Свободный полет. Снова полет. Стремительный полет - Сергей Бадей

Фориэль внимательно посмотрел на Сему и кивнул, соглашаясь с его предложением.

– Учти! – строго сказал он. – Если ты начнешь делать глупости, я вынужден буду предпринять самые решительные действия. Вплоть до магического вмешательства.

– Что–то типа полетов крыши таверны над городом? – деловито спросил я.

– Нет! – отрезал посланник. – Что–то типа полетов одного лжеэльфа и нескольких человечьих лоботрясов под крышей таверны. – И, заметив нездоровый интерес в моих глазах, добавил: – Это еще не все! Сегодняшнее похмелье будет ничто по сравнению с тем, что постигнет тебя в случае неразумных действий.

А вот это уже было серьезно! Пришлось дать торжественное обещание, что я ограничусь только дегустацией эля и дружеским общением с Кетваном.

– Да что вы имеете против этого ордена? – все же поинтересовался я.

– Ничего, – честно признался Фориэль. – Мы выше этого. Просто, если кто–то из эльфов вступит в человеческий орден, даже если это и не настоящий эльф, то весь наш народ здорово проиграет на этом. Ведь получится, что мы открыто признаем то, что и среди нас есть придурки.

Глава 39

Фориэль удовлетворенно щурился. По его мнению, посещение таверны удалось на славу. Надо ли говорить о том, что я придерживался противоположного взгляда?

Каждый глоток эля, который и вправду был отличным, я делал под пристальным взглядом этих двоих извергов. Они хищно гипнотизировали меня взглядом из своего угла, где был устроен наблюдательный пункт.

Кетван со товарищи встретили нас у нашего особняка и проводили в таверну, которая действительно называлась «У веселого Барбуса». Соорденцы Кетвана оказались веселыми парнями и неплохими собеседниками. Они быстро сообразили, что два эльфа осуществляют негласный надзор над третьим. Видимо, именно поэтому предложений по вступлению в их славный орден не последовало. Вместо этого звучали многочисленные тосты, прославляющие блестящего бойца с нечистью, второго блестящего бойца с нечистью, человеческо–эльфийскую дружбу и эльфийско–человеческую соответственно.

Каждый раз, когда я выпивал чарочку (ну не чарочку, а кружечку), напряжение в углу, занимаемом моими надзирателями, нарастало. Когда видимых последствий не наблюдалось, оно так же неохотно спадало.

Мне пришлось рассказать о славном побоище во владениях барона Каронака, как это происходило, и об ударах, коими я потчевал упырей. Ну что можно рассказать об ударах? Их же надо показывать! Именно к этому мы и приступили, когда первая неловкость была снята.

Хозяин таверны пугливо жался за каким–то столом, стоящим у входа на кухню. Было видно, что он не прочь туда улизнуть, но не может оставить без надзора то, что оставалось в зале. Середина зала была освобождена от мебели. Ее кругом обступили члены ордена и бурно приветствовали каждый мой выпад и взмах меча. Абсолютно трезвые Фориэль и Семен пристально следили за мною. Они пока воздерживались от вмешательства. И правильно делали, между прочим. Я был не пьян. Так, легкая эйфория, и не более.

Короче, ничего экстраординарного в этот вечер не было. Таверна осталась целой, мордобой не произошел, я похмельем на следующее утро не мучился. Теперь предстояло второе па Марлезонского балета – обед у графа Колмира. Вот в отношении этого достойного вельможи у Фориэля были существенные подозрения.

– Граф очень неглупый человек, – рассуждал посланник, расхаживая по комнате. – А вот вы, в пьяном виде, могли выдать ему что–нибудь из того, что людям знать не полагается.

– Семенэль не мог, – коротко сообщил я.

– Почему?

– Потому что он, пока не выпил, был трезвым. Поэтому – не мог. А потом, когда выпил, он сразу выпал в осадок. Поэтому – тоже не мог.

– Но ты–то в этот самый осадок не выпал! – прокурорским тоном изрек Фориэль.

– Граф и его товарищи оказались такими интересными рассказчиками, что я больше слушал и пил, чем пил и рассказывал, – покаянным тоном поведал я.

– Но ты все же что–то рассказывал? – продолжал допытываться Фориэль.

– Ну я рассказал графу о его сыне. Как он славно держался в бою. Что твои, между прочим, уроки пошли ему на пользу.

– Мои уроки? – фыркнул Фориэль. – Да, он брал у меня уроки. Но этот балбес ничего не смог усвоить из них! У него только одна тактика – берешь меч и крошишь все, что попадется, в капусту. Сверху вниз и изредка справа налево.

