Телохранитель - Сюзанна Брокман

Он еще крепче прижал ее к себе, и руки его сомкнулись сначала на ее талии, потом спустились ниже, ощутив нежную и упругую округлость ее ягодиц. С уст Алессандры слетел глухой стон, выразивший те же чувства, что переполняли его.

Вкус ее был сладостный и нежный, но в то же время обжигающий, и именно таким он представлял рай. Ее руки скользнули под его майку, и обнаженной грудью он ощутил их прохладу. Она обвила его бедра своими ногами и прижалась к нему еще крепче. Не понять ее призыва было невозможно. Она не задала ему никакого вопроса, но он едва выдохнул: «О да!» Это было невероятное, сказочное, чудесное «да». Его руки скользнули под ее рубашку и ощутили восхитительную гладкость кожи и упругость нежной груди.

Она снова издала низкий призывный стон и подчинилась ласкающим движениям его рук.

Гарри потянул ее за собой в тень дома, не выпуская из объятий и поглаживая ее уже восставшие соски большим и указательным пальцами. Ее ноги сами собой раздвинулись, и он оказался стоящим между ее колен. Твердость его мужского естества ощутила ее нежную податливость, когда он прижал ее вплотную к бетонным блокам стены.

— О, Гарри, — прошептала она, задыхаясь. — Пожалуйста…

Ее рука проскользнула вниз и принялась расстегивать сначала верхнюю пуговицу, а потом и молнию его джинсов, прежде чем он успел остановить ее.

Господи, они ведь были на парковочной площадке!

В этот момент ее руки прикоснулись к его плоти. Благовоспитанная, рафинированная, холодная как лед Алессандра Ламонт ласкала его на парковочной стоянке дешевого бара! И как ласкала! Гарри казалось, что он спит, и он ждал, что сейчас наступит пробуждение. Возможно, эта была лучшая минута в его жизни.

Алессандра действовала бестрепетно и бесстыдно-откровенно. Трудно было усомниться в ее желаниях. Она будто совсем забыла об остальном мире. Когда она на мгновение выпустила его, то сделала это, только чтобы расстегнуть и спустить собственные джинсы. Гарри чуть подался назад и схватил ее за запястья. Он дышал неровно, тяжело прижимаясь лбом к ее лицу.

— Гарри, — прошептала Алессандра, — не пойти ли нам в нашу комнату? Я просто умираю от… — Она крепче прижалась к нему. — Ну вы знаете…

Гарри рассмеялся и подхватил ее на руки.

Глава 14

Алессандра захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней, не выпуская из рук майки Гарри, чувствуя, как он прилагает усилия, чтобы освободить ее от одежды, что было почти невозможно сделать, потому что они продолжали целоваться. Он желал ее. Сейчас же. Немедленно.

Ей хотелось смеяться и плакать одновременно, но пока она не могла прервать своего занятия и целовала его. Никогда ей не нравился вкус пива на губах мужчины, но на губах Гарри он был восхитителен.

Гарри нашел застежки ее лифа, принялся расстегивать крючки у нее на груди и судорожно вздохнул, когда ему удалось освободить ее грудь. Руки его легли на эти два холма. Он прикасался к ней нежно и требовательно, целовал ее грудь жадно, неистово.

Ее джинсы были настолько ей велики, что сами упали на пол, но"джинсы Гарри плотно обтягивали бедра и не поддавались. Впрочем, это не имело значения. Она оттянула ткань его нижнего белья, одновременно стаскивая свое, а потом снова начала ласкать его.

Ощущение его требовательных губ на ее соске было восхитительным, но этого ей казалось мало. Его пальцы заскользили, едва прикасаясь к ее телу. Они были чуть шершавыми и прикасались к ней везде, кроме того места, где она хотела бы их ощутить. Это сводило ее с ума. Она направила его руку в ложбинку между своих бедер, и он поднял голову, чтобы посмотреть ей в глаза.

Ни разу за все это время она не видела выражения в глазах Гарри, которое бы даже отдаленно напоминало теперешнее. Это был настоящий огонь, он делал его неузнаваемым и даже отчасти напугал ее. Впервые с того момента, как она поцеловала его на парковочной площадке, Алессандра испытала дрожь и даже страх.

Но едва он улыбнулся, как сразу стал прежним Гарри. Он дотронулся до нее, сначала нежно, но потом его прикосновения стали более требовательными. Улыбка его потускнела, когда он увидел выражение ее глаз, а потом перевел взгляд на нее, обнаженную, покоящуюся в его объятиях.

И снова его прикосновения сделались нежными, как прежде, но ей было этого недостаточно. Она хотела большего. Она сделала движение бедрами, затягивая его руку все глубже и глубже, а руками продолжая стаскивать с него джинсы.

— Гарри, пожалуйста! Не можем ли мы…

— О да. У меня в рюкзаке кондомы.

Он выпустил ее из объятий и на мгновение переключил свое внимание на джинсы, болтавшиеся где-то возле его щиколоток. Путаясь в штанах, он наконец упал на постель, силясь освободиться от лишней одежды.

У Алессандры не было сил ждать дольше. Как только Гарри сел, чтобы стряхнуть с ног джинсы и обувь, она пробралась к нему на колени и принялась страстно целовать его в губы. Она не могла насытиться его поцелуями и не хотела больше ничего знать и ни о чем думать. Ей казалось невероятным, что его большие руки с рельефно выступающими мускулами могут быть такими нежными и держать ее, не причиняя боли. Она чувствовала твердость его мужского органа между бедер, когда целовала его. Губы у него были нежными и мягкими, и они заскользили вниз по ее телу, спускаясь на шею, потом на грудь…

От нее потребовалось чуть изменить положение, и оказалось, что она обволакивает его полностью и что он заполнил ее целиком. Именно этого она и желала.

— О! — сказал Гарри. — О Боже, кондом!

Но она не собиралась прерывать их объятие теперь, когда они оказались так тесно сплетены.

— Он нам не нужен. Я ведь не могу забеременеть, помнишь?

Она задвигалась, стараясь затянуть его еще глубже в свое лоно.

— О Господи! — прошептал он, проводя рукой вниз по ее спине. — А как же безопасный секс? Мне все-таки нужен кондом.

— Я была замужем семь лет.

Гарри пытался остановиться, но из этого ничего не выходило. Им было слишком хорошо.

— У тебя, как ты сказал, давно не было женщины.

— Да, но прежде я понятия не имел, с кем делю свою жену. — Его руки прикрыли ее груди. — А их было видимо-невидимо.

— Значит, твоя жена была полной дурой.

— То же самое я мог бы сказать и о Гриффине, но, кажется, я это уже говорил. — Он улыбнулся. — Соня и Гриффин — пара дураков, какого черта мы говорим о них? Думаю, нам важнее, чтобы сегодняшняя ночь стала лучшей в нашей жизни, ни с чем не сравнимой! Мы должны доказать им и, главное, себе, что стоим многого.

Алессандра положила руки ему на плечи и заставила его лечь на кровать, вынудив войти в нее как можно глубже. Потом она услышала свой собственный стон.