Два дурака на чемодан алмазов - Александр Богатырёв

— Да. Всё хорошо… Но в эту схему с «инкогнито», что-то не укладывается предыдущее и текущее поведение братьев Эсторских. Вы же знаете, какой шум они подняли в Европе. О них уже сколько месяцев шумит вся Европа… Да что Европа?! Уже весь мир! И это называется «инкогнито»? Да это больше напоминает поведение великовозрастного балбеса, который вопит на весь мир: «Смотрите! Смотрите! Вот он я!».

— Гм… Действительно!

— Но! Ведь нигде эти «великовозрастные балбесы» не заявляли никак о том, что они «принцы крови»! Хотя… Хотя богаты! Чертовски богаты! И какая яхта у них! Сказка, а не яхта!.. — с мечтательной улыбкой заметил Сергей Константинович.

— Вы хотите сказать, что они здесь проговорились? — обратился Николай Дормидонтович к профессору Шерцлю.

— Думаю, да! Ведь обратите внимание, что говорили они так, чтобы окружающим не было понятно. На языке, который здесь не знают. Или они считают что не знают. Говорят так, чтобы другие заведомо не поняли то, что они хотели бы скрыть!

— Резонно.

— А что значит на японском языке слово «доно»? — Заинтересовался Сергей Константинович. — И когда оно прибавляется? Вы же помните, что принцесса Натин даже ударение сделала, когда обращалась к господину Румате.

— Да! Тут, да, забыл сказать! Тоже интересно! Дело в том, что это окончание прибавляется, если обращаются к воину. Причём как самурай к самураю. Это военное сословие среди дворян страны Ниппон.

— То есть, это значит, что господин Румата Эсторский имеет военное образование. Но тогда получается, раз к нему так не обращались, Васса Эсторский — не имеет? Так?

— Возможно, но… Не только. Если верно то, что я разобрал перед этим, что было сказано на санскрите, то Васса «младший принц». И, получается, что Румата — старший принц. По крайней мере, старше по отношению к господину Румате.

— Но всё равно, господа, остаётся открытым вопрос — откуда они, какого рода, какого Дома? — резонно отметил Николай Дормидонтович.

— Да… Загадок стало ещё больше. — согласился Сергей Константинович.

— И одна из них, во фразе, которой обменялись Натин и Румата. — продолжая размышлять вслух сказал Шерцль. — Там что-то в их речи было вида «Приближающие совершенство»? «Совершенствующие»? Что-то, что непосредственно относится к их роду деятельности, помимо их титулов… Как военное звание, род войск или…

— Или род науки, которой они занимаются? — высказал предположение Сергей Константинович.

— Возможно…

Вдруг, Николай Дормидонтович вздрогнул. Судя по изменившемуся выражению лица его что-то осенило.

— У вас есть какие-то мысли на этот счёт, Николай Дормидонтович? Уж не по поводу «совершенствующих»? — заинтересовался профессор Шерцль.

— Есть и не одна! Но я хотел бы перед этим, перечитать их последнюю книгу.

— Это которая «Древнейшие цивилизации»?

— Да. Именно её!

— Но что же в ней вас так привлекло?

— А вы её читали? — с вызовом откликнулся Николай Дормидонтович.

— Да… Пролистывал. Но ещё не брался читать серьёзно. Оч-чень уж необычный труд.

— А вы прочитайте. И после мы свои впечатления обобщим.

— Но что же вас так насторожило?

— Есть некоторые мысли… И все они вертятся вокруг фразы, которая стоит в конце книги.

— И какая же это?

— «Древние — вернутся!».

— Уж не хотите ли вы сказать, что эти двое…

— Нет. Не двое. Трое!

— «Древние»?!! — удивился Сергей Константинович. И на лице его проявился крайний скептицизм.

После неожиданной встречи в салоне, решили встретиться в какой-нибудь неформальной обстановке. Так, чтобы никто не мешал. Самым подходящим для этой цели оказался ресторан «Палкинъ» на углу Невского и Владимирского проспектов. Можно было и в «Европу», но этот был ближе к «конспиративной квартире», в которой ныне обретался Григорий, «плетя заговоры», а точнее спешно формируя свою службу безопасности.

Памятуя о том, как было всё в их родном мире, каковы вообще нравы и «обычаи» в среде «предпринимателей» и вообще, надо было озаботиться о прикрытии и Дела, которое они мало-помалу раскручивали, а также и себя, своих друзей, которых они здесь приобрели.

