Мексиканские ночи - Густав Эмар

Осмотрев стену дома, дон Хаиме нашел дверь, которая почему-то не была заперта и открылась, едва он ее толкнул.

Дверь вела в коридор, довольно темный, но из другой двери сюда проникал свет и видно было сквозь щели, что там происходит.

Большая комната была освещена единственным факелом.

Трое мужчин, закутанных в плащи, сидели за столом, уставленном бутылками и кубками, и о чем-то горячо спорили.

Дон Хаиме тотчас узнал их; это были дон Фелиппе, полковник герильерос, дон Мельхиор де ля Крус и дон Антонио де Касебар.

— Наконец-то, — радостно прошептал дон Хаиме, — я все узнаю! — и он стал прислушиваться к разговору.

Говорил дон Фелиппе. Язык у него заплетался. Он, видимо, изрядно выпил и старался в чем-то убедить своих приятелей, а те не соглашались.

— Нет, сеньоры, — упрямо твердил он, — я не отдам вам письма! Будь я проклят! Я честный человек. — Каждое слово он сопровождал ударом кулака по столу.

— Но, если вы хотите во что бы то ни стало оставить письмо у себя, хотя вам приказано передать его нам, как можем мы выполнить данное нам поручение? — возразил дон Мельхиор.

— И как мы докажем, — подхватил дон Антонио, — тем, с кем нам придется иметь дело, что это поручено именно нам?

— Это меня не касается. Как говорится, каждый сам за себя. Я — человек честный и должен блюсти свои интересы, а вы — свои.

— Вздор! — вскричал дон Антонио. — Мы рискуем головой!

— Вполне возможно, дорогой сеньор. Каждый поступает, как ему заблагорассудится. Я — честный человек и говорю прямо, что письма не отдам, если вы не дадите мне столько, сколько я попросил у вас. Почему, несмотря на ваш уговор с генералом, вы не предупредили его о сегодняшнем деле?

— Мы объяснили вам, что это было невозможно, потому что решилось все слишком неожиданно.

— Хороша неожиданность. Вот и договаривайтесь с его превосходительством сами, а я умываю руки.

— Что вы болтаете! — холодно заметил дон Антонио. — Лучше ответьте, намерены вы отдать письмо или нет?

— Нет, — стоял на своем дон Фелиппе. — Только за десять тысяч пиастров. Право, цена невысока, я честный человек!

— Подпись сеньора Бенито Хуареса настоящая драгоценность. Я не стал бы торговаться, — прошептал дон Хаиме.

— Но поймите же, — вскричал дон Мельхиор, — вы поступаете как вор!

— Ну и что, — с иронией произнес дон Фелиппе, — я — вор, вы — предатели, только мы из разных партий. Вот и все различие между нами.

Оскорбленные дон Мельхиор и дон Антонио вскочили из-за стола.

— Пойдемте, — сказал дон Мельхиор, — он — настоящее животное, не желает ничего понимать.

— Самое лучшее отправиться к главнокомандующему, — произнес дон Антонио, — он проучит этого наглеца!

— Ступайте, ступайте, дорогие сеньоры, — насмешливо произнес герильеро, — счастливого вам пути, а письмецо пусть останется у меня, может быть, найдется на него покупатель. Я ведь человек честный!

Переглянувшись, дон Антонио и дон Мельхиор схватились было за оружие, но затем презрительно пожали плечами и вышли.

Через несколько минут они ускакали, только и слышен был удалявшийся топот конских копыт.

— Уехали, — проворчал дон Фелиппе, налил себе вина и проглотил залпом. — Спешат, будто сам дьявол за ними гонится. Рассердились! Ну и наплевать! Главное — письмо у меня.

Рассуждая сам с собой, герильеро поставил кубок на стол, поднял голову и задрожал: перед ним молча стоял человек, до самых глаз закутанный в плащ. В каждой руке он держал по шестиствольному револьверу.

