Чужой дневник - Марина Канаева

Впрочем, на данный момент совсем не это было основной сложностью. Из тех самых разговоров Амэли поняла, что в последнее время атланты начали собираться в группы вокруг двух противоборствующих семейств. Какими способностями кристаллы наделяли их представителей, Амэли не знала, но её хозяева уже присоединились к одному из родов и подписали договор. Шагая по идеально начищенным половицам, девушка только фыркнула. Это глупость — принимать в разборках атлантов чью-либо сторону. Неужели её хозяин не понимает — в случае чего его слабым родом целителей пожертвуют в первую очередь!

Амэли вздохнула. Душу будоражило дурное предчувствие. Зачем её вызывают? Она слышала, что по подписанному договору глава семейства обязался предоставить около сотни (где-то четверть) рабов-людей, но девушка была уверена, что это в большинстве своём будут мужчины. Когда она увидела, как к покоям хозяина потоком стекаются люди от 15 до 25 лет, в большинстве своём мужского пола, Амэли поморщилась, окончательно утвердившись в первоначальном мнении. Кажется, ей придётся менять место жительства…

Девушка одними губами ругнулась. Силэни, дурочка, неужели она не могла отстоять свою любимую игрушку?..

Впрочем, сейчас не время для жалоб. Амэли собралась и натянула на лицо дежурное выражение глупости, растерянности и страха. Последние чувства удалось изобразить на удивление легко…

В широком коридоре уже собралось около пятидесяти человек. Все перешёптывались, пытаясь угадать, что происходит. Многие молча дрожали, в воздухе витал аромат страха. Амэли презрительно фыркнула и опёрлась спиной на мраморную стену. Шёпот, шелест, шаги…

Девушка никогда, наверно, не поймёт, что заставило её поднять в тот момент голову. Возможно, ощущение опасности или чужого взгляда?..

Как бы там ни было, она застыла, как кролик перед удавом, глядя в его глаза. Такая необычная, тёмно-бордовая радужка, и эти странные волосы цвета пролитой крови. Заряд властности в его взгляде просто пугал. Ему было на вид лет 20. Высокий, бледный и худощавый, как и все атланты, впрочем. Он стоял в коридоре, внимательно наблюдая за толпой. Но пугало Амэли совсем не это. Просто на холёном, красивом лице застыло выражение какого-то отвращения и презрения, которое просто обезображивало довольно привлекательные черты.

Атлант насмешливо приподнял бровь. В этот момент Амэли осознала, что они уже минуту пристально всматриваются друг другу в глаза. Девушка склонилась в поклоне, ругая себя последними словами. Как она могла настолько потерять контроль над собой?

Тем временем рядом с красноглазым появился глава рода с сыном и дочерью.

— Я подобрал тех, у кого жизненных сил как можно больше. Каждый из них станет потрясающим донором для вашего кристалла, Тэ Лэадиор.

— Но я вижу только 50 людей, — его голос был мягкий, бархатистый и вкрадчивый. Амэли старалась смотреть лишь в сторону хозяйки, чувствуя, что он снова изучает её. Маслянистый, недобрый взгляд нервировал.

Тут Силэни наконец-то заметила в толпе людей свою служанку.

— О, отец, при всём моём почтении к вам — не могли б вы оставить Амэли при мне? Я знаю, у неё довольно сильная аура, но думаю, мы сможем найти ей альтернативу.

Амэли с надеждой смотрела на Силэни, ругаясь про себя. Да, разговорный язык господ она понимала неплохо, но многие слова всё равно ускользали. Аура? Альтернатива? Ну почему она не умеет читать?!

По лицу хозяина скользнула тень изумления.

— Да, дочь моя, мы вполне можем заменить её…

— Амэли — это которая? — спросил красноглазый неожиданно. Под его взглядом Силэни съёжилась и неуверенно кивнула в сторону служанки.

— Нет, — пропел гость, и его очи полыхнули странным огнём, — Эту я забираю при любых обстоятельствах.

Силэни открыла было рот, но её отец только согнулся в поклоне, едва заметно качнув головой. Амэли ощутила, как по позвоночнику словно бы проползло что-то холодное. Поняв её состояние, красноглазый изогнул губы в улыбке. И в тот же момент в виски Амэли ударила резкая боль. Ей показалось, что кто-то вытягивает из неё силы, заставляя сердце биться медленнее. Мгновение — и наваждение ушло, оставив опустошающую слабость. Минуту спустя Амэли всё же смогла поднять глаза — и поняла, что красноглазый смотрит на неё. И улыбается.

Я вздрогнула, когда передо мной резко возникла ванная. Как ни странно, я неплохо соображала и вполне помнила, как меня зовут и кто я такая.

Вдох-выдох…

— Госпожа, я прервала обряд — у вас слишком замедлился пульс и начали отмирать клетки головного мозга, — услышала я хорошо знакомый механический голос полупрозрачной служанки. Она, как и в начале обряда, стояла в дверях, но в призрачной ручке держала потушенную свечу.

Я задумчиво осмотрелась по сторонам. Любопытно, сколько в реальности прошло времени? Хотя, есть вопрос любопытней — как подняться на ноги. А ведь после обряда ещё нужно убрать…

В этот момент полупрозрачная служанка легко, как перышко, подхватила меня на руки, причём мне почудилось, что меня попросту обнимает сотня маленьких ветерков, не позволяя упасть. Я изумилась, осознав, что вишу в воздухе, а служанка взбивает подушки. Я попыталась было встать на ноги, но в этот момент привидение покончило с моей подушкой, и я спланировала на кровать. Н-да…

— Госпожа, обряд длился 40 минут по человеческому времени. Я уберу в ванной. Будут ещё пожелания?

— Я что, говорила вслух?

— Нет, я могу воспринимать мыслеобразы.

— Да, спасибо, до завтра.

Призрак поклонилась и исчезла, но мне показалось, что я заметила в её глазах изумление. Впрочем, мне было не до анализа ситуации — едва голова коснулась подушки, я уснула.

***

Эрик

Я налил себе виски и подумал, что так недолго и спиться. Стоило закрыть глаза, как всплывало воспоминание. Я чувствую, что в комнате Клары что-то происходит, я вхожу…

Когти, прорезавшиеся сквозь человеческий облик, впились в подлокотники кресла, безжалостно сминая их. Наверное, эта девочка, истекающая кровью, мне ещё и приснится…

Я чертыхнулся. Всё это глупо. Дит, Дит… я вырос здесь. Я не помню ничего иного. Я с детства наблюдал за тем, как легко и просто человек — или полукровка — может умереть. Как легко сделать из существа ледяное изваяние, которое растеряет всё, что ещё имеет — разум, волю, мнение, характер, привязанности — и станет просто марионеткой на верёвочках. До поры до времени я ничего не знал о своей матери и не спрашивал о ней. Пока однажды…

Это был один из официальных приёмов. Служанки мотались по залу, разнося подносы, провожая гостей и выполняя самые идиотские их желания. Я стоял, подпирая спиной стенку, и разглядывал пёструю толпу. Как обычно, все присутствующие были наряжены в определённой цветовой гамме. Женщины — красный и золотой, мужчины — чёрный и серебристый. Золото и кровь, тьма и сталь. Древние символы. Я хмыкнул.