Майдан. Нерассказанная история - Соня Кошкина

Он оставил отца на Институтской всего на несколько минут. Вернулся — отец лежит, спина мокрая. Вначале думал — от пота. Оказалось, пуля прямо в сердце попала. Он эту пулю мне тоже показал — пластиковая, с металлическим набалдашником. Он ее сам из тела отца вынул.

Когда этот мужчина оттянул тело отца в сторону, мы продолжили фотографировать: лица изуродованные, у молодого парня оторвана рука по локоть — лежала отдельно (видимо, речь об упомянутом выше Дмитрии Максимове. — С. К.). Я фотографирую, слушаю этого осиротевшего мужика, и у меня ощущение, что в моей голове просто Вселенная на мелкие кусочки разлетается. Еще подумал: как же этот мир обратно собрать потом? И сколько времени нам понадобится, чтобы снова стать нормальными людьми? А ведь самое страшное еще было впереди».

В пять — начале шестого утра громада Дома профсоюзов напомнит экспонат музея природоведения — скелет гигантского динозавра. Скелет дышал огнем, утроба светила зловещим багрянцем. Три пожарных гидранта сражались изо всех сил. Бесполезно — здание слишком велико. Уже трещали перекрытия — ходить рядом небезопасно. От разлетавшихся искр вспыхивали сухие деревья, рекламные щиты. По всему Майдану — то туг, то там — языки пламени.

Чад, дышать тяжело. Людей стало значительно меньше, лица черны от копоти. Между собой говорили мало — не о чем, и так асе ясно. Шины закончились — стали разбирать строительные за-

боры в окрестностях. В центре Киева до сих пор много старых домов, предназначенных то ли под снос, то ли под реконструкцию и огражденных такими вот заборами. Линия огня — единственное, что по-прежнему удерживало «Беркут».

Ведущий Женя Нищук — уже в бронежилете. Слишком хорошо просматривается и, как убедился Турчинов, простреливается сцена.

Вспышка света. Взрывы. Лопнула стеклянная крыша «Глобуса». Пожар переполз на консерваторию. Теперь уже весь Майдан поровну перерезан огненной лентой. Консерваторию, правда, быстро потушили.

Главный вопрос, который крутился у меня в голове в те минуты: почему «Беркут» не дожимает? Людей оставалось совсем мало — тысячи полторы от силы, а то и меньше. Все они были обессилены. Линия нашей обороны зияла провалами. Один решительный прорыв — и Майдан был бы сметен, зачищен, как и планировалось изначально. Внятного ответа, почему этого не случилось, не было ни тогда, ни сейчас.

«В той ситуации власть должна была дожать, но не хватило сил. В какой-то момент у «Беркута» закончились патроны и гранаты. Хотя они их использовали в таком количестве, что до сих пор все закрома пустые», — разводит руками Аваков.

Турчинову в этом смысле проще. Человек глубоко верующий, он иначе смотрит на вещи:

«У меня одно объяснение: Господь был с нами! Уже когда горели Профсоюзы, со сцены довелось наблюдать удивительную картину. Вы ведь знаете, что при холоде, морозе дым всегда валит вверх, согласно всем законам физики. По-другому просто не бывает! Но я своими глазами видел, как черная пелена едкого дыма, вопреки всем этим законам, сначала стекала по стене вниз, а потом фронтом шла в сторону «Беркута». Это видели сотни людей».

И чуть более приземленно:

«Бои начались еще утром. Их силы несравненно превосходили наши, но они тоже были ограничены. Во время боя у них не происходило никакой ротации. А главное — морально-психическое истощение. Они понимали, что для того,

чтобы взять сцену, всех, кто там оставался, надо убить. А для этого у них уже не оставалось никаких сил».

Пять утра 19 февраля. Мы с Максом Левиным поднимаемся от Майдана вверх по Михайловской. Двое из Самообороны идут навстречу. «Титушки» есть?» — Несколько часов назад их было тут полторы тысячи. — «Нет, чисто. Там наша баррикада».

К воротам монастыря одна за другой подъезжают машины с ранеными. Открывают ворота «Порше-кайену». В салоне из светлой замши — капельница. За ночь этот автомобиль немало накрутил кругов между площадью и монастырем.

Раненых оперируют в трапезной. Трапезная — единственная церковь из комплекса Михайловского Златоверхого, уцелевшая после большевистской расправы. Сейчас тут полтора десятка операционных столов. В самом соборе повсюду — в приделах, под алтарем, у купели — расстелены одеяла, спят люди.

Пред ликом Богородицы. Привычное: взмах руки в крестном знамении и земной поклон. Но нет, поклониться невозможно — не дает бронежилет. А без бронежилета журналисту лучше не выходить. Опуститься на колени тоже нельзя — заденешь кого-то из спящих, места слишком мало. Людям нужен покой, они с войны, их нельзя тревожить. И в первый раз за эти сутки к горлу подступает комок.

