Кошачий эндшпиль (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

— Не бери в голову. Мечница разберётся. Есть нечто куда более важное… — ворвался в какофонию кошачьего недовольства голос Старшей. Чужое негодование тут же схлынуло, словно вода пред тысячелетним утёсом.

Только сейчас я начал подмечать детали. Сёстры прибыли как-то уж чересчур быстро, не прошло и десяти минут с нашего разговора. Мечница прибыла чуть позже — но именно, что чуть, с разницей в три минуты. С чего такая спешка? Заботится о второй фигуре Службы Контроля? Если бы это было так, предметом внимания мечницы стала бы Рана. Орденка же на распластанную на полу кошку даже не взглянула. Вместо этого сразу прошла ко мне за спину и до боли знакомым жестом положила ладони на затылочную область.

По телу пробежала дрожь, сошедшаяся тугой пульсацией где-то в шейном отделе позвоночника. На смену дрожи пришла тягучая, тянущая боль, впрочем, почти сразу оборвавшаяся. Последней накатила волна тепла, от чего я невольно издал мурчащий звук: стало до неприличия хорошо и уютно.

— Ну что? — не утерпела Милена.

— Всё как ты и предполагала, Старшая. Она пыталась. Но не преуспела. Энергетической патологии я не вижу. Что-то в психике?.. Какая-то защитная реакция?..

— Защитная?.. — усмехнулась валькирия рядом. Её заметно отпустило. — Скорее, так наружу рвётся его опыт — опыт общения с андроидами. Спасибо, орденка, что столь оперативно откликнулась на зов.

— Не стоит, Старшая. Это мой брат по клинку. И ни одна… не смеет с ним так!.. — голос мечницы звенел от еле сдерживаемой ярости.

— Мы сами с ней разберёмся. Это внутреннее дело фракции, — мягко начала Ми. — Надеюсь, ты не откажешь в ещё одной просьбе? Мы пока приведём в порядок нашего братика, а ты… сходи, отнеси её в Сферу.

— Я выполню. Из уважения к вашей боевой семье. Но обещай мне… что она будет наказана. Так сильно, как это возможно.

— Обещаю, — скрежетнула зубами моя девочка. — Эта… дрянь… забыла все заветы фракции. Придётся их ей напомнить… Не один и не два раза…

— Хорошо, — я кожей ощутил, как орденка за спиной склонила голову в лёгком поклоне.

В следующее мгновение мечница наклонилась вперёд и играючи подхватила совсем не лёгкое тело. Взвалила его себе на плечо. И спокойно, не торопясь, направилась со своей ношей к двери. От остальных кошек дохнуло физически ощутимой волной облегчения. Валькирии поспешили окружить меня эдакой стайкой невесомых дриад, окутать пеленой волос, обдать сонмом собственных запахов — в этот раз почему-то цветочных. Однако до конца их так и не отпустило — напряжение читалось в натуральном пожаре глаз снежки, который та и не пыталась скрывать. А Триша… её руки едва заметно дрожали. Руки. Тиш. Дрожали! Как это вообще возможно?! Что могло настолько выбить из колеи эту самоуверенную, властную женщину?!

— Объяснитесь, кошки. Почему вас до сих пор трясёт?

— Почему?!. — Сайна вся подалась вперёд, обняла ладонями мою голову и вгляделась в глаза своими фантастическими от нездешней экспрессии глазищами. — Эта сука пыталась тебя привязать! Чтобы было, как у вас с Валери, только… искусственно. С помощью импланта. Наплевала на стаю, на фракцию, на честь и гордость истинной республиканки!

Слова рассерженной кошки падали тяжеловесными глыбами. На фразе про имплант пробрало и меня. По спине прошлась неприятная, колючая дрожь.

— Вот как? И что, любого… мальчика так можно?..

— Да. Девочка обычно так и привязывает своего первого, — Милена была куда спокойней, хотя и она не горела любовью к сестре по фракции.

— Но ты наш — нас всех, — рыкнула Тиш. — Никто не смеет даже пытаться тебя привязывать. Это нерушимое правило фракции. Мира о таком даже думать не смела, а эта…

— Она слишком давно в колониях. Видимо, отвыкла от наших непреложных законов, — опять голос Ми прозвучал, как скала спокойствия в штормовом океане. — Что, впрочем, её не оправдывает.

— Придётся напомнить, — угрожающе ощерилась метиллия.

