Контакт. Научно-фантастический роман - Карл Саган

Впервые после середины 50-х годов общее количество ядерных боеголовок во всем мире стало меньше 3200 штук. Шли многосторонние переговоры о более сложной стадии разоружения: сокращение числа ядерных боеголовок до минимума, обеспечивающее сдерживание. Ведь чем меньшим количеством боевых единиц обладают обе стороны, тем ужаснее могут оказаться последствия, если одна сверхдержава сумеет утаить хотя бы маленький арсенал. Количество средств доставки резко уменьшилось — и это несложно было установить при новых методах автоматизированной проверки соблюдения договора. После заключения нового соглашения о прямом инспектировании перспективы на дальнейшее сокращение вооружений стали еще более обнадеживающими. Этот процесс уже набрал известную инерцию и по оценкам экспертов, и в общественном мнении. Как в свое время было с гонкой вооружений, обе стороны теперь старались не отставать друг от друга в обратном стремлении. С военной точки зрения фактически особых изменений пока не произошло — генералы по-прежнему могли уничтожить всю земную цивилизацию. Однако будущее уже виделось менее зловещим, у нового поколения появилась надежда… и в этом отношении достигнуто было очень много. Вооруженных конфликтов между народами — не без влияния надвигающегося праздника гражданского и канонического тысячелетия — с каждым годом становилось все меньше. «Наступил мир Господень», — объявил кардинал-архиепископ Мехико.

В Вайоминге и Узбекистане сооружались заводы, рядом с ними вырастали новые города. Расходы, конечно, в разной мере ложились на промышленно развитые страны, но в среднем на одного жителя Земли приходилось около сотни долларов в год. Для четверти населения планеты такая цифра составляла внушительную долю годового дохода. Деньги, расходуемые на Машину, не создавали ни услуг, ни товаров, но они стимулировали новые технологии и обещали прибыль, даже если Машина не заработает.

Многим казалось, что человечество слишком резво взялось за постройку Машины, что каждый шаг в этом направлении необходимо было обдумать, прежде чем идти дальше. Что плохого, если сооружение Машины растянется на поколения? Тогда расходы распределятся на многие десятилетия, существенно ослабляя нагрузку на экономику планеты. Впрочем, в создавшихся условиях благоразумному совету трудно было последовать. Нелегко заниматься только одним узлом Машины, когда по всей планете инженеры и ученые буквально набрасывались на любое мало-мальски знакомое дело, если о нем упоминалось в Послании.

Других, наоборот, беспокоило, что, если с Машиной не поторопиться сейчас, потом ее, возможно, никогда так и не удастся закончить. Нынешний американский президент и советский премьер рассматривали сооружение Машины с позиций национальных интересов. Взгляды их преемников могли измениться. Кроме того, по вполне понятным личным мотивам руководители хотели бы увидеть завершение работ, оставаясь на своих постах. Некоторые даже настаивали: мощная передача со звезд на многих диапазонах была вызвана насущной необходимостью. Нас просили построить Машину не тогда, когда мы будем готовы к этому, а именно сейчас. И темп работ нарастал.

В начале работы использовались элементарные технологические процессы из первой части Послания. Контрольные испытания были преодолены с достаточной легкостью. Позже при опробовании более сложных систем у обеих стран, но чаще в Советском Союзе, случались и неудачи. И поскольку никто не знал, как работают испытуемые детали или узлы, по характеру отказа невозможно было определить место ошибки в технологическом процессе. В некоторых случаях детали изготавливались параллельно, подрядчики конкурировали в точности и быстроте работы. Если испытания проходили два компонента, то каждая страна по возможности предпочитала отечественные изделия, поэтому обе Машины не были полностью идентичными.

Наконец в Вайоминге настал день сборки: отдельные компоненты пора было собрать воедино. Начинался, по общему мнению, самый легкий этап. Можно было ожидать, что через год-другой эти работы завершатся. Однако некоторые считали, что своевременный пуск Машины и приведет к ожидаемой по календарю кончине мира.

В Вайоминге кролики оказались более сообразительными. А может, и нет. Трудно сказать. Огни фар «Тандерберда» все-таки время от времени выхватывали из тьмы очередного зверька. Но чтобы они сотнями выстраивались вдоль обочины — подобный обычай, должно быть, не успел еще дойти из Нью-Мексико до Вайоминга.

