Монополия на чудеса - Влад Силин

Значит, похититель – Лютен. И он…

Не отрываясь, я смотрел на барона. Золотая рукоять аль-Бариу торчала меж его ребер.

– Что-то не так, человек? – участливо поинтересовался скелет.

– Нет, все так.

– Тогда пей же. Сварено по рецепту барона чистых.

В густом вареве плавали дохлые осы, листья, хвоя. Я зажмурился и с отчаянием смертника сделал глоток.

– Человек почтил винишко чистых! – взревели мертвецы.

– Человек, – вкрадчиво начал барон, – уважает народ чистоты. А подданные барона – и чистые, и грязные – уважают музыку. Согласится ли человек стать мастером тамтама для народа чистоты?

Разве можно такое под руку говорить? Естественно, я поперхнулся:

– Что?! Нет!

– Барон не сомневался в этом. Что ж… Тогда барон отдаст человеку бумагу. Человеку придется отнести бумагу в мир смертных и отдать кому прикажет барон. Человек согласен?

– Это уже лучше.

– Хорошо. Тогда пусть человек скажет, что он об этом думает.

Барон-Лютен подал мне пластиковую папку с документами. Десятки глаз и пустых глазниц уставились на меня с надеждой.

Раскрыв папку, я некоторое время сидел в медитационном трансе. Так казалось со стороны. На самом деле я изо всех сил сдерживался, чтобы не расхохотаться. Нет, этим удивительным ребятам не откажешь в выдумке!

– Вы молодцы, – сказал я, закрывая папку. – Вы поразили меня до глубины души, но написанное здесь возможно.

– Человек отдаст это главному мастеру? – с надеждой спросил Лютен.

– Да.

– Великолепно. А чтобы мастер поверил человеку, мы сделаем человека чистым. Грязный шаман Урга! Очисти человека!

– Что-о-о???

– Человек зря презрел путь мастера тамтама, – скрипуче сообщил барон. – Он оскорбил религиозные чувства зомби! Чистые возмущены!

– Грязные тоже возмущены!

И я понял, что влип.

За моей спиной появился мертвец-гора: в тулупе, в ожерелье из птичьих черепов. В своих лапищах шаман Держал поднос с малым набором вуду.

Пламя играло на полированных щипцах, пилах и кривых ножах. Меня всерьез собирались приобщить к колонии мертвых.

Двигаться пришлось быстро. Я вырвал из земли шест с пугалом, выплеснул на него вино из котелка и сунул в костер. Тряпье мгновенно вспыхнуло.

Что происходило с религиозными чувствами моих дивных знакомцев, не берусь описать. Идол мертвецов корчился в огне; зомби шарахнулись от него, как собаки от Павлова.

Вокруг меня образовалось пустое пространство.

– Грязные! – заревел барон. – Кто меня любит… нет, кто хочет стать чистым – пусть достанет тесак и убьет человека!

Ага, щас. Я шел на толпу, размахивая импровизированным факелом. Зомби отступали.

– Чего боятся грязные? – распинался барон. – Грязные уже мертвы! Мертвеца нельзя убить дважды!

Дэва с два! И дважды и трижды. Мне бы только пробиться к забору, а там…

Кто-то из чистых прыгнул мне навстречу. Одним взмахом я перерубил его надвое. Кости подпрыгнули и вновь собрались в бойца. Скелет выхватил саблю и ринулся в атаку.

Ржавая сабля сливалась с осенней тьмой. Я отбивал зазубренный клинок, чувствуя, как с каждым ударом тяжелеют руки. Обманный финт – и от моего факела полетели щепки. Я сумел уйти от удара, но потерял равновесие и рухнул на спину.

Острие сабли смотрело мне в горло.

– Грязные, вперед! – разнесся ликующий голос барона. – Убейте человека!

Над моей головой дружно взметнулись клинки. Расчертив тьму пунктирным цветком, они обрушились на меня и…

– Стойте, – приказал женский голос.

…сталь замерла в нескольких сантиметрах от моего тела.

В толпе нежити поднялся тревожный гул.

– Это Венди! Белая Венди! – перешептывались мертвецы.

За спинами зомби бухнул тамтам. Мастер музыки владел всего одним ударом, но как! На одних басах ему удавалось держать приличный ритм.

– Да, парень, – сочувственно сообщил барон. – Не повезло человеку… Лучше бы человек стал чистым и не мучился.

Мертвые расступились, выпуская вперед женщину-призрака. Лохмотья савана светились теплым уютным светом. Лицо Белой Венди словно сошло с картин позднего Средневековья. Не сказать, что она была сильно в моем вкусе…

…но выбирать не приходилось.

Привидение скользило ко мне, и от его ног по земле ползли инеистые дорожки.

– Кто вы, сударыня? – дрожащим голосом спросил я.

– Расскажи, Лютен. – Призрак провел ладонью над догорающим факелом, и пламя погасло. – Скажи ему, кто я.