Вы понимаете, что это такое: невозможность поклониться иконе, потому что вокруг — война, а в храме — лазарет?

Рассвет, но в Михайловском не служат заутреню. Всегда, во все времена тут спасали души, но на рассвете 19 февраля были важны растерзанные пулями и гранатами тела. Поэтому не горели свечи, не звучал «Символ веры», но пахло нашатырем, а свечной ящик был завален лекарствами.

Такой была Украина в феврале 2014-го. И это не страшный сон.

Глава 6. 19 ФЕВРАЛЯ: ЯНУКОВИЧ УЖЕ СОГЛАСЕН НА ВСЕ

По данным следствия, 18 и 19 февраля 2014 года в центре Киева погибли:

— семь человек протестующих днем в Мариинском парке и правительственном квартале. Пятеро — насильственная смерть (в ходе столкновений), еще двое — ишемическая болезнь сердца, последних нашли возле верхнего выхода из станции метро «Крещатик». Можно предположить, они погибли во время дневной «зачистки» квартала — когда «Беркут» гнал протестующих вниз, к Майдану;

— один человек при пожаре в штабе Партии регионов (задохнулся в дыму);

— тринадцать человек ночью на Майдане со стороны протестующих;

— еще двое — при пожаре Дома профсоюзов. Причина смерти этих двоих не установлена. Не факт, что люди погибли именно в огне. Одно из тел долго не могли идентифицировать — похоронили в Киеве как неизвестного героя Майдана. Позже, когда нашлись родственники, перезахоранивать — ближе к дому — не стали;

— девять человек со стороны силовиков (включительно с погибшими днем в правительственном квартале и ночью на Майдане);

— двое — в районе Большой Житомирской от рук «титушек».

Еще шестеро протестующих получили от них огнестрельные ранения;

— двое сотрудников ГАИ ночью были убиты и один ранен в Святошинском районе.

Итого 36 убитых — менее чем за сутки.

85 протестующих получили огнестрельные ранения.

Раненые исчислялись тысячами. Больницы были переполнены. «Легких» даже не принимали — оказывали им помощь в приемном покое и отпускали. В больницах дежурили депутаты и активисты: вокруг кружили «титушки», норовя или похитить раненых, или хотя бы избить их.

В столкновениях пострадали 28 журналистов. У многих из них были разбиты головы и камеры.

Задержали 70 человек. Почти всех жестоко избили.

Со времени Второй мировой войны Киев не знал такого массового кровопролития.

В семь утра 19 февраля информационные ленты растиражировали обращение Виктора Януковича к народу Украины.

Спохватился, наконец!

Предсказуемо, что Янукович белое называл черным, обвинял оппозицию в том, что это она не дала открыть сессию ВР, а потом попыталась захватить власть с оружием в руках. Выражая соболезнования родственникам погибших, Виктор Федорович назвал конфликт «дурацким».

Ночью у него состоялись очередные переговоры с оппозиционерами, вновь закончившиеся ничем. Арсению Яценюку он сказал де-факто то же, что и Виталию Кличко несколькими часами ранее, — предложил сдаться.

Пресс-служба МВД поторопилась в который раз заявить о том, что боевое оружие ночью силовики не применяли. А тот, кто от него погиб, вероятно, застрелил себя сам или принял смерть от других майдановцев.

Точки над «і» расставил нардеп-оппозиционер, в прошлом генерал милиции Геннадий Москаль. Он поименно назвал исполнителей «зачистки» Майдана. Многие данные совпадают с теми, что излагались в предыдущих главах, но, ввиду особой общественной значимости, привожу их тут полностью.

Итак, по словам Москаля, 18 февраля в 22.ОО были проведены две силовые операции: «Волна» (по линии МВД) и «Бумеранг» (по линии СБУ). Их цель — полная «зачистка» Майдана, Украинского дома, Дома профсоюзов и Октябрьского дворца.

Согласно нормативно-правовым актам, ввести в действие «Волну» мог только министр МВД Виталий Захарченко (сохранившийся приказ Захарченко о вооружении личного состава с целью защиты комплекса зданий МВД на улице Богомольца, о котором я упоминала ранее, был отдан именно в рамках спецоперации «Волна»). Готовили и осуществляли руководство «Волной», отмечал Москаль, заместитель министра внутренних дел Виктор Ратушняк, начальник департамента общественной безопасности МВД Александр Крикун, и. о. начальника ГУ МВД в Киеве Валерий Мазан и начальник главного управления командующий Внутренних войск МВД Станислав Шуляк.