Свобода от, свобода для - Павел Нечаев

   - Я подумаю над твоим предложением, - дипломатично ответил я.

   - Думай-думай, только смотри у меня, не затягивай, - захохотал Барзель, вытирая салфеткой лоснящиеся жирные губы.

   - Эран сказал, у вас есть для нашего Комитета предложение, - начал я, - что конкретно вы предлагаете?

   - Эран бумажки подготовил, там все есть, - махнул рукой Барзель.

   - Ну, а если в двух словах? - настаивал я.

   - Если в двух словах, то мы предлагаем вам добровольно войти в состав Земли Отцов, - ответил за Барзеля Эран. - Мы можем сохранить вам статус, какую-то автономию, но вы должны принять наши законы, и порядки. И передать нам нефтезавод в целости и сохранности. На первое время мы можем вам дать, например, освобождение от налогов, скажем, лет на пять. Все члены вашего Комитета получат административные должности в аппарате.

   - Ну, а если не согласимся добровольно, что тогда? - я рассердился, но не подал виду. Предложение больше походило на ультиматум, присутствующие ухмылялись, предвкушая ответ Барзеля.

   - Тогда мы сами все возьмем, - грохнул по столу кулаком Барзель.

   - Это, конечно, возможно, - я взял бокал за тонкую ножку, покрутил, поставил обратно на стол. - Только хлопотно это, как бы вам не подавиться, глотая. Один уже пробовал, слышали, что с ним случилось? Цена вопроса может оказаться больше, чем вы думаете. Так что ты тоже подумай, Барзель.

   Барзель побагровел, нахмурился. Эран попытался разрядить ситуацию:

   - Коцюба, ты же не дурак, сам все понимаешь. У вас нет шансов. Ваше общество слишком аморфно, вы не способны концентрировать усилия. Я не говорю про войну, вы же даже для строительства дороги не в состоянии объединиться. Завтра нужно будет что-то сделать, какой-то проект поднять, а половина ваших откажется. И ты не сможешь их заставить, никак.

   - Вот именно, - заорал Барзель, тряся бородой, - у вас нет структуры, вы общество без позвоночника, без зубов. У вашего этого... Комитета, нет реальной власти. Устроили, понимаешь, вольницу, крестьянский рай - "Подати не платить, рекрутов не давать". У нас тут тоже были такие, но мы их скрутили, сделали из них государственных людей.

   - В долгосрочной перспективе у вас нет шансов, - добавил Эран, - если вы не ужесточите свое общественное устройство. То, что есть у вас, это детский сад. Пора взрослеть, ребята.

   - Мы подумаем и над этим тоже. Я передам ваши условия Комитету. А теперь позвольте откланяться, время позднее, а завтра нам рано вставать, - я встал из-за стола, и вытащил за шиворот порывающегося сказать что-то резкое Вайнштейна. На нас удивленно глазели, видимо, покидать стол босса без разрешения было не принято.

   Я вспомнил, как перед тем, как уехать из Поселка, Эран попросил меня устроить ему встречу с "главным индиго", как выразился Эран. Я попросил Джека придти. Эран с удивлением посмотрел на безусого худенького Джека, но все же отвел того в сторону, и они о чем-то долго говорили. Уговорить Джека Эран не смог, и уезжал совсем не в духе, крыл матом своего адъютанта, не стесняясь присутствующих.

   - Что так, не договорились? - спросил я Джека.

   - Смешной человек этот твой друг, - ответил Джек, - он мне деньги предлагал, и очень рассердился, когда я назвал его дураком. - Я тогда рассмеялся, предлагать деньги индиго, вот Эран отмочил, он что, не понял, с кем имеет дело? Теперь мне это уже не казалось смешным, здесь я увидел тысячи людей, думающих так же. И люди эти подчинялись воле Барзеля.

   Мы вернулись в дом, где нас поселили, там нас встретил Ариэль.

   - Что случилось, мужики? - удивленно спросил нас он, только мы зашли в комнату, - этим что-то передали по рации, они забегали, как ужаленные, я хотел выйти, так они меня чуть ли не прикладами назад в дом затолкали.

   - Можно сказать, что переговоры прошли неудачно, - ответил я, и объяснил, что к чему. Ариэль понимающе кивнул, и больше вопросов не задавал. Он рассказал, что в наше отсутствие хорошенько выспался. Видимо, успокоенные его мирным поведением охранники куда-то отошли, воспользовавшись этим, в комнату пробралась узкоглазая, что прислуживала в доме. Она завела с Ариэлем разговор, спрашивала о каких-то родственниках, живших у нас. Он ей честно ответил, что не знает людей, о которых она говорит. Тогда она перевела разговор на Республику, отдельно спрашивала, как живут там ее соплеменники.

   - И все время на дверь оглядывается, не войдет ли кто, а сама вся дрожит, - рассказывал Ариэль.

