Танец с Хаосом - Андрей Мартьянов

– Болото, – заключил я. – Юному баронету и прекрасной герцогине предстоит обыденная семейная жизнь, а муж Аманты только и будет мечтать о том, как бы сбежать на очередную войну.

– Аванс, между прочим, получен, – напомнил Дастин. – Кончайте пудрить мне мозги! Сказки хороши в книжках, а у нас, извиняйте, жизнь. Вот скажите, на хрена здесь торчит эта заброшенная постройка? Почему лес, занимающий половину угодий баронства, попросту опасен для людей? Липеры всякие, арфаксаты… Все, хватит языками молоть! Пошли денежки отрабатывать.

Если где и можно было снимать очередную версию о жизни графа Влада Цепеша по прозвищу «Дракула», то Каэр Тулейн идеально подходил в качестве киносъемочной площадки. Строение вовсе не сочеталось с Темным Лесом – если снаружи замок выглядел обветшавшим, внутри он отлично сохранился. Ни пылинки. Мебель, ковры, позолота: обстановка – как новенькая. Каэр Тулейн, вероятно, как и сама принцесса, находился в стазисе. Время было просто остановлено.

– Ага, магическая лаборатория, – со знанием дела заявил Эмиель, заглянув в очередную комнату. – Никто не возражает, если я тут кое-что позаимствую?

Пока вампир шарил на обширном столе, я ради любопытства осмотрелся. Никогда не видел магических лабораторий. Выдержано в классическом стиле: ветхие гирлянды сухих трав, полдесятка хрустальных шаров разного калибра, на столе полно замысловатых реторт и горелок, коричневый человеческий череп с камешками в глазницах, под потолком – чучело неизвестного мне мутанта. Эдакая неопрятная помесь крокодила с древнеегипетской мумией. Два специалиста (Эмиель с Дастином) опять поспорили и заключили, что перед нами плохо выполненное чучело полозубой безжаберной гронгады в возрасте от трех до пяти лет. Сюда же можно добавить кипы зачитанных гримуаров, подозрительного вида меч на стойке (от клинка при попытке дотронуться шибануло синеватыми искрами) и висящую на вбитом в стену крюке голову миловидной белокурой девицы.

– Это Аманта? – на всякий случай спросил я у вампира, но тот пробурчал что-то насчет извращенного чувства юмора у некоторых менестрелей-некрофилов, засунул в карман лапсердака обнаруженные на столе камешки и зашагал дальше. Надо полагать, голова все-таки не принадлежала искомой Аманте. Вряд ли ведьма, наложившая заклятие, стала бы хранить принцессу по частям.

– Всем молчать, – внезапно скомандовал Эмиель, подняв к потолку тонкий палец, украшенный перстнем и слегка длинноватым для человека наманикюренным ногтем.

– Мы и так молчим, – прошептал я. – В чем дело?

– За мной. – Вампир пробежал по коридору, ведущему к открытой галерее второго этажа Каэр Тулейна, перегнулся через перила и глянул на обширный квадратный двор. Махнул рукой Дастину, сказав: – Извольте видеть, милсдари. Конкурент пожаловал. Но как хорош, подлец!

Я выглянул из-за колонны вниз. По каменным плитам двора гарцевал здоровенный конь соловой масти в изукрашенной гербами попоне, богатой сбруе и с легкомысленным розовым плюмажем на голове. Всадник, громоздящийся в высоком седле, выглядел еще авантажнее: блистающие позолотой и начищенной сталью доспехи, тяжеленный шлем с забралом, плащ до земли (слегка измазанный глиной на полах). В правой руке копье, в левой – щит с изображением красного дракона на белом поле.

Выражение лица Дастина стало очень нехорошим, а я, как поэт, подлил масла в огонь, продекламировав:

– Держит в руце копие, тычет змия в жопие! Гвинблейд, разберись! Мы пришли первыми!

Мы сбежали по лестнице во двор. Эмиель, едва сдерживая рвущееся наружу хихиканье, окликнул благородного дона:

– Эй, милейший! Вы тут с экскурсией или по делу?

Благородный дон величественно громыхнул латами, развернул коня и, проревев из-под шлема что-то невнятное и металлически-угрожающее, опустил копье, пнув жеребца пятками. Заточенные звездочкой шпоры вонзились в бока несчастного животного, я и Эмиель порскнули по сторонам, и сияющий рыцарь устремился к преспокойно стоящему напротив Дастину.

Дело закончилось быстро. Наконечник копья целил Дастину в грудь, но, когда до удара оставалось одно мгновение, мой талантливый напарник сделал незаметный шажок в сторону, даже не подняв руки. Копье накренилось ниже, ударилось точнехонько в щель между каменными плитами, а далее сработал закон инерции. Рыцарь взмыл из седла по параболе, по-прежнему не выпуская копье, отчего слегка уподобился прыгуну с шестом, и тяжеловесно грянулся оземь. От вычурного нагрудника с чеканным гербом отлетела какая-то металлическая штуковинка, со звоном покатившись в сторону. Рыцарь попытался встать, но у него в доспехах что-то заело, отчего все попытки подняться на ноги бесславно провалились. Мы подошли и встали полукругом.

