И аз создам! - Сергей Николаевич Зеленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако, уже было поздно: кукушка часов истории откуковала ровно полночь, обернулась жаренным петухом и клюнула наших недострелянных стратегов в одно интимное место – скрываемое синими галифе с лампасами.
Выпустить «ЗИС-42» перед войной в достаточном количестве не удалось, а там эвакуация московского автозавода - поставила жирную кровавую кляксу в конце истории об советской полугусеничной технике…
***
А что же второй – «американский путь» повышения проходимости военной техники, спросите? История развития техники показала, что при любом устройстве полугусеничных вездеходов – это тупиковый путь. При всех несомненных достоинствах, эта «вершина развития» полугусеничных вездеходов имела и свои неоспоримые недостатки…
Один расход топлива чего стоил!
Поэтому сразу после Второй мировой войны, все промышленно развитые страны - вдруг отказались от «полугуслей» и повсеместно перешли на полный привод.
Как с ним обстояло дело в довоенном СССР?
Сказать по правде – не знаю: никакой инфы о довоенных потугах советских конструкторов в этом направлении - у меня на компе нет. Вполне возможно, что до самой «Зимней войны», никаких «движняков» по полному приводу и не было. Лишь когда ставка на халяву в виде «фриков» - дешёвых полугусеничных вездеходов на базе серийных машин, была бита – как рожа карточного шулера канделябром, высшее военное руководство страны обратило свой ястребиный взор за Атлантический море-океан и, к удивлению своему - обнаружив там полноприводные авто, возложила на них все свои надежды по повышению мобильности сухопутных войск.
И тут же, всё просто задвигалось-завертелось с невероятно бешенной быстротой!
Автозаводы получили срочные государственные заказы на разработку полноприводных автомобилей и, буквально тут же появились их опытные и, даже предсерийные модели. На «ГАЗе» получив заказ и деньги, в течение всего 1940-го года ударными темпами шли работы по доработке моделей полноприводных автомобилей и параллельно – по освоению выпуска необходимых для них узлов, агрегатов, широкопрофильных шин - больше подходящих для внедорожников, чем обычные и более мощных, чем имеющиеся двигателей. К середине 41-го года (обратите внимание – без всякого НАМИ), советские автозаводы уже были готовы развернуть массовый выпуск внедорожников.
Но, увы…
ВОЙНА!!!
Неудачно начавшаяся война и эвакуация промышленности сорвала все планы по выпуску полноприводной автомобильной техники.
А ведь, всё могло быть совсем по-другому!
И «по-другому» всё будет, ибо в новой текущей реальности появился попаданец прогрессорского типа…
То есть – я.
***
Первым делом я решил загеноцидить шустрых ребятишек из «НАМИ», ибо одним из главных принципов попаданцев является:
- Паровозы надо давить, пока они всего лишь чайники.
Конечно, они ещё ничего не успели натворить… Ну судя по их известной по «послезнанию» харизме – вполне способны доставить мне крупные неприятности в будущем.
Какие?
Да в том-то и дело, что я этого не знаю – запас моего «послезнания» практически исчерпан. Знал бы конкретно, так может и не трогал бы эту кучу дерьма.
В одном уверен: таких, надо держать от себя подальше, а лучше – «поглубже», не дожидаясь когда сам там окажешься благодаря своему мнимому человеколюбию.
Михаил Гешефтман по рекомендации Нижегородского Губкома ВКП(б) поступивший на службу в органы военной контрразведки и госбезопасности в прошлом – в 1925 году, уже успел сделать достаточно головокружительную карьеру. Сперва он был рядовым бойцом в «Дивизии особого назначения при Коллегии ОГПУ», затем сотрудником её «Особого отдела» и, наконец, после «Кремлёвского дела» осенью прошлого года – стал оперуполномоченным «Особого отдела ОГПУ» Московского военного округа.
Здесь произошло очередное изменение «реальной истории»: вместо того, чтобы отстать на год-полтора от Александра Голованова (с которым, кстати, хорошо знаком и дружен) – он его опережает на служебной лестнице примерно на тот же временной период.
Приехав в Москву и встретившись с Мишей, рассказав все более-менее значимые новости из Ульяновска и Нижнего, вести о делах наших ребят (хотя он и без меня очень хорошо про них знает), спрашиваю:
- Есть в Москве такая контора, Миша - «Научный автомоторный институт» (НАМИ), называется. Может слышал?
- Конечно! Интересуюсь, знаешь ли техникой.
Ещё в самый первый момент нашего знакомства, беспризорник по кличке Барон, весьма удивил меня своими познаниями в технике, особливо в автомобильной.
- Мне нужно чтоб она перестала существовать, Барон. Любыми способами и средствами – разрешается всё! Запрещается только не выполнить задание, или спалиться - выполняя его.
Не может скрыть крайнего изумления:
- Как прикажешь, Ангел! Но хотелось бы подробностей…
У меня вовсе нет и, не было никогда намерений делать из Барона ни о чём не рассуждающего, тупо исполняющего мои приказы «зомбаря». Всё, что можно рассказать не выдавая своё иновременное происхождение - я ему всегда рассказывал перед каждой операцией, ибо глубоко убеждён, что «каждый солдат должен знать свой маневр». Вот и сейчас я вкратце поведал ему суть проблемы именно с технической стороны, не вдаваясь в подробности про будущее.
Того, слегка вставило:
- За ошибочную, твоими словами техническую идею - ты предлагаешь…?
- И я тебе ничего не «предлагаю», хотя мне сильно хочется - просто сжечь весь этот гадючник ко всем чертям собачьим, сперва подперев снаружи дверь. Если сможешь разогнать этих «деятелей» мирными средствами – ты в своём праве, Миша! Но только учти: недобитый враг – самый опасный.
Я учил своих ребят буквально молиться на «заклёпки», поэтому тот никак не может понять, такого странного отношения к этому научному учреждению - двигающему по его мнению технический прогресс:
- Ты же сам говорил: «методом научного тыка»… Разве, они не так?
- Нет, не так! Они не ищут лучший вариант конструктивной схемы «полугусли», они с самого начала упёрлись в один-единственный. «Фрикционный привод» - это не просто заблуждение наивных изобретателей. Это преступление! Даже хуже: это ошибка! Это вредная идея, могущая стоить нашему народу океанов крови.
Слегка прищурившись, вопрошаю:
- Кто сказал: «Это хуже, чем преступление – это ошибка»?
- «C'est pire qu'un crime, c'est une erreur»? Могу ошибиться, Ангел, но мнится мне - это произнёс Талейран по поводу расстрела герцога Энгиенского.
- Нет, Миша: по тому же поводу, это сказал юрист Буле де ля Мерт - председатель Законодательной комиссии, разработавший знаменитый Гражданский кодекс Наполеона…
И сделав рожу дубовым топорищем, добавил:
- …Своими ушами слышал – зуб даю!
Однако, того всё одно гложут-точат червячки сомнения:
