С любовью, Рози - Ахерн Сесилия

Каждый раз, как я прохожу мимо жены Сенджея, она выкатывает глаза и цокает языком. Он все еще зовет меня на свидания, даже когда она рядом. Поэтому я громко и внятно говорю ему, что он неправильно поступает, при живой-то жене, которую должен уважать, и что если бы даже он не был женат, я все равно бы ему отказала. Я говорю это громко, чтобы она слышала, но все равно она цокает языком, а Сенджей все равно мне улыбается и подкидывает несколько лишних лепешек в мой пакет с заказом. Ненормальный.

Руперт, другой мой сосед, спросил, не хочу ли я пойти на концерт в эти выходные. Очевидно, Национальный симфонический оркестр исполняет Второй концерт Брамса, который он ставит выше всего на свете. Это не свидание. Ничего такого. Я думаю, Руперт абсолютно асексуален и зовет меня единственно для компании. Это как раз то, что мне нужно. Не говоря уж о том, что у него на руке татуировка «Я люблю маму», и такая надпись – лучший способ отбить всякую охоту к сексу. Цитатка из Джойса у него на груди тоже отпугивает. Он такой длинный, что когда я смотрю прямо перед собой, то упираюсь взглядом в слова: «Ошибки – врата открытия». Словно Руперта поселили рядом для того, чтобы я осознала ошибочность моего поведения. Правда, хотелось бы, чтобы послание было повразумительней. Ошибки скорей рытвины на пути к открытию. Это такой длиннющий ухабистый путь, усеянный препонами и опасностями. Лучше б на груди у него значилось: «Шоколад полезен».

Кстати об ошибках, я все еще не разговариваю с Алексом, а уже прошел год. Мы только и делали, что перекидывались дурацкими поздравительными открытками. Будто пытаемся переглядеть друг друга, и ни один не хочет сморгнуть первым. Скучаю по нему страшно. Со мной столько всего случилось, всякие маленькие повседневные глупости, о которых прямо язык чешется ему рассказать. Например, про почтальона, которому, напротив, всякий раз приходится отбиваться от маленького терьера Джека Рассела (его так и зовут – Джек Рассел). И вот вчера я смотрю в окно и вижу, что почтальон трясет ногой, пытаясь сбросить с себя поганца, – точно так же, как делает каждое утро. Но на этот раз он, видно, нечаянно пнул пса в живот, так что тот отлетел и упал вроде как замертво. Тут вышел владелец, и я вижу, что почтальон сделал вид, что так все и было, когда он подошел. Владелец ему поверил, они вдвоем стали пытаться оживить собачку; наконец Джек Рассел изволил подняться на ноги, но, увидев над собой почтальона, жалобно заскулил и потрусил в дом. Это было так смешно. Почтальон пожал плечами и пошел себе дальше. У моей двери он уже довольно посвистывал. Такие истории всегда ужасно смешат Алекса, как та про противную собаку, которая лаем всю ночь не давала мне спать и норовила стащить мою почту…

Погоди-ка, Кэти пытается подсмотреть, что я тут пишу…

ТЕОРИЯ ИЕРАРХИИ МАСЛОУ.

Все, это собьет ее со следа. А вообще-то мне и в самом деле пора заняться учебой. Скоро увидимся. Поцелуй папу.

Да, кстати, в субботу вечером пойду на «свидание вслепую» – Руби удружила. Я чуть ее не убила, но отменить не могу. Ругай меня, чтобы это не оказался какой-нибудь серийный убийца.

Целую крепко,

Рози.

Вам пришло ICQ-сообщение от: РОЗИ. Рози: Привет, Джули. Я включила тебя в список своих ICQ-друзей. Теперь, если увижу, что ты онлайн, смогу тебе написать.

Джули: Не сможешь, если я вычеркну твое имя из своего списка.

Рози: Не посмеешь!

Джули: Но зачем переписываться по аське, когда мы сидим через стенку?

Рози: Затем, что я многостаночница. Могу разговаривать по телефону и одновременно получать твои распоряжения онлайн. А вот чем, интересно, заняты вы, мисс Кейси? На мой взгляд, только и делаете, что терроризируете невинных детей и встречаетесь с их замученными родителями.

Джули: Да так оно, в общем, и есть, Рози, ты права. И поверь мне, учить тебя было сущим мучением, да и встречаться с тобой как с родительницей – тоже. Я терпеть не могла тебя вызывать.

Рози: А я терпеть не могла приходить.

Джули: А теперь ты включила меня в свою аську! Чудеса! Между прочим, на будущей неделе у меня небольшое сборище по поводу дня рожденья. Может, захочешь прийти?