Вообще для Григория, было крайне неприятной неожиданностью, что реальность, в которой он оказался, изрядно не соответствует той лубочной картине, к которой он привык в своём мире и времени. После нескольких неприятных столкновений с окружающей средой и действительностью, он ещё более осторожно стал относиться и к поступкам и к словам, сказанным где-либо.

Приходилось проверять все свои шаги «на вшивость», прежде чем что-то сделать. Всё более и более, в разговорах с братом на людях Григорий стал прибегать к санскриту, убедившись в том, что этот язык тут почти никому не известен.

Но и то, опасаясь, что всё-таки какой-то нойон или знаток языков попадётся-таки в ближайшем радиусе, старались не болтать лишнего.

Заказали отдельную комнату. И явились чуть-чуть загодя.

И когда уже подходили к дверям и швейцару, внезапно, будто из-под земли выросла давешняя принцесса.

На этот раз у неё было явно хорошее настроение. На лице довольная улыбка, как у кошки, только что «заправившейся» отменным лакомством.

Братья удивились и переглянулись.

— «Точность — вежливость королей». Кажется так у вас тут говорят? — сказала Натин, в ответ на комплименты.

Она решительно подошла к дверям заведения и сверкающий швейцар величественно открыл перед нею дверь.

Вообще, ресторанчик активно косил «под Европу». Распорядитель, видя пришедших, тут же подскочил и заговорил по-французски, приглашая пройти за ним в приготовленное для них помещение. Официанты ходили чуть ли не строем. Один за другим, гуськом. И всё норовили подавая блюдо сказать «вуа ля!».

У Василия глаза на лоб полезли, когда он узрел колонну официантов, несущих для них разнообразную снедь.

— А зачем так много? Мы что, сюда жрать пришли? — спросил он у Григория, больше стараясь уесть принцессу. Ну очень сильно хотелось ему сбить у неё вот это довольное выражение лица. Та и ухом не повела.

— И жрать тоже! — с трёхфунтовым апломбом заявил сибаритствующий Григорий.

Наконец снедь была расставлена, а распорядитель, постоянно кланяясь, желая приятного апетита, выкатился за дверь и плотно прикрыл её. Григорий ещё прищурился ему вслед, проверяя, действительно ли плотно прикрыта дверь или кто-то таки подслушивает. Однако, против прослушки у них всё-таки (по крайней мере пока) был железный метод — разговор на санскрите. На него, показывая пример, он тут же и перешёл, в свою очередь пожелав всем приятного аппетита.

Слегка утолив голод, оценив великолепное качество блюд, приступили к десерту.

— Как я понимаю, посещение Координационного Центра Миров, вы решили оставить «на потом»? — слегка ехидно начала Натин, намекая, что пора и поговорить за чем пришли.

— Примерно так! — неопределённо отбрехался Григорий. — А вы, разрешите полюбопытствовать, какими судьбами здесь?

Вот тут лицо Натин приобрело несколько сконфуженное выражение. Слегка помявшись она ответила вполне откровенно.

— Мне показалось, что вы из Закрытого Мира. А раз так, то… — Натин шумно втянула в себя воздух. — Я ринулась вслед за вами. Спасать.

— И каковы успехи? — чуть насмешливо спросил Григорий.

Натин покраснела. На её и без того смуглой коже это смотрелось.

— Вы там, в Арканаре, крутые аж жуть! — с видимым уважением выговорила она. — Нырнуть в самую воронку гиперпространственного смерча. И выйти из него!.. Практически «не почесавшись»!!! Свободно ведь могли распасться на составные частицы, а у вас даже корабль целенький… Не говоря уже о вас самих.

Она покачала головой. И с уважением, интересом посмотрела на Григория. Василий же сжал челюсти, чтобы не выдать действительных чувств по этому поводу. Он понял, что под «штормом» тогда, Натин имела в виду нечто, происходящее в то самое время в гиперпространстве. То, что для них было неизвестно. О чём они даже не подозревали.

Также становилось ясным, что им просто фантастически повезло, если Натин говорит, что могли и на элементарные частицы «диссоциировать».

— Но я всё равно не понимаю. Даже если вы такие крутые — зачем так было рисковать?!! — продолжила принцесса.

— Из наглости. — фыркнул Григорий, продолжая играть свою роль. — Рассчитывали проскочить.

— И если бы не смерч — возможно бы проскочили. — с видом эксперта заключила Натин и покосилась на закрытую дверь.

— Тут санскрит почти никто не понимает. — заметив косой взгляд Натин высказался Василий.

— Но всё равно не стоит недооценивать аборигенов этого мира. В прошлую нашу встречу на салоне был известный санскритолог. Он мог нас понять. Почему я и не рискнула разговаривать на серьёзные темы там же.