– Что ж, человек… Позволь представить тебе Белую Венди. – Лютен стал за моей спиной. Могу поклясться, что от скелета веяло сочувствием! – Если Венди выбрала, судьба человека незавидна… Эй, грязные, гитару барону!

Кто-то передал инструмент.

– Слушай же, несчастный. – Барон легко тронул струны. Голос его смягчился, став тихим и задумчивым: – Венди родилась в нашем городе почти пятьсот лет назад. Это было славное время!.. Время пиратов и благородных джентльменов, дуэлянтов и пройдох. А девушка сияла юной красотой… полно, полно, сударыня! Вы и сейчас обворожительны!.. Однако тогда вы были прекрасны, как сама любовь. Многие сватались к Венди, но безуспешно. Ведь Венди ждала князя на белом аргамаке!

Ударили кастаньеты. Льстивым звоном вступили ножи.

Милая девушка в белом платье,Черный цвет – дурная примета!Юным красоткам не стоит встречатьсяС кавалерами черного цвета.

Скелеты отбили чечетку. Мастер тамтама выдал великолепную дробь из басов, и мои ноги сами пустились в пляс.

Мама Венди всегда говорила:Ищешь принца – следи за мастью,Черный конь или, скажем, кобыла —Несомненный предвестник несчастья!

Грянул хор:

– Черный конь или, скажем, кобыла – несомненный предвестник несчастья!

Я смотрел на эту роскошное безумство, открыв рот. Елки-палки, какие таланты пропадают в глуши!

– Случилось так, – голос барона плыл на волнах подпевки, – что девушку полюбил отчаянный головорез, гроза трех океанов – Черный Иши. Он привел своих ребят к стенам Ведена, готовый перебить сотни и тысячи законопослушных граждан, лишь бы добиться своего. Спасти город могла лишь Венди! Одно ее слово остановило бы мерзавца! Но…

Черный фрегат от киля до стеньги.Море пеной угольной плачет.Знаешь, Венди, бывают оттенки.Слышишь, Венди? – бывает иначе!

Что за чушь! – Венди им отвечала,Цвет неважен, когда он белый,Я дождусь своего идеалаИли сгину невинною девой!

– Венди собрала ополчение. Воодушевленные ее примером, горожане выбили пиратов из города и опрокинули в море. Когда дева схватилась с Черным Иши, взгляд дивных черных глаз пирата уколол ее в самое сердце. Смутившись, она случайно проткнула своего противника кинжалом, а потом всадила в него пару пистолетных пуль. Умирая у ее ног, Иши признался в любви. И Венди поняла, какую страшную ошибку она совершила. Счастливые горожане носили ее на руках, а она чахла от горя. С тех пор долгие века Венди бродит по полю боя, призывая своего любимого. Легенда говорит, что однажды он вернется, поцелует ее и освободит от проклятия.

– Иши! Мой Иши!

– Ну а я-то при чем?! – воскликнул я, изнемогая от запредельной бредовости происходящего.

– Красавчик. – Венди протянула ко мне руки. – Черный камзол, черные ботфорты… Иди ко мне, ненаглядный! Ты – мой Иши!

– Эй-эй! – Я отполз подальше, стянул свитер и швырнул привидению. – Он темно-синий, дальтоничка! Просто в темноте не видно. А рубашка…

Тут я вспомнил, что вместо рубашки надел любимую черную футболку. Вот же повезло!

– Простишь ли ты меня когда-нибудь, моя любовь?! Один поцелуй, Ишик! – И мерзавка потянулась ко мне губами.

Тут грохнул выстрел. Пуля выбила фонтанчик пыли под ногами Венди.

– Эй, лахудра, не трогай его! – прозвенел отчаянный Светкин голос. – А ну брысь!

Я поднял голову. Девчонка стояла на бастионе из бетонных плит: в одной руке готовый к бою «пламенный глагол», в другой – пистолет.

– Он мой, смертная! Я искала его пятьсот лет!

Второй выстрел оторвал Венди кисть руки. Белая дама задохнулась от возмущения:

– Ах ты, зараза! Ты!.. Ты!..

– Ля-ля-ля, – хмыкнула дзайана. – Смотрите, какие мы нежные. Иши, давай!

Над головами зомби пронесся черно-белый метеор. Грохнули подошвы, и рядом со мною возник Иштван.

Инквизитор огляделся и потер ладони.

– Друдж, – пробормотал он. От энтузиазма в его глазах даже мне стало не по себе. – Много друджа! Силы зла!

Зомби попятились. Один лишь скелет, тот, что разоружил меня, остался на месте.

– Святоша думает, что господь его защитит. – Скелет с хохотом сорвал череп, несколько ребер и принялся ими жонглировать. – Чистый смеется над суевериями смертных!

Кости с треском вернулись на место. Скелет выхватил из ножен саблю.

– Ну, смертный! – Кончик ее заплясал перед грудью аснатара. – Помолись же своему господу! Сделай что-нибудь с чистым!!