Накануне 22 июня 1941 года. Документальные очерки - Олег Вишлёв

b) оповещение беженцев, зарегистрированных германской комиссией, находящихся вне мест регистрации;

c) предоставление германским группам по регистрации вспомогательного медицинского персонала;

d) обеспечение ежедневного режима работы групп по регистрации путем выставления русскими караулов (8 часов);

e) целесообразность предоставления беженцев группам по регистрации по территориальному принципу, чтобы облегчить их организованную эвакуацию из сборных лагерей (с советской территории. — О. В.);

f) после регистрации эвакуация беженцев через границу под Перемышлем и Тересполем два раза в день в установленное для каждого пункта время. Эвакуация через Ковель под Дорогуском от случая к случаю по мере необходимости.

g) совместный германо-советский контроль на пограничных пунктах и пограничных мостах. Учитывая опыт, накопленный при проведении акции по переселению немцев с Волыни, эта мера должна способствовать тому, чтобы беженцы, не имеющие разрешения (от германской комиссии. — О. В.), но пропущенные через границу русскими пограничными постами, могли быть вновь приняты на советскую территорию после отсылки их германскими пограничными постами;

h) врачам должна быть предоставлена возможность для посещения лагерей беженцев на советской территории и установления контакта с местными медицинскими властями;

i) обсуждение вопроса о размещении, продовольственном обеспечении и снабжении горючим на советской территории главной [германской] комиссии и групп по регистрации;

j) обсуждение вопроса об обеспечении рублями, в частности, в каких местах и кто может снять их со счета;

к) организация системы связи, как с соответствующими германскими пограничными органами, так и внутри пограничной области между группами по регистрации и главной комиссией;

l) в связи с акцией по обмену беженцами вопрос о репатриации не мецких заключенных и отставших от частей солдат (предложение ФдМ);

m) ходатайство о скорейшем по возможности приеме на советскую территорию беженцев, уже несколько месяцев содержащихся нами в лагерях под Перемышлем.

Соглашение о времени начала акции.

Ibid.

№ 15

Протокол

рабочего заседания советской и германской контрольно-пропускных комиссий по эвакуации беженцев

Краков, 29 марта 1940 г.

Присутствовали:

от советской главной комиссии: господин Владимир Степанович Егнаров, председатель, господин Игнат Иванович Невский, член главной комиссии, господин Виктор Никитич Лисин, член местной комиссии;

от германской главной комиссии: губернатор д-р Отто Вехтер, председатель, майор жандармерии Фладе, заместитель председателя, господин генеральный консул Вальтер и референт Баум.

Комиссии едины во мнении, что работа должна быть начата как можно скорее. Предпосылкой для этого является получение от внешнеполитических представительств обеих сторон удостоверений для членов комиссий.

Согласно заявлению германского посольства в Москве и российского[500] посольства в Берлине эти удостоверения будут подготовлены и подписаны 1.4.1940 г.

Комиссии пересекут границу и приступят к работе через три дня после того, как поставят об этом в известность пограничные власти другой стороны.

Беженцы будут приниматься независимо от их национальной принадлежности.

К категории беженцев должны быть отнесены лица, которые в 1939 г. находились на работе (вне родных мест. — О. В.) и в результате военных действий оказались отрезанными от своего постоянного места жительства, своих семей и своего имущества.

Будут приниматься также лица, которые находились на учебе или в отпуске вне родных мест и в результате военных действий оказались отрезанными от своего постоянного места жительства, своих семей и своего имущества.

В целях обеспечения нормальной работы пунктов пограничного контроля при пропуске беженцев стороны договариваются о следующем: германская контрольно-пропускная комиссия принимает и эвакуирует на свою территорию 5000 беженцев, после чего 1000 беженцев принимает советская контрольно-пропускная комиссия. Затем этот порядок повторяется[501].

Германская и Советская комиссии обращаются по всем вопросам обеспечения (жильем, рабочими помещениями, питанием, смазочными маслами и горючим для автотранспорта) к назначаемым другой стороной компетентным Представителям правительства.

Комиссиям обеих сторон в местах их работы будет оказана поддержка путем широкого оповещения о порядке приема от беженцев заявлений с просьбой об эвакуации.

Пограничные власти обеих сторон своевременно обменяются образцами документов и печатей, которые дают беженцам право на переход границы.

Советского (германского) Представителя правительства просят оказать поддержку подкомиссиям другой стороны в налаживании между ними почтовой, телеграфной и телефонной связи.

