Significant Digits - Значащие цифры - Alexander D
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За дверью послышались злобные крики на венгерском:
– Dögölj meg! Rothadjanak ki az anyád szemei!
Хиг понял не очень многое… Ему определенно приказывали сдохнуть, и было еще что-то про его мать. Проклятия и снимающие защитные чары заклинания ударили по двери. Дерево местами стало красным, а местами почернело, но Шохет остановил это Чарами заморозки огня, а Хиг наложил еще один Коллопортус[91]. Им нужно было продержаться хотя бы несколько минут, но с каждой секундой становилось всё сложнее.
– У нас гости! – крикнул Хиг пятерке, стоящей на коленях за его спиной, пока замораживал петли заклинанием Иммобулюс[92], чтобы не дать Вестникам снять дверь с петель. Ответа не последовало, но ему, пожалуй, и не нужно было ничего говорить. Если они могли слышать его, то они слышали и проклятия.
– A nagyobb jó érdekében! – донесся вопль из-за двери.
Это был их девиз, к этому моменту знакомый всем участникам битвы: «Ради высшего блага».
За дверью затихли, и Хиг и Шохет без промедлений одновременно запечатали все щели вокруг двери наспех призванной металлической стеной. Если ваш противник молчит, значит, скорее всего, он трансфигурирует что-то опасное, что-то, что утопит вас в вашей же крови с помощью ядовитого газа.
Они так и не узнали, были ли они правы, или Вестники просто раздумывали, что попробовать дальше, поскольку Тинегар и остальная четверка внезапно закончили с зачарованием пола под ними. В одно мгновенье семь членов группы Далет пытались защищать дверь, а в другое… что ж, пол словно провалился под ними, при этом оставаясь неподвижным. Размягчающие чары были слабыми, но их хватило, чтобы все семеро человек и все ящики в комнате проскользнули прямо сквозь пол, который внезапно стал слишком жидким, чтобы их удержать. Под чудовищный грохот все они провалились сквозь семь футов подогнанного камня, болезненно приземлившись в комнате под ними.
Эта комната была их целью. Простой полёт туда занял бы часы и проходил бы через три защищенных заслона, если бы они вообще взялись за это. Дамблдор сказал, что быстрое проскальзывание будет проще, и оказался прав. Также он оказался прав насчет содержимого этой комнаты: семь оранжевых хрустальных шариков, украшенных сияющими красными звездами. Псы Сатоми, про которых говорилось в легенде[93], и за которые Гриндевальд заплатил ужасную цену.
Насчет одного однако Дамблдор ошибался. Он сказал, что Гриндевальд бы не доверил никому доступ к этой комнате, но внутри их ждали три человека.
Одного из Вестников придавило ящиком, расплющив о камень, но остальные слегка замешкались в удивлении. Инстинкт взял своё, и они – Зах Кардья, как успел подумать Хиг – напали. Они выпалили три проклятия буквально за мгновенья, в то время как Хиг все ещё пытался найти свою палочку в похожем на тесто жидком камне.
– Ступефай! Ступефай! Авада Кедавра!
Шохет упал, оглушённый и убитый в быстрой последовательности. Аргентинца оглушили. Хиг нашёл свою палочку, как и другой член группы Далет, но всё еще слишком медленно.
– Ступефай! Ступефай! Ступефай!
Заклинания с латинскими корнями произносились с венгерским акцентом, но были не менее эффективными. Атакующие неуклюже попадали на пол. Судя по всему, остался только Хиг. Однако, достаточно было лишь одного человека, чтобы разбить эти чёртовы хрустальные шарики. Он поднял палочку и успешно использовал Ступефай на одном из защитников, затем повернулся и хотел еще раз быстро применить его.
Недостаточно быстро. В ту же секунду вторая из Вестников попала по нему Иммобулюсом, и Хиг почувствовал, как его тело одеревенело. Он накренился вбок, застывший в неуклюжей позе с одной рукой, вытянутой вперед в выпаде, и почувствовал, как падает к остальным, не меняя позы. Хиг подумал, что Вестница, скорее всего, была легилиментом и хотела быстрых ответов, и мысленно выругался. Он не был окклюментом и не мог закрыть глаза будучи парализованным.
Вестница подобралась к нему. Женщина была уродливой. Не то чтобы Хиг думал, что он сам подарок, но у этой ведьмы по всему лицу были длинные извилистые шрамы. Они выглядели как наказание, но у неё была эмблема в виде меча отряда Зах Кардья, а они были источником гордости.
– Véget vetnénk minden szenvedésnek. Megállítanátok minket? Bolondok[94], – она плюнула на него через сжатые губы.
У него не было ни малейшей идеи, что это означало, и он всё равно не смог бы ответить, даже если бы хотел. Его сердце опустилось. Если Псы Сатоми останутся невредимыми, всему конец.
– Экспеллиармус! – прозвучал голос, который Хиг распознал как голос Тинегар.
Он обсчитался.
Палочка Вестницы вырвалась из её пальцев и поплыла к Тинегар, которая всё еще поднималась на ноги. Американка ловко поймала её в воздухе и указала своей палочкой в сторону Хига на время, достаточное, чтобы применить к тому Иннервейт. Хиг растянулся у стены, магия вернула ему дыхание, и он судорожно вдыхал воздух.
– Хиг, вы в порядке? – спросила Тинегар, снова целясь палочкой в Зах Кардья.
– Да, – прохрипел он в ответ. – Не жди, просто сделай это сейчас! – каждая секунда их промедления была еще одной секундой, когда Гриндевальд питался силой через эти кристаллы.
Хиг не понимал, как это работает – он подозревал, что никто, кроме Дамблдора и Гриндевальда не имел ни малейшей догадки – но эти шарики играли ключевую роль в неукротимой силе Гриндевальда. Было тридцатое апреля[95], и все части плана просто обязаны были сработать. Этот план был шедевром стратегии и тактики, и Хиг с благоговением наблюдал, как Момо и Дамблдор работали над ним, но всё было зря, если они не разрушат Псов Сатоми. Нет времени на обсуждения.
– Редукто! – Тинегар нацелила палочку на одного из Псов.
Синий луч ударил в шарик, превращая его за мгновение в облако розовой хрустальной пыли. Тинегар остановилась, собирая всю силу, что была в её высоком худощавом теле, а затем перешла к следующему шарику, разбивая каждый из семи по очереди, так быстро, как только могла.
Хиг услышал взрыв над ними. Но уже было неважно, что скоро остальные защитники прорвутся вниз, поскольку Тинегар развернулась и уничтожила последний хрустальный шарик. Хиг приготовился, а Вестница прорычала что-то абсолютно непереводимое, наполненное горечью.
– Láttuk a jóslatokat és tudjuk, hogy még győzni fogunk. Lesz egy ember akit a villám megjelölt és ő kioltja