Дон Фелиппе изменился в лице.

— Что за черт? Что вам от меня надо? — вскричал он срывающимся от страха голосом. — Не иначе как я угодил в западню!

Весь хмель сошел с дона Фелиппе. Он хотел убежать, но незнакомец предупредил:

— Ни с места! Иначе пристрелю как собаку! Герильеро тяжело опустился на скамейку.

ГЛАВА XXXIII. Сведение счетов

Дон Хаиме, стоя за дверью, слышал весь разговор до последнего слова.

Как только дон Мельхиор и дон Антонио встали, дон Хаиме быстро вышел из коридора, чтобы не попасться им на глаза, проскользнул в загон для скота, взобрался на загородку и стал ждать.

Прошло несколько минут. Все было тихо. Тогда дон Хаиме снова пробрался в коридор.

Дойдя до двери и заглянув в щель, он увидел, что дона Мельхиора и дона Антонио нет, а дон Фелиппе все подливает себе вина. Раздумывать было некогда. Дон Хаиме сунул лезвие ножа в замочную скважину, открыл дверь и тихо подошел к герильеро.

Остальное мы уже знаем.

Дон Фелиппе не был труслив, но направленные прямо на него револьверы пригвоздили его к месту.

Дон Хаиме воспользовался замешательством герильеро, быстро запер дверь, вернулся, положил револьверы на стол, сел и распахнул плащ.

— Теперь поговорим, — сказал он.

Он произнес эти слова очень тихо, но герильеро, увидев черную маску на лице незнакомца, в ужасе вскричал:

— Эль Рахо!

— А, — насмешливо произнес дон Хаиме, — вы меня узнали?

— Что вам нужно? — спросил дон Фелиппе.

— Мне много чего нужно, — ответил дон Хаиме, — но давайте все по порядку, нам некуда торопиться.

Герильеро опять наполнил кубок вином и залпом его осушил.

— Будьте осторожны, — заметил дон Хаиме, — испанское вино крепкое, оно может ударить в голову, а вам сейчас лучше сохранять хладнокровие.

— Вы правы, — проворчал герильеро, схватил бутылку и запустил ее в стену. Во все стороны полетели осколки. Дон Хаиме стал с улыбкой свертывать сигарету.

— Память, вижу, у вас хорошая, не забыли меня!

— Да, я запомнил нашу встречу в Лас-Кумбрес.

— И чем она кончилась, тоже запомнили? Герильеро ничего не ответил, лишь побледнел.

— Значит, забыли! Я могу вам напомнить!

— Не стоит, — ответил дон Фелиппе. — Я помню, вы мне сказали тогда…

— Не продолжайте, — прервал его дон Хаиме, — я вам дал обещание и сдержу его.

— Тем лучше, — заявил дон Фелиппе. — Не все ли равно, когда умереть, сегодня или завтра. Я готов помериться с вами силами.

— Я рад, что вы настроены столь решительно, — холодно ответил дон Хаиме, — но пока умерьте свой пыл, на все все время. Сейчас речь пойдет совсем о другом.

— О чем же? — удивился герильеро.

— А вот о чем, — с улыбкой ответил дон Хаиме и, наклонившись к дону Фелиппе, сказал:

— За сколько вы хотели продать вашим благородным друзьям письмо сеньора Бенито Хуареса, которое вам велено было передать им?

Дон Фелиппе в ужасе перекрестился.

— Успокойтесь, я вовсе не дьявол, просто мне многое известно, особенно о вас. Я знаю, например, о вашей сделке с неким доном Диего; более того, я могу повторить слово в слово весь разговор, который вы вели час назад в этой комнате с доном Мельхиором де ля Крус и доном Антонио Касебар. А теперь к делу. Я хочу, чтобы вы мне отдали, понимаете, отдали, а не продали письмо сеньора Хуареса, а кстати, и другие бумаги, которые находятся при вас, я полагаю, в них много интересного.