Одновременно просят оказать поддержку в вопросе выдачи разрешений на въезд в пограничную зону тем лицам, которые относятся к категории беженцев, но пребывают вне мест работы комиссий. Такая поддержка позволит принять названных беженцев во внимание при проведении акции.

Подпись: Вехтер Подпись: Егнаров

Ibid.

Часть вторая

Генерал Власов в планах гитлеровских спецслужб

№ 16

Записка

бывшего советника посольства Германии в СССР, сотрудника бюро министра иностранных дел Германии Г. Хильгера от 8 августа 1942 г.

Копия

Записка о допросах пленных советских офицеров

2 приложения

7 августа 1942 г. военные власти предоставили мне возможность

подробно побеседовать с тремя пленными советскими офицерами.

Ими были:

1) генерал Андрей Власов, командующий советской армией, уничтоженной нами в "волховском котле",

2) полковник Владимир Боярский, командир советской дивизии, взятый в плен под Харьковом 25 мая 1942 г.,

3) полковой комиссар Иосиф Кернесс, перешедший на нашу сторону под Харьковом 18 июня 1942 г.

Беседы дали в каждом отдельном случае следующие результаты.

Генерал Власов родился в Центральной России в 1901 г. Он производит впечатление сильной и прямой личности. Его суждения спокойны и взвешенны.

Отвечая на вопрос, замышлял ли Сталин нападение на Германию, Власов заявил, что такие замыслы, бесспорно, существовали. Концентрация войск в районе Львова указывала на то, что планировался удар по Румынии в направлении нефтяных месторождений. Соединения, стянутые в район Минска, предназначались для того, чтобы отразить неизбежный германский контрудар[502]. К германскому нападению Красная Армия была не готова. Несмотря на все слухи о соответствующих германских мероприятиях, никто в Советском Союзе не верил в такую возможность. Действия советской стороны были нацелены на подготовку собственного наступления, оборонительные мероприятия, напротив, очень сильно отставали. Этот факт в сочетании с "идиотским" руководством и был причиной первых крупных неудач. Сталин воображает, что он великий полководец и разбирается во всем лучше всех. Военные руководители — сплошная посредственность, среди них лишь несколько лучше, чем остальные, Тимошенко. Ворошилов бездарен, Шапошников стар и изношен, Мерецков безграмотен.

Генерал Власов видел Сталина в последний раз в марте [1942 г.] на совещании в Кремле, на котором тот делал между прочим грубые и бестактные замечания в адрес двух руководителей Красной Армии (Кирпоноса и Жукова)[503], однако никто не посмел ему возразить.

На протяжении всей своей 22-летней военной карьеры генерал Власов с трудом продвигался по службе, поскольку он по семейной традиции окончил духовную семинарию и лишь в 1930 г. был принят в партию. Несмотря на служебный рост в Красной Армии, внутренне он никогда не принимал существующую в Советском Союзе политическую систему и методы тамошних правителей. Ход войны и допущенные Сталиным ошибки окончательно раскрыли ему глаза на то, что существующая система ведет страну к краху. Вместе с тем Власов не хочет признать, что Красная Армия уже разбита, а советское правительство в результате утраты важнейших промышленных и сельскохозяйственных областей не сможет долго сопротивляться. Кажется, Власов действительно убежден в том, что силы Красной Армии и экономические потенции Советского Союза еще не исчерпаны окончательно. Хотя Власову совершенно ясны тяжелое положение в области обеспечения продуктами питания и прогрессирующая усталость населения от войны, он, тем не менее, исключает возможность добровольной капитуляции Сталина или его свержения в результате внутреннего переворота. С помощью пропаганды советскому правительству удалось убедить всех русских в том, что Германия хочет уничтожить Россию как самостоятельное государство и превратить ее в колонию. Сила сопротивления русского народа, с его [Власова] точки зрения, может быть сломлена лишь в том случае, если он [русский народ] убедится, что Германия не преследует таких целей и, более того, намерена гарантировать России и Украине существование в форме, например, протекторатов. На такой основе очень многие русские военнопленные с воодушевлением вступят под германским руководством в борьбу против ненавистного сталинского режима. Для него, Власова, и большинства других пленных советских офицеров германская победа — это предпосылка дальнейшего существования, поскольку со стороны советского правительства их ожидает только смерть. Поэтому они страстно желают свержения советского правительства и победы германского оружия. Вместе с тем они не представляют себе, что этой победы Германия может добиться с помощью одной лишь военной силы.