Рози: А кто еще будет?

Джули: Ну, несколько бывших учеников, которых я устрашала двадцать лет назад. Мы любим собраться и вспомнить старые времена.

Рози: Что, серьезно?

Джули: Нет. Просто несколько друзей и несколько родственников зайдут на несколько минут выпить и закусить, чтобы отметить событие, а потом вы сможете оставить меня одну.

Рози: Сколько тебе исполнится? Я спрашиваю только затем, чтобы купить тебе открытку с правильными числами. И беджик тоже.

Джули: Ага! Только попробуй – и ты уволена! Мне будет пятьдесят три.

Рози: Ух ты! Всего на двадцать лет старше меня! А мне казалось, ты сама древность!

Джули: Смешно, правда? Я была примерно твоего возраста, когда ты окончила школу. Дети, наверно, думают, что ты древняя тоже.

Рози: Да я и чувствую себя древней.

Джули: Ладно, древние не ходят на романтические свидания вслепую. Расскажи, как все было. Какой он?

Рози: Его зовут Адам, и он вполне себе ничего. Весь вечер был очень вежлив, галантен, отличный собеседник, и с чувством юмора у него в порядке. Заплатил за ужин, за такси, за выпивку, абсолютно за все, слышать не хотел, чтобы я открыла свой кошелек… Ну, не то чтобы у меня там что-то было, при моей-то рабской зарплате, хм… Высокий, темноволосый, красивый. Одет безупречно. Выщипанные брови, ровные зубы и ни одного волоска в носу.

Джули: Чем занимается?

Рози: Инженер.

Джули: Итак, он воспитан, красив и прекрасно устроен. Неправдоподобно прекрасен. Встречаться еще будете?

Рози: Ну, после ужина мы поехали к нему. У него квартира в пентхаусе. На набережной Сэра Джона Роджерсона. Фантастическое место. Мы целовались, я осталась у него, он пригласил меня снова, и я отказалась.

Джули: Спятила?

Рози: Наверно. Отличный мужик, но как-то ничего не пробежало. Никакой искры.

Джули: Но это только первое свидание! Может, потом пробежит! И чего ты ждешь – фейерверка?

Рози: Нет. На самом деле совсем наоборот. Я жду тишины. Такого особого момента полной и оглушительной тишины.

Джули: Тишины?

Рози: Ой, это длинная история. Но эта ночь доказывает, что можно встретиться с парнем, который во всех отношениях хорош – и все-таки на фиг тебе не нужен. Вот все на меня давят, а мне ни к чему. Сама найду кого-нибудь, когда созрею.

Джули: Идет. Обещаю, что не стану тебя пристраивать, пока ты сама не попросишь. Кстати, как там твоя учеба?

Рози: Тяжкое, однако, дело – одновременно работать, учиться и воспитывать дочь. В итоге я бодрствую всю ночь, размышляя о жизни, Вселенной и прочем, то есть проводя время без всякого толку.

Джули: Не беспокойся, у всех у нас бывают такие дни. Поверь мне, в моем возрасте о таких вещах больше не задумываешься. Я могу чем-то помочь?

Рози: Да, можешь. Прибавка к жалованью весьма пригодилась бы.

Джули: И не надейся. Откладывать что-нибудь получается?

Рози: Получалось бы, если б не надо было кормить, одевать и учить мою дочь, а также бросать деньги на ветер, платя за обувную коробку, в которой мы живем.

Джули: Да уж, заботы о ребенке никогда не дают жить нормально. Ты уже говорила с Алексом?

Рози: Нет.

Джули: Ох, Рози, какие же вы балбесы! Я полжизни потратила на то, чтобы вас развести, но теперь все это уже не смешно. Скажи ему, носатая мисс Кейси разрешила снова сидеть вместе.

Рози: Не сработает. Он тебя никогда не слушался. И дело не в том, что мы совсем перестали общаться. Кэти постоянно шлет ему имейлы, а я – открытки по всякому удобному поводу, и он мне тоже. Время от времени я получаю открытку из какой-нибудь дальней страны с сообщением, какая там погода, а когда он не в отпуске, то работает круглые сутки. Так что нельзя сказать, что мы совсем игнорируем друг друга. У нас такая очень цивилизованная ссора.

Джули: Да, если не считать того, что вы не разговариваете. У твоего лучшего друга – шестимесячный малыш, а ты его ни разу не видела. Понимаешь, если так пойдет дальше, годы пробегут, и не успеешь оглянуться, как будет поздно.