что в него также встроена функция самозащиты.

— Что ты имеешь в виду?

— Ограничители, — сказал Баттерс. — Каждый человек вокруг раза в три сильнее, чем сам о себе думает. В том смысле, что средняя домохозяйка, вообще говоря, по силе сравнима с очень серьёзным качком, если говорить о чистой механике. Адреналин способен ещё больше усилить эффект.

— Ты говоришь о случаях, когда мамаши поднимают автомобили, чтобы вытащить своих детей? — я почти видел, как Кэррин хмурит брови.

— Именно о них, — сказал Баттерс. — Но тело не может функционировать так всё время, иначе оно попросту развалится. Для того и нужны ограничители — не дать навредить самому себе.

— А что тут общего со случаем Дрездена?

— Думаю, сила Зимнего рыцаря просто вырубила эти ограничители, и не более того. Мышечной массы у него не сильно прибавилось. Так что только это бы всё объяснило. Тело вполне способно временами выдавать такую силу, но это те козыри, что в норме нужно вытаскивать из рукава раз или два за всю жизнь — а без ограничителей и без возможности чувствовать боль Дрезден делает это постоянно. И даже не знает об этом.

Кэррин молчала несколько секунд, переваривая информацию.

— Подытожишь?

— Чем больше он полагается на свой «дар», — сказал Баттерс, и я прямо видел, как он пальцами показывает кавычки, — тем больше рвёт себя на куски. Тело его исцеляется очень быстро, но он — всё ещё человек. У него есть предел, где-то, и если он продолжит в том же духе, он в него упрётся.

— И что, ты думаешь, тогда случится?

Баттерс выдал задумчивый звук.

— Представь… игрока в американский футбол или боксёра, который упорно занимается своим делом и ломается, едва перевалив за тридцать, просто потому, что нагрузки были чертовски большими. Это будет и с Дрезденом, если он продолжит в том же духе.

— Ну, я уверена, что как только мы ему всё объясним, он уйдёт работать библиотекарем, — сказала Кэррин.

Баттерс фыркнул.

— Возможно, что и другие системы в его организме испытывают то же самое — выработка тестостерона, других гормонов, что могут влиять на его восприятие и суждения. Я не уверен, что он вообще получил какие-то силы, скорее, он просто так это ощущает.

— Где здесь факты, а где теория?

— Теория с фактами, — ответил он. — Боб помог разработать.

Вот сукин сын. Я продолжал лежать тихо и задумался обо всём этом на минуту.

Могло ли это быть правдой? Или хотя бы по большей части правдой?

Это согласовывалось с другой моей сделкой с фейри — моя крёстная, Леа, тогда дала мне силы победить моего старого наставника, Джастина ДюМорна. Она некоторое время пытала меня, уверяя, что это придаст мне сил. И это сработало, хотя, как я теперь понимаю, по большей части из-за того, что я в это верил.