– Ну ты же понимаешь, что я такого не мог сказать графу, – хитро улыбнулся я.

– Все равно, на обеде ты должен внимательно следить за тем, что говоришь, – строго напомнил мне посланник. – В письме Мармиэля были и строки Владыки. Он особо указал на то, что твое инкогнито должно быть соблюдено.

– Но зачем? – удивленно спросил я. – Что тут такого?

– Политика! – многозначительно поднял палец Фориэль. – Если люди узнают, что ты не эльф, то возникнут ненужные вопросы.

– Как будто кто–то решится их вам задать, – ухмыльнулся я.

– Задать не решатся, – согласился Фориэль, – но вопросы останутся.

– Катрина? – Граф удобно расположился в кресле, настроившись на приятную беседу после великолепного обеда. – Что–то знакомое… Уж не та ли это девица, которая так славно отделала одного моего бойца? Он, правда, бабник изрядный… был. После этой девахи – ни–ни! Две седмицы встать не мог! Если бы я сам не видел, то никогда бы не поверил, что девушка может вот так вот здорового крепкого мужика уронить. Так ведь не просто мужика! Он воин не из последних.

– А ей за это что было? – спросил Фориэль, расположившись в кресле напротив графа. – Все–таки это твой воин.

– Мой, – согласился граф. – Но тут уж так. Нечего было ему к ней приставать. Я не одобряю такое. Если бы она его тогда не поломала, то я бы его не помиловал. Одно плохо. Это мой человек, и только я имею право наказывать или миловать. Но она так быстро ускакала, что я не успел ей втолковать эту простую истину. …Да! Точно! Ее звали Катрина. Но тогда получается, что вы ее здесь зря ищете. Нет ее в столице.

– А где она есть? – быстро спросил я.

Наконец–то что–то начало проявляться! Это похоже на нее. Мне помнится, что наша первая, и пока единственная, встреча произошла при схожих обстоятельствах. Нравятся мне девушки, которые могут постоять за себя. Только не хочется мне быть тем, кого они «постоят». Но если правильно подойти к делу, то можно нормально пообщаться.

– …Помнится мне, что мы тогда сопровождали нового посла в ваш лес. – Граф прижмурился, видимо вспоминая тот приятный вояж. – Ну да! Там еще есть перекресток дорог. Вот как раз в сторону заброшенного рудника она и ускакала.

– Заброшенного рудника? – встрепенулся Семен. – А что там ей делать?

– На этот вопрос могу ответить я, – откликнулся Фориэль. – Этот рудник основали гномы. Уж больно там много каменьев драгоценных было. Но потом они не поделили это место с горными духами и вынуждены были уйти. Долго там никого не было, но лет тридцать назад там появились люди. Несколько семей. Уж не знаю, как они поладили с этими духами, но добыча камней возобновилась. Королевские приставы не мешают им. Это свободные люди. Места там не очень спокойные. Горы, лес. Защищать себя они привыкли. Оружием владеют с детства. Очень независимы. Неудивительно, что эта девушка, если она оттуда, так решительно отстаивает свое достоинство.

– А вам–то какой интерес в этом деле? – Колмир глотнул вина из высокого бокала.

– Уж очень она приглянулась моему другу, – ехидно улыбнулся Семен. – Хотя должен сказать, что девушка действительно очень привлекательна.

– Забудь, Владиэль! – благодушно посоветовал граф. – Там не погуляешь. Нравы уж больно строги. Если что, то и твое мастерство владения мечом не поможет.

– А может, у меня в отношении нее серьезные намерения, – огрызнулся я.

– У эльфа к человеческой девушке серьезные намерения? – Брови графа поползли вверх. – Это что–то новое! Тем более что, насколько я знаю, такого понятия, как узы брака, у вас нет.

– У нас это называется «временный союз», – приятно улыбнулся Фориэль. – Очень удобно, знаете ли.

– Ну да, ну да, – согласился граф. – Вам–то что. У вас времени много. Сошлись – разошлись. У нас с этим сложнее.

– Если подумать, то все союзы временные, – философски заметил я.

– Только, по нашим законам, людские союзы разрушить может одна смерть, – назидательно заметил граф.

– Что, у вас не существует разводов? – удивленно спросил Сема.

– Разводов? – повернулся к нему Колмир. – Это еще что такое?

– Ну это когда мужчина и женщина понимают, что не подходят друг другу. Они тогда разрывают официально свои отношения.

– Что значит «не подходят»? – пришел в еще большее изумление граф. – Если уж ты вступил в это дело, то хода назад нет. Заключение семейного союза – дело серьезное. Родители сто раз подумают, прежде чем подберут пару своему сыну или дочери.