Ударом на удар - Михаил Серегин

Князь выражал живейшую радость, Миронов был немного растерян. Юсупов, стоя как монумент, обводил стол снисходительным взором. Крупье побелевшими дрожащими руками подвинула к нему фишки.

Словно будучи не в состоянии оставаться дольше на месте, не говоря ни слова, менеджер пошел прочь от стола быстрой походкой, в которой сквозила озабоченность и готовность принять решительные меры. Князь стал собирать фишки. Половину он отдал Миронову, так как у него не хватало рук. Толпа и не думала расступаться. Люди явно хотели продолжения игры. Их неутихающие голоса все больше напоминали нестройный гомон волн, жужжание пчелиного улья, отдаленные раскаты грома. Все вперемешку это являло странный звуковой коктейль, в котором острыми диссонирующими нотами вскипало возмущение рыжеволосого веснушчатого бугая с золотой цепью, которому, как видно, понравилось, что кто-то разоряет казино. Возможно, этот толстяк постоянно проигрывал и видел в Юсупове мстителя за свои неудачи.

Журналисты, пользуясь сумятицей, снимали на камеры не только интерьер, но и людей в нем. Нервно и угрожающе надвинувшийся на группу телевизионщиков охранник, очнувшийся от транса, куда он погрузился, наблюдая за игрой Юсупова и «бесчинством» толпы, потребовал, чтобы они строго выполняли инструкции. Миронов слегка вздрогнул, когда у него за спиной выросла фигура старшего менеджера.

– Отойдем в сторонку, – притворно мягким голосом сказал он Юсупову на ухо, – берите фишки и пойдемте.

Миронов тоже выскользнул из толпы. Парни с коротко стриженными головами куда-то испарились – заметил он. В зале были только посетители, охранники, настоятельно просившие всех успокоиться, и старший менеджер, не считая стушевавшуюся крупье, которая что-то нервно объясняла толстяку с цепью.

– Управляющий просил меня извиниться перед вами, – сделав над собой видимое усилие, предельно отчетливо и вежливо сказал Юсупову старший менеджер. – Он не может выплатить вам такой суммы наличными, поэтому будет бесконечно вам признателен, если вы согласитесь принять чек на означенную сумму. Он просил меня передать вам, что ждет вас у себя в кабинете.

Юсупов с благодушным видом человека, основные чаяния которого были удовлетворены, смотрел на дергающееся лицо менеджера.

– Ну, может, хоть половину или какую-то часть он все-таки выплатит наличными, – сказал князь.

– Мы бы рады... – замялся старший менеджер, – впрочем, пройдемте к нему в кабинет. Думаю, вы договоритесь.

Миронов кидал на князя вопросительные взгляды. Тот ободряюще подмигнул ему.

Глава 22

В это время батуринцы, «пасущие» Юсупова и Миронова на улице, неподалеку от казино, решили заслать кого-нибудь для проверки. Подходящей кандидатурой оказался Гришан – он был новеньким и не успел примелькаться. Когда Гришан вошел в казино, стараясь изо всех сил показать, что он спокоен и даже пренебрежителен, он увидел, как высокий, с неприятным лицом мужчина в строгом деловом костюме уводит князя по направлению к темному провалу коридора, переднюю часть которого можно было кое-как различить благодаря скупому свету настенных бра. Гришан медленным беззаботным шагом прошел под арку, с изумлением увидел пустое пространство возле первого попавшегося ему игрального стола, потом его взгляд уткнулся в темнеющее плотное облако толпы. Ему описали, как выглядят Юсупов и Миронов. Поэтому он с легкостью нашел их. Миронов стоял поодаль от людей, что-то говоря человеку с блокнотом, щуплому сутулому парню лет двадцати пяти, внимавшему ему с елейной улыбочкой.

Гришан осторожно приблизился к Миронову и, приставив губы к самому его уху, прошептал:

– Не волнуйся, я – от Фиксатого. Мы тут за вами приглядываем, Седой послал на всякий случай, – счел он долгом напомнить отпрянувшему было от неожиданности Дмитрию. – Куда князя повели?

– В кабинет к управляющему, хотят ему всучить чек, говорят, нет налички, чтобы выплатить выигрыш, – пояснил Миронов, с любопытством разглядывая лицо Гришана.

– Я тут потрусь еще маленько, эти, – кивнул он в сторону охранников, – меня не секут.

– У них тут «свои» были, ну, люди Меченого, – тихо говорил Миронов, – а теперь куда-то исчезли. Словно заколдованные.

– Нехай исчезли, – осклабился Гришан, – нам так спокойнее.

– Ага, – механически кивнул Миронов.

Он смутно беспокоился за князя, а тут еще этот назойливый журналюга! Кивнув Гришану, отправившемуся слоняться по залам, он вернулся к корреспонденту.

– А какие впечатления у вас сложились от сегодняшнего посещения казино? – спросил он Миронова в лоб.