   Ариэль честно объяснил ей, как у нас обстоят дела, рассказал про Ли, про Комитет. Она выслушала его, и выскользнула за дверь, а потом, когда его кормили обедом, незаметно сунула ему в карман записку.

   - Так тут не понять ничего, - я разочарованно отложил записку, ничего не поняв в этих загадочных черточках.

   - Покажем это Ли, он разберется, - подвел черту Вайнштейн.

   Я боялся, что нас не выпустят, или еще чего похуже, но обошлось. Барзель был далеко не дурак, и понимал, что трогать послов чревато. И потом, кто-то же должен был донести до Комитета его ультиматум. Нам позволили собраться, заправили машину, и мы собрались уезжать. Проводить нас пришел Эран, стал меня уговаривать:

   - Не горячись, Коцюба, подумай.

   - А я и не горячусь, Эран. Нам надо подумать, мы посоветуемся, и дадим вам ответ, - я старался быть дипломатичным.

   - Я очень надеюсь, что вы примете наше предложение! - обрадовался Эран, - ведь именно об этом мы мечтали когда-то. Сильное, справедливое государство, способное защитить себя.

   - Знаешь, Эран, - ответил я и сел в джип, продолжая разговаривать с ним, - я тебя не узнал. Ты был... другим. Ты изменился, старый друг. Что тебя связывает с этими людьми, Эран?

   - Пока Барзель идет в нужном мне направлении, я с ним, - твердо ответил Эран, - и тебе советую, сейчас не то время, чтобы сидеть по хуторам. Вы там у себя построили себе уютный уголок, и надеетесь отсидеться, а все вокруг пусть горит синим пламенем, разве не так? Не отсидитесь, это я вам обещаю.

   Я покачал головой, и захлопнул дверцу. Всю дорогу до Поселка молчали, уже когда въезжали, Вайнштейн хлопнул себя по лбу, и сказал:

   - Понял! Понял, что мне показалось странным!

   - Что ты понял? - спросил я.

   - Помнишь школу, детишек там? Среди них не было узкоглазых, ни одного.

   Я понимающе кивнул. Действительно, свобода в новоявленной Земле Отцов была явно не для всех. Вспоминая слова учителя в школе, было нетрудно догадаться, почему.

   - Это с этими людьми ты хочешь договариваться? - Ли перевел нам содержание записки, и нервы Вайнштейна не выдержали. Он вскочил, и забегал по комнате для заседаний. - Ведь они такие же рабовладельцы, как Фрайман!

   - Да, я по-прежнему хочу с ними договориться, - спокойно Вишневецкий. - Я прошу всех собравшихся вспомнить, кто мы, и почему собрались в этой комнате.

   - И кто же мы? - тихо спросил сидящий в углу Ли.

   - Мы правительство Республики, вот мы кто. Хоть и называемся Комитетом. И наша задача, - он встал из-за стола, оказавшись лицом к лицу с Вайнштейном, - наша цель - безопасность и процветание Республики. Мне жаль соплеменников Ли, которых держат в скотских условиях в Земле Отцов, но прежде всего мы должны думать о себе...

   - Именно поэтому нам не стоит соглашаться с требованиями Барзеля, - сказал я, - чтобы у нас такие порядки не завелись.

   - Если мы не согласимся, это означает войну. Вы же понимаете, что просто так они от нас не отстанут, - не сдавался Вишневецкий.

   - Значит, повоюем! - пробасил Медведь, остальные согласно закивали, - не в первый раз!

   - По моим оценкам, у них раз в пять больше людей. Мобилизационный потенциал и того больше, он хоть всех под ружье поставить может. А у нас, вы сами знаете... - упорствовал Вишневецкий, - и потом, вам не надоело воевать? Ведь этой песне не будет конца, победим Барзеля, придется биться с сарацинами, так же нельзя, это не жизнь!

   - Все равно сдаваться нельзя! - на Вайнштейна было страшно смотреть, он покраснел, и пучил глаза в ярости.

   - Я не предлагал сдаться, я предлагал поторговаться. Выторгуем себе автономию, экстерриториальность и все такое. Так мы, по крайней мере, время выиграем..., - его попытки убедить остальных были тщетны. В его словах был смысл, ясно, что Барзель нас в покое не оставит, слишком жирный мы кусок. И если мы не согласимся на его условия, то следующим летом у нашего порога будет его армия. С другой стороны, начать с ним торговаться, значит сдаться без боя. - Кстати, вы же хотели построить очень похожее государство, - обратился он к Летуну и Вайнштейну, - сильное, централизованное. Что вам не нравится в варианте Барзеля? Ведь ничего страшного мы там не увидели, ну религиозных много, ну крайний национализм. Договоримся с ними, оговорим отдельно статус для Ли и его соплеменников, и все. Нам не за что воевать, по большому-то счету.