Стрелочники истории — 2 - Вячеслав Алексеев

Силурийский старожил артиллерист лейтенант Игорь Андреев, попавший на базу вместе с Афанасьевым из Бобруйского лагеря, связался с танкистами, потом пешочком направился к Лэнд-Роверу доложить обстановку. Арсений Николаевич выслушал, махнул рукой — мол, все равно давно пора привал делать, а заодно пусть лед проверят.

Команду продублировали взводные и отделенные, бойцы загомонили, высыпали из кузовов. Назначенные в караул патрули разошлись в разные стороны, остальные разбежались по кустам, в считанные минуты запылали костры, над огнем повисли закопченные котелки, набитые снегом.

Тем временем четверка бойцов с командирами танков пробивала на реке лунки и измеряла толщину льда.

— Хреново. — подытожил через некоторое время лейтенант результаты промеров. — Для танка весом в 20 тонн лед должен быть не менее полуметра, а тут и половина нужного не везде набирается. Даже грузовики не пройдут. Хотя для джипа — в самый раз.

Но, делать нечего, нужно двигаться дальше. Наскоро перекусив и выпив горячего чаю, бойцы заняли свои места и колонна пошла по правому берегу реки. В основном путь пролегал по твердой промерзшей земле заливной поймы. Однако на отдельных участках пойма повышалась, и это пространство тут же захватывал подлесок в виде кустов ивы, ольхи, вездесущих березок. Передовые танки легко проламывали препятствие, как катком прокладывая путь автомобилям и лишь в двух местах на крутых поворотах река полностью размыла пойму, а высокий обрывистый берег зарос такими древними и толстыми деревьями, что даже с применением бензопил на расчистку ушло бы дня два-три. В этих местах пришлось спуститься на лед, проведя колонну по воде. Лед ломался, машины фактически шли «вброд», но глубина у берега была небольшая, к тому же перед переправой автомобили и тягачи сцепили тросами в длинную цепочку — одна за другой и потому даже забуксовавшие общими усилиями сразу же вытягивались. И лишь Афанасьев спокойно ехал на своем джипе по зимнику, пролегавшему на середине реки.

К вечеру добрались до поворота к деревне на «черных землях». Разведчики, уже обследовали ее и доложили, что деревня пуста. Вероятно, жители, после того как Серега освободил их от монгол, решили не возвращаться в «засвеченное» место и ушли куда-то еще, поглубже в леса.

— Вот и отлично! — ответил лейтенант Андреев. — У деревни поставим батарею — до реки километра два — для гаубиц расстояние в самый раз, заодно будет где расчеты разместить.

Автоколонна медленно втягивалась в лес, а джип Афанасьева с сопровождающим его ганомагом, изрядно прибавив в скорости — рванул дальше, в Рязань за невестой.

Следующие сутки батарея обустраивалась. Артиллеристы готовили огневые и запасные позиции, расставляли орудия, оборудовали командно-наблюдательные пункты. Измерительно-топографическое отделение моталось по лагерю и реке, высчитывая углы и азимуты стрельбы, определяя основные и дополнительные сектора обстрела для каждого орудия. Бойцы сопровождения распределяли позиции и зоны ответственности на берегу, маскируясь в густом лесу.

Во второй половине дня поднялась метель, повалили густой снег.

— Это хорошо, — радовался Андреев. — Все наши следы заметет.

В этот момент пришло сообщение от дозора. К лагерю приближалось около трех сотен воинов, по виду — русские дружинники. Много раненых.

Секрет, вынесенный далеко вверх по реке, и первым заметивший войско, по мнению самих бойцов — остался не обнаруженным, хотя их разведчики прошли всего в пяти метрах. Хотя, как потом выяснилось — дружинники сразу вычислили засаду и даже определили принадлежность, количество бойцов, включая их намерения. Именно поэтому изобразили невнимательность и продефилировали мимо, чтобы не спровоцировать ненужное столкновение. А протоптанную тяжелой техникой дорогу и поворот в лес, несмотря на начавшуюся метель, проигнорировать было сложно, да и не нужно. Витязи остановились напротив поворота, подтянулась их разведка, шнырявшая по берегам.

— К нам собираются повернуть. — размышлял Андреев, наблюдая за воинами из-за кустов.

— Наши это. — подтвердил стоящий рядом сержант, командир разведки.

— Ну, раз ты так уверен, тогда поехали. Чего ждать? — ответил лейтенант.

На реку он выехал в сопровождении пятерки бойцов — все на снегоходах, и направился к дружинникам.

Паники среди витязей не было — нечто подобное они и ожидали, быстро подтянулись, образовав некую «коробочку», закрылись щитами, но копья не опустили и мечей из ножен не доставали.