Все тут было похоже на «Аргус»: научный центр окружали десятки тысяч квадратных километров дивной, почти необитаемой природы. Только здесь Элли не распоряжалась, даже не числилась в экипаже. Просто в числе многих принимала участие в одном из самых грандиозных предприятий, о котором мечтали многие поколения людей. Что бы там ни случилось по окончании работ, открытие, сделанное на «Аргусе», явилось поворотной точкой в истории человечества.

Небесная синева разразилась подобной молнией как раз в тот самый момент, когда человечество так нуждалось в объединении. Тьма небесная, поправила себя Элли. Двадцать шесть световых лет, 230 триллионов километров. Перед лицом цивилизации, опередившей земную на тысячелетия, трудно ощущать себя шотландцем, словенцем или жителем Сычуани. Разрыв между самыми развитыми и отсталыми нациями нашей планеты не столь велик, как тот, что отделяет ее самых передовых обитателей от жителей Веги. И внезапно все неискоренимые прежде различия — расовые, религиозные, национальные, этнические, лингвистические, экономические и культурные — стали чуточку менее глубокими.

«Все мы люди», — эти слова частенько можно было услышать в те дни. Просто удивительно, как редко подобные мысли высказывались в предыдущие десятилетия… особенно в прессе. Все мы жители одной крохотной планетки и принадлежим, если пренебречь некоторыми ничтожными различиями, к одной всепланетной культуре. Трудно представить, чтобы внеземляне могли всерьез отнестись к переговорам с представителями одного или другого идеологического лагеря. Сам факт существования Послания — пусть его предназначение остается загадкой — связывал мир воедино. Это происходило буквально на глазах.

Узнав, что Элли не выбрали в экипаж, мать первым делом поинтересовалась: «А ты не плакала?». Да, она ревела. В конце концов, это естественно. И она действительно хотела бы оказаться на борту Машины. Но все-таки Драмлин куда более подходящая кандидатура, говорила она матери.

Русские пока не решили, кому отдать предпочтение: Луначарскому или Архангельскому, но официально заявили, что оба кандидата будут «готовиться» к своей миссии. Чему еще можно научить эту пару, учитывая их познания, Элли не понимала. В Америке пытались обвинить русских в новой попытке добиться увеличенного представительства в экипаже, но Элли считала подобный выпад необоснованным. Оба, и Луначарский, и Архангельский, — люди весьма одаренные. Интересно, по какому критерию будет отдано предпочтение одному из них? Луначарский как раз находился в Штатах, но не в Вайоминге. Он гостил в Вашингтоне в составе важной советской делегации, прибывшей по приглашению государственного секретаря и Майкла Китца, только что произведенного в заместители министра обороны. Архангельский находился в Узбекистане.

Новый метрополис, подраставший посреди вайомингской глуши, назывался Машиной: город Машина, штат Вайоминг. Такое же имя носил советский аналог нового города. Жилые и деловые районы перемежались с заводами, резиденциями и предприятиями. Внешне ничего впечатляющего, подчас все важное можно было охватить одним взглядом. В глуши располагались только потенциально опасные предприятия, например химические заводы, изготавливающие органические компоненты Машины. Не сулившие неприятностей технологические системы были разбросаны по всему миру. Но все сходилось к корпусу системной сборки, построенному возле исчезнувшего ныне поселка Вагонвиль, штат Вайоминг, куда свозились готовые компоненты. И когда поступала очередная деталь, Элли отправлялась инспектировать сборку. Узлы соединялись с узлами, подсистемы проходили предусмотренные испытания, и она уже ощущала в сердце некую гордость, сродни материнской.

Элли, Драмлин и Валериан собрались для рутинного, давно намечавшегося совещания, посвященного все той же передаче с Веги, так и не собиравшейся прекращаться, но уже длительное время доносившей до Земли только избыточную информацию. Собравшись вместе, они обнаружили, что все вокруг говорят о пожаре в Вавилоне. Он случился рано утром, в те часы, когда в городе оставались лишь самые настырные и абсолютно не контролируемые завсегдатаи. Вооруженные минометами и зажигательными снарядами налетчики одновременно ворвались через ворота Иштар и Энлиля. Зиккурат вспыхнул свечкой. Телевидение показывало снимки перепуганных, едва одетых людей, разбегавшихся из храма Ашшура. Погибших, как ни странно, не оказалось, но раненых и обожженных было в избытке.