Парни не плачут. - Кимберли Пирс

– Да. Я плохой. Я не люблю, когда рушатся семьи. Я не люблю, чёрт возьми, когда вторгаются на мою территорию! – он сунул руку за пазуху. – И ты это знаешь. Может быть, вы все будете меня ненавидеть, после того… что я сделаю.

– Что ты несёшь, Джонни? У тебя как будто жар?

– Ну да, разумеется…

Линда не успела понять, что произошло – в переносицу ей смотрело чёрное дуло пистолета. Джон нарочито медленным движением снял его с предохранителя и взвёл курок. Металлическое щёлканье было отвратительным.

– Откуда… ты это взял? – она перешла на шёпот, потому что голос у неё пропал.

– Где они сейчас?

– Кто? – женщина отказывалась поверить тому, что видит. Смертоносное отверстие предлагало ни о чём не думать, и провокационных вопросов не задавать. Лоттер опёрся плечом о дверной косяк.

– Любовнички.

– Брэндона здесь нет.

– А Лана?

– Они… я не знаю, – Линда шагнула назад. Она вдруг поняла, что если не скажет ему ничего, то поплатится жизнью. Возможно, не она одна. Джон снова вышел из-под контроля. – Послушай… утихомирься, ты натворишь ещё глупостей…

– Где они?! – раздался низкий рык.

– В Гумбольдте. Лана поехала туда сегодня вечером. У Кэндис. – она закрыла глаза. Вершить судьбу признанием было не легко. Джон расплылся в улыбке, поспешно кивая.

… Сначала бей, потом думай. В "Алисе в стране чудес" было нельзя дышать и спать одновременно… но это не одно и то же. Он – не супергерой, он – не житель мегаполиса, он не хотел становиться образцом для подражания. Одни "не", хоть засахаривай и складывай в коробочку, как леденцы. Брэндон мечтательно улыбнулся. Его девушка потеряла кольцо, и тонкие полоски металла скользили между пальцами – всё равно не налезая. А стал бы он рудокопом, были бы мускулы, словно у качков… Ничего ещё не кончено, зачем он хандрил? Есть Лана. Его надежда. Его вера. Его… вот только привязывать её не надо слишком сильно, потому что зорко одно лишь сердце. Она придёт к нему – со временем, если не прямо сейчас.

… Лану в детстве учили, что подглядывать нехорошо. Но она ничего не могла с собой поделать, потому что чувствовала опасность. Раньше их было только двое – она и Джон. Соседские ребята не в счёт, никто не ухаживал за ней серьёзно. Они все были слишком уязвимыми. А вот Джон – действительно мачо, черноголовый и весёлый вожак, душа компании… Лана сначала растерялась. Она выпрыгнула в окно, неудачно приземлилась и ушибла колено. Она хотела догнать бывшего приятеля. Ей было нужно знать, что он задумал, она не хотела быть такой пассивной, как мать… дожидаться своей участи. Она и Брэндона выбрала потому, что он помог ей вырваться из заколдованного круга. Джон что-то укладывал в багажнике, девушка слышала реплики о кастете, верёвке и смене белья… Затем он поднял голову, увидел её. Глаза расширились – он замер.

– Ребята, погодите!

– Ты здесь? – недоверчиво произнёс Том, натягивая белые перчатки.

– Я вчера вам немного нагрубила… это всё глупости, я виновата. Джон… – она попробовала сомкнуть руки вокруг его шеи. Мужчина отстранился, Лана замолчала.

– Мы торопимся.

– Джон, давай поговорим! Может быть, выпьете?

– Нет… – он снова повернулся к ней. Скривился, как будто ел что-то невкусное. Том прервал его, визгливо похохатывая.

– Да-да-да! Тащи выпивки побольше! Нам предстоит серьёзное дело, и…

– Умолкни, – Джон схватил девушку за шиворот и грубо втолкнул в автомобиль. Лана сжалась на заднем сиденье. Она не боялась, что они причинят ей вред. Она знала, что Джон слишком дорожит их дружбой и тёплыми отношениями… Хотя и умел находить больные места, ругался и слишком много пил, заливая горе. – Лучше заводи…

Том усмехнулся – над верхней губой, в усах заблестела испарина. Лана коснулась ручки дверцы – ей хотелось скрыться, и если бы не плохое предчувствие, она бежала бы пешком до автобусной остановки, лишь бы не видеть опостылевших лиц… Десять миль. Десять миль на спидометре, стрелка колебалась и ползла вверх…

– Мы поймали его в поле зрения. И не выпустим.

– Так ты его нашёл? – Том лениво зевнул. Нетрудно было угадать их общее напряжение, странную сплочённость. Они были – как рядовые в окопах, плечом к плечу. Отрешённые, как камикадзе. Ничего лишнего… и личного.

Как описать их поездку? Её спутники почти не разговаривали. Лана была подавлена их молчанием. В открытое окно тянуло сквозняком, но она не могла попросить Тома поднять стекло, потому что он беспрерывно курил, сминая пальцами сигаретные фильтры.

– Куда мы едем?

После нескольких таких вопросов Джон решился. В конце концов, от членов компании он ничего не скрывал. Он ненавидел весь мир. Он устал. И он хотел доказать девчонке, что она была не права во всём: в том, что бросила его, в том, что связалась с дурным мальчишкой, в том, что её страстная любовь была подделкой… Парень положил пистолет на спинку сиденья и ласково провёл по нему пальцами.

– У меня теперь новый друг.

– Что это? – Лана отодвинулась.

– Джонни вдруг понял, что ему нужно серьёзное оружие. Мы тут заезжали к его старушке-матери, так что у меня в кармане лежит нож… А пушку мы украли у Энди Бэннета. Чувак подумал, что мы зашли выйти пива. Нетрудно заболтать фермера. Коровы там, птицеферма его… Джон взял и стащил пистолет. Теперь он готов разобраться с проблемами. – торжествующе подвёл итог Том. Девушка попробовала унять быстро бьющееся сердце.

– С какими проблемами?

– Мы едем охотиться на проклятых лесбиянок. Ты не одна из них?

– С Брэндоном! Ты думала, что мы так всё стерпим? Мы решили его напугать… нечего ему было бегать к копам и рассказывать об изнасиловании… – Джон присоединился к беседе. Том вывернул руль. Его бледное лицо казалось маской призрака, но глаза смотрели ясно и осмысленно.

– Этот придурок прав. Сначала у нас был другой план. Мы хотели вывезти Брэндона за город, измолотить его – а потом отрезать руки и голову, чтобы труп не опознали. Скажи, он был бы для тебя "кем-то особенным", если бы ты подержала его башку? Посмотрела в глаза смерти? – Джон убрал пистолет.

– О да. Он больше не убежит. Вы всё ещё хотите поехать в Мемфис? – блондин приложился к фляге. Телеграфные линии за окном сливались в одну сплошную, рассекавшую ночь на две половины. – Эй, Большой Брат Джо, ты правда считаешь, что стоило её брать?