Форпост "Надежда" (сборник) - Владимир Малов

Он сам, Маккиш, был разведчиком-исследователем, работавшим в форпостах не изученных еще планет, Гостенин был космобиологом… Каждый надеялся выиграть Кубок Кларенса, который учредил в конце концов бравый капитан-первооткрыватель; чтобы его выиграть, надо было проникнуть в атмосферу планеты дальше всех. И сейчас Кубок был у Александра Гостенина…

Планета Кларенса росла на центральном экране. По правилам соревнований, космокатера стартовали к ней со специально созданной рядом со звездой второй планеты, на которой были базы, ремонтные мастерские, космогостиницы. За розыгрышем Кубка Кларенса следили все, потому что оставалась загадка, потому что человек не мог не идти вперед, потому что любую преграду надо было ему преодолеть.

А сам Кубок Кларенса? Ничего не было примечательного в этой статуэтке из золотисто-розового камня, добываемого на планете Крама из системы ТГ-79-029 и изображающей космопилота, держащего на ладони прозрачный шар, изрезанный ходами пространственного лабиринта.

И каждый год после соревнований, когда космокатера возвращались на стартовую площадку, кто-то брал статуэтку в руки и поднимал высоко над головой, чтобы Кубок Кларенса в руках нового победителя мог увидеть весь мир.

Космокатера легли на исходные орбиты. Они были совершенно одинаковы по параметрам, только расположены в разных плоскостях. «Входов» в атмосферный лабиринт было известно уже так много, что никто из участников соревнований не получал преимущества перед другими, как бы ни пролегала его орбита. Всем были известны и «проверенные» уже тупики; второй раз в них никто не упрется. Но в любой точке атмосферного пространства мог открыться новый канал-ход, и можно было попытать счастья… до нового тупика. А затем, возвращаясь назад, снова искать неизвестные ходы, чтобы потом опять упереться в тупик. После каждого соревнования число открытых и занесенных в память вычислительных машин каналов все увеличивалось, и лабиринт становился еще запутаннее и загадочнее.

Поглядывая на разноцветные точки на экране дальнего обзора космокатера-соперники, — Маккиш ждал. Эти последние минуты перед сигналом главного судьи, который тоже сейчас крутился вокруг планеты Кларенса на судейском корабле, были самыми тяжелыми, по опыту Маккиш хорошо это знал. Даже более тяжелыми, чем те четыре часа, что отводились участникам на попытку прорвать атмосферу. Надо было психологически настроить себя, стать как бы частью своего маленького корабля, чтобы корабль был послушен малейшему движению пальцев, лежащих на пульте, мгновенно угадывал желание пилота. Это был очень болезненный процесс — слить свой ум, волю с мерным рокотом двигателей, молниеносной работой компьютеров, свечением циферблатов на пульте.

Но в момент старта это неимоверное напряжение разом снималось и пилот словно получал от корабля дополнительный заряд энергии. Однако потом физическая усталость все возрастала от беспорядочных блужданий в лабиринте — направо, налево, вверх, вниз, — и так все четыре часа, отведенных на соревнование. Четыре часа это предел, на самом деле смертельно устаешь еще раньше, и кое-кто прекращал борьбу задолго до истечения срока.

Правда, тот, кто сдавался раньше времени, не скоро потом будет вновь допущен к соревнованиям. Многие мечтали выиграть Кубок Кларенса, и для отбора девяти участников — оптимальное число, учитывая небольшие размеры удивительной планеты, — приходилось проводить предварительные испытания.

На шкале сравнительного высотомера засветились девять разноцветных точек. Прибор не будет фиксировать все сложные перемещения космокатеров, он отметит только глубины погружения в атмосферу каждого из участников состязаний. Тот, кому удастся опуститься ниже всех, станет на этот раз победителем. Толщина атмосферы планеты Кларенса невелика — всего-то около ста километров, но даже нынешний показатель Гостенина составляет пока лишь 22 783,04 метра.

Пропел мелодичный сигнал готовности. Томительная пауза перед стартом подходила к концу. И мгновение спустя, едва на приборной панели зажглась стартовая лампочка, Маккиш рванулся вперед, и сразу же вздрогнули, пришли в движение все девять разноцветных огоньков на шкале сравнительного высотомера.

Два часа пятнадцать минут спустя он дал себе короткую передышку. Руки, ноги, спина, шея уже налились свинцовой тяжестью, голова кружилась от этих постоянных рывков космокатера вверх-вниз, вправо-влево, вперед-назад.

А достижения за это время были весьма скромными: даже до повторения личного рекорда оставалось ни много ни мало 2019 метров.

Впрочем, этот рекорд как раз легко можно было повторить. Ведь его маршрут хранится в памяти компьютера, и надо лишь дать команду к исполнению. Можно даже при желании повторить и победное достижение Гостенина. Но в том-то и дело, что любой рекорд кончается тупиком, а надо искать новые пути… и открывать новые тупики.

Закрыв глаза, Маккиш чувствовал, как отступает понемногу усталость. Правда, вместе с ней уходило и время. Он снова открыл глаза.

На шкале высотомера прыгали вверх-вниз разноцветные точки. Ниже всех опустилась пока зеленая — космокатер номер два. Красная «семерка» Маккиша находилась пока где-то на среднем уровне.

Зеленая точка поднялась вверх, застыла как бы в в раздумье, поднялась еще чуть выше, и вдруг она резко ушла вниз и снова остановилась. Тотчас же ускорили движение вверх-вниз и все остальные точки. Каждый из пилотов не спускал глаз с высотомера, удача любого из них тут же подстегивала остальных.

Все! Отдых кончился и для Маккиша.

Он резко бросил космокатер вперед по коридору, в котором остановился, и через пару минут, как и следовало ожидать, снова наткнулся на преграду. Резко натянулись пристяжные ремни на груди. Короткая остановка, потом задний ход, отступление назад. При этом космокатер идет не ровно, а как бы стучится все время о стенки канала, пробуя, не откроется ли где-нибудь новый ход.

Космокатер провалился вниз — вот он, еще один канал. Маккиш развернул свой спортивный снаряд и помчался по новому ходу. Впрочем, чем больше скорость, тем ощутимее будет и удар о новую преграду.

Теперь на высотомере резко устремилась вниз красная точка, подстегивая пилотов других космокатеров. Канал был извилистым, на поворотах космокатер, прижимаясь к невидимым стенкам, слегка тормозил, а потом, ускоряясь, вновь устремлялся вперед.

Ярко-красная муха, сумевшая-таки проникнуть в структуру прозрачного стекла и ошалело мечущаяся по его капиллярам, стремясь вырваться наружу с другой стороны…

На этот раз удар был очень ощутимым, у Маккиша даже потемнело в глазах. Медленно, осторожно он повел космокатер назад, ощупывая им стенки.