Весенней гулкой ранью... - С. Кошечкин

О чем в словах

Всего не рассказать:

На смену царщине

С величественной силой

Рабочая предстала рать.

Последние строки звучат широко и свободно. Сочетание эпитета "рабочая"

с архаическим словом "рать", эпический глагол "предстала", патетический

эпитет "величественная сила", приподнятая интонация - все это придает стихам

особую торжественность, и мы вместе с поэтом восхищаемся непобедимой мощью

пролетариата, свергнувшего ненавистный царизм.

В том же стихотворении, характеризуя "непроглядный ужас жизни" (Блок) в

дореволюционной России, Есенин пишет:

Россия... Царщина...

Тоска...

И снисходительность дворянства.

Ну что ж!

Так принимай, Москва,

Отчаянное хулиганство.

Посмотрим -

Кто кого возьмет!

И вот в стихах моих

Забила

В салонный вылощенный

Сброд

Мочой рязанская кобыла.

Противопоставление "снисходительности" дворян и "отчаянного

хулиганства", эпитеты "салонный вылощенный" убедительно выражают презрение, гнев, сарказм поэта, которые вызывали в нем господа буржуазного общества.

Торжественная лексика и интонация в строках, говорящих о "рабочей

рати", находятся в резком эмоциональном контрасте со строками о "салонном

вылощенном сброде", как бы отметают чуждый поэту мир изощренных эстетов.

3

При исключительной эмоциональности эпитет Есенина живописен, красочен,

смел. Он, как солнечный луч, озаряет предметы и явления, вскрывая в них

новые грани, вызывая неожиданные ассоциации.

Когда мы читаем строки стихотворения "Я красивых таких не видел...": Что поет теперь мать за куделью?

Я навеки покинул село,

Только знаю - багряной метелью

Нам листвы на крыльцо намело, -

картина поздней осени встает перед нами во всей жизненной конкретности. Мы

воочию видим эту "багряную метель" - красноватые листья, подхваченные

порывами ветра, беспорядочно кружащиеся над уже похолодевшей землей и

бессильно опускающиеся на крыльцо. "Багряная метель" невольно ассоциируется

с другой снежной метелью, которая скоро завьюжит по деревенской улице,

наметет на крыльцо белые груды первого снега. Это есенинское словосочетание,

как и многие другие, лишний раз подтверждает мысль о том, что эпитет -

прежде всего образ, картина.

Для усиления выразительности образа Есенин, как уже отмечалось, широко

и оригинально использует цветопись.

"Цветовые" эпитеты органично входят в ткань стиха, поскольку несут

соответствующую смысловую нагрузку. Приведем отдельные строфы из

произведений, где есть, скажем, слово "белый":

Этой грусти теперь не рассыпать

Звонким смехом далеких лет.

Отцвела моя белая липа,

Отзвенел соловьиный рассвет.

-----

Когда-то у той вон калитки

Мне было шестнадцать лет,

И девушка в белой накидке

Сказала мне ласково: "Нет!"

-----

Да, мне нравилась девушка в белом,

Но теперь я люблю в голубом.

В стихотворениях, откуда взяты эти строки, белый цвет обозначает

чистоту, невинность, девственность. И это не случайно. С аналогичным

явлением мы встречаемся в русских свадебных обрядах (белое одеяние невесты),

в народно-поэтической речи (белая лебедушка, белая березонька), а также в

классических произведениях, созданных под влиянием фольклора (у Пушкина:

"Как весенней теплою порою, из-под утренней белой зорюшки..." - "Сказка о

медведихе").

Золотой цвет в стихах Есенина нередко символизирует увядание:

Не жалею, не зову, не плачу,

Все пройдет, как с белых яблонь дым.

Увяданья золотом охваченный,

Я не буду больше молодым.

"Золото увяданья"... Нет, это не "философия тлена", не могильная

меланхолия, не угрюмый пессимизм, а ясная и трезвая дума о неумолимом

движении потока жизни, о неизбежном. И в эпитете нетрудно увидеть его

жизненную основу: она - в природе, где цвет осенних листьев и трав

напоминает цвет золота. Вспомним Пушкина:

Унылая пора! Очей очарованье!

Приятна мне твоя прощальная краса -

Люблю я пышное природы увяданье,

В багрец и в золото одетые леса.

("Осень")

-----

Настала осень золотая.

Природа трепетна, бледна.

Как жертва, пышна убрана.

("Евгений Онегин", гл. 7, XXIX)

4

Эпитетам Есенина свойственна многозначность. Например, тот же эпитет

"золотой" в ряде стихов выступает в значении "бесценный". При этом, в

зависимости от характера переживания, на первый план выдвигается то

эмоциональный, то изобразительный оттенок. В стихотворении "Спит ковыль.

Равнина дорогая..." в строфе:

И теперь, когда вот новым светом

И моей коснулась жизнь судьбы,

Все равно остался я поэтом

Золотой бревенчатой избы, -

эпитет "золотая" главным образом передает эмоциональное отношение поэта к

"бревенчатой избе", дорогой его сердцу. В данном случае ему было нужно

подчеркнуть любовь к старой, уходящей Руси, что он и сделал емким эпитетом.

Есенин при посредстве эпитета умел "малому вдохнуть душу большого" (М.

Пришвин).

В стихотворении "Я красивых таких не видел..." поэт обращается к своей

сестре:

Я красивых таких не видел,

Только, знаешь, в душе затаю

Не в плохой, а в хорошей обиде -

Повторяешь ты юность мою.

Ты - мое васильковое слово,

Я навеки люблю тебя.

Как живет теперь наша корова,

Грусть соломенную теребя?

Это стихотворение, две начальные строфы из которого приведены, дышит

непосредственностью, неисчерпаемой искренностью.

Ты - мое васильковое слово... -

Так мог сказать только Есенин. Будущие поэты, быть может, скажут лучше, но

так не скажет никто, потому что Есенин, как каждый большой поэт,

неповторим. Этот метафорический эпитет "васильковое слово" рождает в нашем

сознании целую гамму разнообразных дальних ассоциаций, связанных с образом

скромного василька. Цветок этот бесконечно дорог поэту как частица его

родных полей, родной природы. Голубой василек напоминает о чем-то хорошем,

чистом, нежном. "Васильковое слово" - самое задушевное, самое заветное, идущее из глубин сердца, пропитанное беспредельной нежностью слово.