Выбор Пути - Василий Павлович Щепетнёв

— Ещё вариант — здесь лист вырвали, — сказала Лиса. — Страницы пропущены.

Пойти, поискать другой каталог не хотелось. Лень. И ноги болели, отогреваясь с мороза. Видно да, здорово мы охладились. Вовремя ушли. А то и правда легко отморозить пальцы. И ничего смешного. Только больно.

— Ну, а как оно там, в Австрии? — спросил Сеня.

Мы вернулись в Москву в пятницу, задержались в столице на сутки: я отчитывался перед Спорткомитетом, у девушек были свои дела. Приехали в Чернозёмск вчера утром, а сегодня вышли на занятия. И увиделись с сокурсниками.

Понятно, им интересно.

Люди, помимо прочего, делятся на тех, кто был за границей, и кто не был. Если брать послевоенное поколение, то первых очень немного. Вот и интересно.

— Австрия, она такая… — начала Лиса. — Капиталистическая. Если у тебя много денег, то можно жить красиво. Рестораны, магазины, роскошное жилье, в общем, чего душа пожелает, то и купишь. Если с деньгами средне, то и живешь средне. Но все время переживаешь, как бы не потерять деньги, работу, здоровье. Ну, а если денег мало или вовсе нет, тут и говорить не о чем. Без денег жизнь плохая.

— Без денег жизнь везде плохая, — сказала Нина Зайцева.

— Не спорю. Но видишь, вон — объявление? — показала Лиса.

Действительно, у дверей на большом, с газету, листе ватмана было написано: «Требуются сортировщицы почты, почтальоны, операторы-телеграфистки».

— Можешь прямо сейчас пойти и устроиться на работу. Сюда, на почтамт. На фабрику, в общепит, в мастерскую, да куда угодно. Ну, если образование позволяет. А образование у нас бесплатное. Хочешь троллейбус водить или трамвай — на курсы запишут, и, пока будешь учиться, хорошую стипендию назначат. А там — шалишь. Там мусорщиком устроиться трудно, по наследству передают место. Так что капитализм — кому как. Для пяти процентов — жизнь в роскоши, четверть живет прилично, а остальные — как придётся.

— Что, и голодающие есть?

— Ну, чтобы совсем голодающие — не видела, да ведь и не покажут. А бродяг, что по помойкам шарят, видела.

— Прямо по помойкам?

— Прямо.

Посмотрели на меня. Я кивнул, подтверждая. Было. Видели. Мужичок шарил, шарил в ящике и вышарил вполне приличные туфли. Ну, с виду. С двадцати метров не очень и разглядишь, а ближе мы не подходили. Тут же мужичок сел прямо на скамеечку, примерил туфли и, довольный, дальше пошёл в обновке. А свои, старые, бросил в ящик. Порядок!

— А джинсы? Есть джинсы?

— Есть.

— В магазине на прилавке и лежат? И купить можно без очереди?

— Там вешалка особенная такая, на десятки штанишек. На ней и висят. Удобно выбирать, по фасону, по цвету, ну, и по цене, конечно. Очереди на распродажах, а так — нет.

— И дорогие джинсы?

— Разные. Американские подороже, индийские подешевле. Мы со студентами общались. Студенты предпочитают европейские джинсы. Или даже индийские, тайваньские, Гонконг.

— Почему?

— Там не очень любят Америку. И тайваньские дешевле раза в три-четыре. Там деньги считают — ого!

— А с виду?

— А что с виду? Джинсы, они в моде потертые, линялые, даже с заплатками. Прямо с фабрики — с заплатками. Мода на обноски, в общем. А обноски и есть обноски, что индийские, что американские.

— А почему они американцев не любят?

— А кто их любит, американцев? Агрессоры. В Австрии их сейчас почти нет, Австрия нейтральная, а в Западной Германии, вообще в НАТО американцы как дома. Хозяйничают. База на базе. Ну, и бомбили Вену они сильно в войну. Бомб сбросили больше, чем на Хиросиму.

— То война. Австрия, она ведь врагом была. Частью Германии, — сказал Шишикин.

— Кто ж спорит. Только бомбили они не в сорок первом, не в сорок четвертом даже, а весной сорок пятого, и бомбили не войска, а города. Чтобы после победы нашей армии достались развалины.

Надежда хорошо подготовилась, попробуй, срежь!

Но никто и не пытался. Просто перевели разговор на уровень попроще.

— А с товарами там как? — начала Семенихина.

— С товарами там хорошо.

— А с книгами? — продолжил Игнат.

— Это ты у Чижика спрашивай. Он книги покупал.

— Покупал? Какие? Фантастику, детективы?

— Стану я детективы из Вены везти, ага, разбежался и прыгнул.

— Ну, а что?

— Учебники, конечно. Ну, вроде. По которым они учатся на медицинском факультете. Физиология, терапия, курортология. Это Надя с ними, со студентами, задружила, ну, и список составила.

— И дорогие… учебники?

— Дороже джинсового костюма. Каждый.

Джинсовые костюмы в Чернозёмске продавали, начиная с трехсот. А новый, неношеный, запечатанный и побольше. Много побольше.

— А посмотреть дашь?

— Это ж учебник. Его каждый день читать нужно. А посмотреть, почему не посмотреть. Вот и на Луну каждый посмотреть может.

— А откуда в Австрии учебники на русском языке? — Зайцева глядела в корень.

— Почему на русском, на немецком.

— А… На немецком… Шпрехен зи дейч, Иван Андрейч… — интерес тут же угас. И пошли разговоры о тряпочках и о косметике.

Вот и славно. Пусть поговорят. От души. Тряпочек девочки кое-каких прикупили, косметику тож, ну, а учебники брали общим решением. Не потому, что немецкие, австрийские, швейцарские учебники лучше наших. А просто нужно же знать, что и как за границей. Ну и да, лучше. Система. По параграфам. А, главное, привязка ко времени. К сегодняшним данным. Дело выглядит так: разного рода исследователи, закончив ту или иную научную работу тридцать первого декабря, к примеру, семьдесят второго года, пишут статьи. В апреле-мае семьдесят третьего их публикуют научные журналы. Профессора, авторы учебников, читают немецкие, английские, французские журналы, творчески перерабатывают и включают в новый учебник, который пишут месяца за три. Там медлить некогда, капитализм. Кто не успел, тому на выход. Написали, допустим, первого ноября. И в издательство. Там просматривают, что-то, может, редактируют, и пятнадцатого декабря сдают в типографию. И в январе семьдесят четвертого года битте, пожалуйста — учебники в продаже. Хоть и по конской цене, но всё самое современное в них есть.