Дело Джен, или Эйра немилосердия - Джаспер Ффорде

Безотказэн прилег рядом со мной. Снял ботинок, вытряхнул камешек.

– Помните, я говорил о вакансии в Огайо?

– Ну?

– Сегодня утром получил подтверждение.

– Блестяще! Когда приступаете?

Безотказэн опустил взгляд:

– Я еще не дал согласия.

– Почему?

– Вы никогда… м-м-м… не бывали в Огайо? – невинным голосом спросил он.

– Нет. В Нью-Йорке несколько раз была.

– Мне говорили, там очень красиво.

– В Америке много где красиво.

– Мне предложили оклад вдвое больше, чем у Виктора.

– Неплохо.

– Мне сказали, что я могу взять с собой кого-нибудь.

– И кого вы имеете в виду?

– Тебя.

Его напряженное, полное надежды лицо сказало мне все. Я не думала о нем как о постоянном начальнике или партнере. Я думала, что буду работать с ним, как с Босуэллом – трудоголиком, который ждет от подчиненных такого же отношения к работе.

– Очень великодушное предложение, Безотказэн.

– Так ты подумаешь?

Я пожала плечами:

– Не могу сейчас думать ни о чем, кроме Аида. Я думала о нем весь день, надеялась, что хоть ночью передохну, но он и в сны мои пробрался.

У Безотказэна не было таких снов, но он и не знал Аида так, как знала я. Мы оба замолчали и молча сидели в течение часа, глядя, как река лениво катит свои воды. Потом приехал эвакуатор.

Я вытянулась в полный рост в чугунной ванне материнского дома и хлебнула добрый глоток джин-тоника из высокого бокала, который тайком прихватила с собой. В гараже мне сказали, что машину дешевле сдать в лом, но я велела поставить ее на колеса любой ценой, поскольку у меня еще много важной работы. Когда я почти уже уснула в теплой, пахнущей хвоей пене, в дверь постучали. Это оказался Лондэн.

– Святые какашки! Лондэн! Можно девушке хотя б выкупаться спокойно?

– Прости, Чет.

– Как ты вошел?

– Твоя мать впустила.

– Впустила, значит. И чего ты хочешь?

– Можно войти?

– Нет.

– Ты говорила с Маргариточкой.

– Да. Ты и правда хочешь жениться на этой корове?

– Я понимаю, что ты злишься, Четверг. Я не хотел, чтобы ты узнала об этом вот так. Я сам хотел рассказать, но во время нашей последней встречи ты была малость не в себе.

Повисло неловкое молчание.

– Я устал, – сказал наконец Лондэн. – Мне в следующем июле сорок один стукнет. И я хочу семью.

– И Маргариточка тебе ее даст?

– Естественно. Она отличная девушка, Четверг. Она не похожа на тебя, конечно, но чудесная, очень…

– Надежная?

– Скорее, солидная. Не восторг, конечно, но положительная.

– Ты ее любишь?

– А как же!

– Тогда вроде и говорить не о чем. От меня-то ты чего хочешь?

Лондэн помялся.

– Я просто хотел увериться, что принимаю правильное решение.

– Ты сказал, что любишь ее.

– Люблю.

– И она родит тебе детей.

– И это тоже.

– Тогда, думаю, тебе надо на ней жениться.

Лондэн снова замялся.

– Значит, с тобой все в порядке?

– Тебе незачем спрашивать моего разрешения.

– Я не об этом. Я просто хотел спросить, вдруг есть какой-то другой выход?

Я закрыла лицо салфеткой и молча застонала. Сейчас мне только этого и не хватало.

– Нет. Лондэн, ты обязан на ней жениться. Ты обещал ей, и, к тому же… – я быстро прокрутила в голове возможные варианты, – меня ждет работа в Огайо.

– Огайо?

– Литтективом. Один из моих коллег по работе предложил мне должность.

– Кто?

– Парень по фамилии Прост. Отличный парень.

Лондэн сдался, вздохнул, поблагодарил меня и пообещал прислать приглашение. Он ушел тихо, а когда через десять минут я спустилась вниз, у моей матери все еще был жалкий вид, так и скуливший: «Ах, если бы он был моим зятем!»

Глава 24

Отсрочка для Мартина Чезлвита

Основным моим интересом в последние сорок или около того лет была эластичность тел. Из примеров на ум приходит только нечто вроде резины. Почти все в мире можно согнуть и выпрямить – конечно, включая время, пространство и реальность…

– Крофти!

– Полли!

Они встретились на берегу озера среди нарциссов, тихонько покачивавшихся на теплом ветру. Ярко сияло солнце, бросая пятна теней на поросший травой берег, где они вновь обрели друг друга. Благоухание лета наполняло их покоем и безмятежностью, смиряющими чувства и успокаивающими душу. Чуть ниже, у кромки воды, сидел на камне старик в черном плаще и рассеянно бросал камешки в кристально чистую воду. Все было бы замечательно, если бы не Феликс-8 с еще не прижившимся лицом. Он стоял у нарциссов и не сводил глаз со своего подопечного. Беспокоясь о том, как бы Майкрофт не нарушил его планов, Ахерон разрешил пленнику войти в «Как облако бродил я, одинокий» и повидаться с женой.

– Как ты, дорогая? – спросил Майкрофт.

Она украдкой бросила взгляд на фигуру в плаще с пелериной.

– Да все нормально, хотя мистер Вэ, похоже, считает, что для женщин он прямо-таки дар Божий. Пригласил меня прогуляться в несколько неопубликованных стихотворений. Пара цветистых фраз – и он уже вообразил, что я принадлежу ему с потрохами.

– Хам! – вскочил Майкрофт. – Пойду и набью ему морду!

Полли потянула мужа за рукав и заставила сесть. Она раскраснелась и возликовала при мысли о том, что ее семидесятилетний супруг и столь же пожилой Вордсворт сцепятся из-за нее в драке. Вот будет чем похвастать на встрече в Женской Федерации!

– Ну, знаешь, – сказал Майкрофт, – эти поэты – такие развратники! – Он помолчал. – Ты, конечно, отказала ему?

– Естественно.

Она улыбнулась Майкрофту нежнейшей из своих улыбок, но у того были и другие причины для тревоги:

– Не уходи из «Нарциссов», иначе я не буду знать, где тебя искать.

Он взял ее за руку. Вместе они стали смотреть на озеро. Противоположного берега не было видно, и камешки, которые Вордсворт швырял в воду, через пару мгновений выскакивали обратно. Если бы не это, уютный уголок был неотличим от реальности.

– Я сделал небольшую глупость, – вдруг заявил Майкрофт, опуская взгляд и поглаживая траву ладонью.

– Какую именно? – спросила Полли, понимая ненадежность ситуации.

– Я сжег рукопись «Чезлвита».

– Что?!

– Я уже сказал…

– Слышала. Ведь ей цены нет! Что на тебя нашло, что ты такое натворил?

Майкрофт вздохнул. Это далось ему нелегко.

– Если нет оригинальной рукописи, – сказал он, – невозможно нанести вред всему тексту. Я сказал тебе, что этот маньяк выкрал из текста мистера Кэверли и убил его? Не думаю, что на этом он остановится. Кто будет следующим? Миссис Гэмп? Мистер Пексниф? Сам Мартин Чезлвит? Думаю, я оказал миру большую услугу.

– А уничтожение рукописи его остановит, да?

– Конечно. Нет рукописи, значит, нечего искажать.