– Мы поражены игрой нашего приятеля, – подхватил ниточку интервью Миронов. – Он выиграл приличную сумму.

– А где он? – парень обежал зал ищущим взглядом.

– Его пригласили к управляющему, чтобы вручить чек на эту сумму, так как уверяют, что в казино нет достаточно наличности, – чеканно рапортовал Миронов.

– А как вы находите сервис?

– Бар – ничего, а вот что касается условий игры...

Миронов сделал многозначительную паузу, давая понять, что многое его не устраивает, но он, будучи человеком вежливым, соблюдающим приличия, предпочитает не высказываться об этом.

– Нельзя ли поконкретнее? – настаивал журналист.

– Нашему приятелю запретили ставить на одну цифру больше тридцати тысяч долларов. Непонятно почему. Сказали, что существует предел, – поморщился Миронов. – Так ведь неинтересно, да и вообще, это ущемление прав! – пафосно закончил он.

В то время как Дмитрий общался с журналистом «Бюргера», а Гришан мотался по залам, выискивая глазами враждебный элемент, точно посланный в тыл врага разведчик, князь сидел в глубоком бархатном кресле в кабинете управляющего и беседовал с хозяином. Управляющий не поленился несколько раз объяснить Юсупову, что принципиального отличия между наличными и чеком нет. Лицо управляющего, одутловатое, несколько анемичное, выражало лень и усталость. Глубокие морщины бороздили его выпуклый лоб. Рыжевато-каштановый ежик волос, образуя в центре лба треугольник, так далеко отстоял от верхнего края лба, что создавалось впечатление, будто управляющий носит парик. Толстый нос и вяло растянутые в какой-то неопределенной улыбке губы, мешки под глазами и отвисшие щеки наводили на мысль о какой-то скрытой болезни или злоупотреблении табаком и алкоголем. В общем, вид у него было потрепанный, и его манера речи, уныло-ленивая, равнодушно-бесцеремонная, составляла со всем его обликом уродливую гармонию. И что больше всего неприятно поразило князя – это присутствие в кабинете управляющего двух тупомордых амбалов, один из которых, правда, все же хотел придать своему облику богемно-»неформальный» вид – его темные волосы были забраны в хвост, а сам он был в харлейке.

– И все-таки мне приятнее было бы, – усмехнулся Юсупов, ловя на себе неодобрительный взгляд управляющего, которого старший менеджер называл Вадимом Михайловичем, – получить наличными.

Губы Вадима Михайловича дрогнули.

– Вот чек, – он принялся писать в чековой книжке. – Думаю, ситуация разрешена, – без обиняков сказал он, вырывая длинный листок. – Прошу.

Юсупов протянул руку, взял чек и, ознакомившись с ним, аккуратно сложил и спрятал в карман.

– Всего хорошего, – процедил управляющий и многозначительно скосил глаза на старшего менеджера.

Юсупов перехватил взгляд менеджера, выражавший собачью преданность и готовность кинуться за хозяина в бой.

– Игорь, – обратился Вадим Михайлович к своему верному псу, – проводи господина.

– Я сам, – насмешливо улыбнулся Юсупов, встал с кресла и направился к двери.

Но едва он оказался в коридоре, как кто-то, стоявший за его спиной, скрутил ему руки, и он почувствовал едкий и одурманивающий запах эфира. Он попробовал оказать сопротивление, но еще кто-то всей массой навалился на него сзади, пригнул к полу. Выросший перед ним «неформал» схватил Юсупова за шею, давя вниз и одновременно приставляя к его носу тряпку, смоченную в эфире. Князь хотел крикнуть, но голос не слушался его, становясь ватным, как и его ноги. Он повис в горле комком, расширяясь, как вселенная после взрыва, и вскоре его серое колючее облако поглотило сознание Александра.

– Давай его на выход, – кивнул напарнику «неформал».

Он быстрым ловким движением запустил руку в карман бесчувственного князя, достал чек и, скаля острые зубы, сунул к себе в карман.

»Надо бы обменять фишки», – подумал Миронов, а вслух сказал:

– Я хотел бы обменять фишки на деньги, не хотите пройти со мной к кассе?

– С удовольствием, – отозвался журналист, что-то дописывая в блокноте.

По дороге к кассе Миронову удалось ангажировать двух телевизионщиков, которые, засняв интерьер, толпу и столы, явно скучали, разочарованные и понурые. Они жаждали сенсации, а пока сенсацией был только выигрыш некоего господина, с которым они даже не успели пообщаться. К тому же запрет на съемки играющих настроил их на пессимистический лад. Проходившие мимо Миронов и Сергей, журналист из «Бюргера», особого энтузиазма своим приглашением у них не вызвали, но, маявшиеся без дела, они все же приняли предложение и потянулись вслед за ними. У кассы Миронов выгреб из сумки фишки и высыпал в окошко кассирше. Последняя с каким-то боязливо-завистливым интересом посмотрела на Миронова и принялась их пересчитывать.