Подъехав поближе, Андреев заглушил мотор и слез со снегохода. Из-за щитов вышел бородатый воин в богатых доспехах, прикрытый сверху алым сильно изорванным плащом. Представились. Лейтенант не ошибся, это был пронский князь Всеволод Михайлович с остатками пронских и рязанских дружин, разбитых на реке Воронеж.

Всеволод высказал категоричное пожелание присоединиться к засаде. О том, что именно тут союзники хотят встретить врага, князь нисколько не сомневался. А что может натворить всего один пулемет с десятком бойцов — он собственными глазами видел на реке Воронеж, когда отделение Осадчего выкашивало правый фланг наступающей тысячи. На Проне, судя по далеко расставленным секретам, воинов было намного больше, да и сотник Андреев как-то замялся, не желая приглашать дружинников в свой лагерь. Наверняка приготовил нечто большое, тяжелое и страшное, припрятанное далеко в лесу. Об этом говорила плотная колея. Легкие снегоходы, виденные им ранее — не смогут так непринужденно сносить и подминать крепкие березки и кусты, оказавшиеся на пути.

Андреев связался с Афанасьевым, доложил обстановку и получил «добро».

— У тебя бойцов в охранении мало — вдруг монголы их обойди смогут? Выйдут на батарею, тогда не до стрельбы будет. Так что пусть дружинники располагаются на позициях боевого охранения, чтобы по возможности перекрыть все подходы к батарее со стороны реки. Ну, а их раненых в деревню переводи, чтоб не мешали. И еще, у князя, судя по твоим словам, разведчики слишком глазастые, вот их по боковым наблюдательным пунктам раскидай в помощь нашим и патрули увеличь. Все польза будет.

Витязи втянулись в лес. Спешенными десятками лучников сразу дополняли отделения автоматчиков. Пулеметные гнезда, подкрепленные мечниками, расставили пошире, благодаря чему цепь, занявшая оборону на берегу, растянулась втрое. Сам проход к деревне прикрывала тройка замаскированных немецких танков, рядом с ними решил расположиться князь Всеволод. Он долго осматривал боевую технику, восхищаясь ее мощью и несокрушимостью, мол были бы они у нас на Воронеже, не видать бы монголам победы. Часть легкораненых гридней и самых молодых отроков прикрепили к патрулям, охраняющим тылы. Остальных раненых витязей, которых оказалось под сотню, отвели в деревню. Туда же перегнали, немногочисленных приморенных и оголодавших лошадей дружинников. Весьма кстати пришлись несколько стогов сена, заготовленных на зиму бежавшими крестьянами.

На следующий день снегопад усилился, к тому же ближе к полудню поднялся ветер и началась метель. Тем не менее, вынесенный на тридцать километров в верх по реке наблюдательный пункт сообщил, что появился противник — сначала сотня, потом крупное войско численностью до двух-трех тысяч всадников.

— Чего-то маловато. — усомнился Андреев. — Может авангард?

Всеволод согласился, но подумав, засомневался и предположил, что тумен мог разделиться — часть пошла вниз по Проне на Рязань, а остальные вполне могли завернуть вверх по течению. Ведь там стоят вполне приличные по их меркам города: Ижеславль, Михайловск и сама столица княжества Пронск. Он настолько испереживался, что готов был бросить уже подготовленную засаду и рвануть на выручку к своим городам.

— Ну и куда ты сейчас поедешь? — возмущался лейтенант. — По любому не успеешь, да и не поможешь ничем. У тебя бойцов всего ничего. Лучше здесь сиди. Завтра к нам подойдут эти тысячи, разобьем их, вот тогда всем вместе можно будет идти к Пронску. Уж дня три-четыре они как-нибудь продержатся.

Еще один день томительного ожидания подходил к концу. Монгольское войско встало лагерем в двадцати километрах от засады. Его численность не увеличилась, а это означало, что князь был прав. Основные силы повернули к Пронску и вполне возможно, что на Рязань они пойдут другой дорогой, минуя подготовленную для них ловушку.

Вечером пришел вызов от Ярошенко. Танкист сообщил, что он успешно разгромил появившееся на водоразделе войско, но как и на Проне его численность не превышала двух-трех тысяч. А уже в сумерках на дельтаплане приземлился лейтенант Филатов. Саня с помощью неустойчиво работающего на пределе дальности портала все же провел разведку окрестностей и передал результаты Шибалину. Подполковник нанес их на карту и получил неутешительную картину — противник наступал слишком широким фронтом. Две опорные точки — Ярошенко на водоразделе у реки Пожва и Андреев на Проне просто не в состоянии были удержать монгольские тумены, фронт которых развернулся полосой свыше двухсот километров. Валерий Петрович спешно мобилизовал артиллеристов среди выздоравливающих — хотя бы на один расчет для гаубицы — прикрыть Пронск через портал, когда его осадит тумен Гаюк-хана. И послал последнего своего летчика Филатова в помощь Андрееву, чтобы не отвлекать Ерисова, прикомандированного к танкистам.