— Нужно вколотить ей её ошибку. Выжечь калёным железом на самой мякоти души, — почти поэтично взрыкнула снежка. — Чтобы запомнила, как условный рефлекс. Ты будешь её драть с нами. Так будет больней. Так она точно запомнит.

— Вы… перебарщиваете, сёстры.

— Да?! — голос Триши звякнул металлом.

— Я дрался с ней плечом к плечу. Мы вместе вели те сложные переговоры. Она спокойно подчинялась… не сразу, конечно… но признала моё право вести. Не дёргалась. Не приставала. Даже переспать со мной решила, лишь когда Илина ей это приказала. Нет, её ко мне тянуло… Но чтобы вот так… Она вовсе не такая, как вы говорите. Что-то здесь не так. Могла ли она ошибиться? Сделать что-то на интуитивном уровне? Вы же все с этим имплантом как курица с яйцом носитесь. С самого взросления.

— Бедная несчастная девочка… — сделала большие умильные глаза Сай, но её голос при этом звенел сталью, не допуская двойного толкования насмешливых слов.

— Этот вариант мы тоже рассмотрим, — опять проявила поразительное хладнокровие моя ариала. — Но не как основной. Понимаешь меня, Кошак?

— Да. И всё же, сёстры, если это была… ошибка. Что ей грозит?

— Ничего, — под недовольное шипение валькирий пожала плечами Старшая. — Так, немного подерём для проформы, чтобы на всю жизнь запомнила. Зато если она сделала это сознательно…

Продолжать не требовалось. Я уже понял, что всё предельно серьёзно, иначе такой эмоциональности сестёр не было бы. А наш плотный кружок уже пришёл в движение. Девочки гибко повскакивали со своих мест, а следом за ними поднялся и я. Новые ответы как всегда несли с собой лишь новые вопросы.

По пути в подвал не обошлось без накладки. Где-то на середине пути, в очередном коридоре, Старшую застал срочный вызов. Над ней в мгновение распустилась вязь голограмм. Мы, без приказа, на одних вбитых рефлексах, распределили огнеопасные сектора, а я ещё и обвешал все подступы защитными полями. Так и стояли, напряжённые, пока Ми не завершила оценку ситуации и не отдала необходимые распоряжения.

— Внештатная ситуация. Лай пришлось спешно вытаскивать, — коротко пояснила она, когда вихрь проекций сменился почти медицинским умиротворением штабных коридоров.

— Ты уверена, что это того стоит? Именно сейчас? — видимо, я так и не понял всю важность момента, потому что в ответ получил три гневных взгляда.

— Да. Это дело принципа… И Кошак. Тебе сегодня предстоит выступать основной ударной силой. Мы будем её драть по двое, а твой удар должен завершать. Снова и снова. Чтобы увидела и прочувствовала.

Пояснять причину подобной расстановки не пришлось, она была ясна, как божий день. Валькирии должно быть по-настоящему больно. Однако пронять её физическим воздействием сложно, вот сёстры и решили достучаться до её сознания через психологию, вбить в её милую буйную головушку, что та поступила плохо и так поступать больше не следует. Непонятно было только, чего в этом больше: заботы обо мне или об абстрактных правилах фракции. С другой стороны, а не всё ли равно? Сестринскую заботу следовало принимать без вопросов. Как они принимали мою. Только сначала определить степень вины заблудшей кошки…

Рядом со Сферой, где отдыхала Рана, была оборудована полноценная тренировочная зона. Как-то я даже вёл тут занятия с силовиками, передавая азы республиканского рукопашного боя. Именно здесь решено было ожидать выздоровления кошки. Ожидать излечения, чтобы вновь отправить её лечиться… Было в этом что-то не от мира сего, эдакая улыбка чеширского кота. Вроде бы и улыбается, а окромя улыбки и нет ничего… Всё же странные мы существа — коты и кошки.

Милена традиционно расположилась в углу бойцовской зоны, обвешавшись голограммами, мы же с девочками вышли на центр. Здесь сёстры второй за сегодня раз поразили меня. Вместо активного давления, желания завалить и отодрать, от них тянуло потребностью лёгкой игры, без пяти минут флирта. Кошки играли не с мышкой — о нет! — в этот раз они играли с собственным боевым братом, равноправным партнёром в любом, даже таком интимном, как учебный поединок, деле. Удивительное ощущение единения разлилось над тренировочной площадкой.