– Сразу убьем или помучаем? – оскалил вампирские клыки Эмиель.

– Я всегда говорил, что драться без доспехов гораздо удобнее, – проворчал Дастин, рассматривая поверженного ворога. Я наклонился к шлему и вежливо постучал по макушке согнутым пальцем:

– Есть там кто?

– Бу-бу-бу-бу… – очень недовольно ответил шлем.

– Ты, мил человек, забрался на чужую территорию, – втолковывал я благородному дону, отвинчивая гайки, которыми шлем крепился к доспеху. – Место занято, это во-первых. Во-вторых, в этом замке не водятся драконы, так зачем было надевать столь тяжелое снаряжение? В-третьих, мама и папа вам никогда не говорили, что нападать на мирных путников просто неприлично?

Наконец я сдернул с головы конкурента кошмарное металлическое сооружение и отбросил в сторону. На меня яростно уставился мальчишка лет шестнадцати – светлые волосы, связанные в узел на затылке, напряженные серые глаза и сжатые тонкие губы.

– Виконт Юлиан к вашим услугам, – поклонился я. – Может, представитесь, молодой человек?

– Если вы дворянин, – фальцетом прохрипел юнец, а я заметил, что доспех ему изрядно велик, – немедленно верните мне оружие! Я вызываю вас на смертный бой!

– О, как все запущено… – скривился стоящий поодаль вампир. – Особо тяжелый случай. Друзья, если не хотите, чтобы вас терзали романтической моралью и столь же романтическими нравоучениями, либо заткните милсдарю благородному рыцарю рот кляпом, либо прикончите, чтобы не мучился сам и не мешал занятым людям.

– Не вопрос. – Дастин демонстративно зевнул, вытащил из кармана омерзительно грязную тряпку, использовавшуюся для протирки оружия, и с преувеличенной аккуратностью начал сворачивать кляп. Мальчик посмотрел на Дастина с гордой ненавистью, оценил одежду и внешний вид, после чего процедил что-то маловразумительное насчет безбожных ведьминов, которых надо вешать на воротах и не обязательно за шею.

– Фи, сударь, – сказал я, пытаясь разрядить обстановку. – Откуда в столь нежном возрасте такие вульгарные помыслы? И вообще, кто вы? Не могу же я драться на поединке с безымянным!

– Принц Алионэль Червиньяно-дель-Фриулли из замка Сальсомаджоре в Альдано! – Мальчишка выдал эту галиматью, ни разу не запнувшись.

– Э-э… – Я едва не проглотил язык, пытаясь воспроизвести хотя бы один звук из пышного наименования принца. – Простите, ваша милость, у вас нет другого имени, покороче?

– Альдано? – поднял брови Эмиель. – Как же, знаю. Здесь неподалеку. Дыра дырой. Полуразвалившийся замок, один город, восемь деревень. А долго-ов! Все это помпезно величается независимым королевством! Ваше высочество, вы что же, решили за счет бедняжки Аманты поправить запутанные финансовые дела родителей? Или вы борец за идею? Желаете войти в легенды как спаситель заколдованной принцессы?

Простертый у наших ног Алионэль Червиньяно-дель-Фриулли и прочая, и прочая немедленно разразился долгой тирадой о том, что всякие смерды не имеют права даже касаться пальцем его светлых рыцарственных намерений и трепать своим гнусным языком славное имя королевского рода Альдано, после чего внезапно расплакался.

– Великие силы, только не это! – Эмиель закрыл глаза и выкроил на узком лице огорченную мину. – Ненавижу, когда дети плачут. Гвинблейд, виконт, что же вы стоите? Помогите мальчику освободиться от панциря!

Дастин принципиально не тронулся с места, монументально скрестив руки на груди и исподлобья уставившись на путающегося в соплях принца.

Пока я, следуя указаниям Эмиеля, развинчивал принцев доспех, мимолетно сожалея об отсутствии автогена или, в худшем случае, набора гаечных ключей, принц, всхлипывая, жаловался:

– Почему всегда так?.. А, милсдари? Я же с лучшими намерениями! Почему каждый сразу спрашивает о деньгах старого герцога Тулейна? Мне не золото нужно, а принцесса! Хлюп!.. И доспех папин неудобный, но другого нет… Теперь вы мне его испортили, чинить придется, а это дорого! Хлюп!

– А папенька узнает – уши оторвет, – негромко, дабы пощадить нервы расстроенного принца, проговорил Дастин. – Нарвались на сопливого романтика…