Секретная миссия супермодели - Мария Жукова-Гладкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во второй раз меня разбудили дикие крики, доносившиеся со двора. Я опять с трудом продрала глаза: казалось, что я только что заснула, правда, на этот раз не видела никаких снов – ни хороших, ни плохих. Рута уже выглядывала в окно. Светало.
– Сколько времени? – прохрипела я.
– Без пяти семь. Наташа! Там все молдаванки… И кто-то лежит на земле… Ой!
Я вскочила и присоединилась к Руте. Один из мужчин-молдаван заносил в дом бесчувственную девушку. Мы с Рутой быстро переглянулись, сунули ноги в тапки, накинули халаты и дернули вниз.
Процессия заходила в комнату Друвиса. Мы слетели с лестницы и спросили у замыкающих, в чем дело. Все девчонки рыдали.
– Что случилось?! – закричала я и увидела вбегающую во входную дверь Винету с парой простыней и автомобильной аптечкой.
Винета крикнула Руте что-то по-латышски и скрылась в комнате Друвиса. Девчонки-молдаванки толпились под дверью.
– Что она сказала? – прошептала я на ухо Руте.
– Просит принести кипяченую воду с плиты. Пошли.
Мы направились на кухню, вход в которую был с улицы, с угла дома. Вслед за нами побежала одна из молдаванок – Ксана.
– Что случилось? – спросила я у нее.
– Я… я встала, пошла в туалет… – Ксана перемежала слова рыданиями. – Потом вышла на улицу, воздуха глотнуть… Смотрю: Нина лежит во дворе. Господи! Лежит и не шевелится! Я к ней бросилась. Она застонала. Я всех разбудила. Вот, к доктору ее понесли… Господи, что могло с нею случиться?! Она вся в крови!
Ксана говорила несвязно, но то, что она увидела, мне было понятно. Я примерно догадывалась и о причине пребывания Нины в таком состоянии. Мальчики поразвлекались. Где-то сейчас молодцы? Может быть, спят мертвецким сном, отдыхают после ночных подвигов?
Рута в ужасе посмотрела на меня: до нее тоже стала доходить причина нездоровья Нины. Я незаметно для Ксаны толкнула Руту в бок. Она кивнула: опыт последнего месяца многому ее научил, и испытать на себе гнев друзей Мариса ей совсем не хотелось. Хватит: уже побывала на даче Гавнадия Павловича, где ею хорошо попользовались. Зачем страдать самой, если это может вместо тебя сделать ближний? Но Нинку все равно было очень жалко. И кстати, что с Валей?
– А со всеми остальными девчонками все в порядке? – повернулась я к Ксане.
– Не… не знаю… – пролепетала она.
– Пойди взгляни, все ли ваши на месте, – велела я ей.
Она кивнула и убежала. Мы с Рутой взяли нагревшийся чан прихватками и потащили в комнату Друвиса. Ему требовалась кипяченая вода, а не горячая из крана. По пути я прошептала:
– Мы ничего не видели.
Рута кивнула. Она была со мной согласна на все сто.
Нас тут же пропустили. Молдаванки так и стояли, сгрудившись внизу, из своей комнаты выползли заспанные Мартын с Гунаром и переминались с ноги на ногу, почесываясь и пытаясь выяснить, в чем дело. Винета открыла нам с Рутой дверь, и мы оказались в просторной комнате, отведенной Друвису.
– Я – психотерапевт, – говорил он. – Я не могу ей помочь. Ее надо везти в больницу. Срочно. Но боюсь, что уже недотянет… Поздно.
Нина лежала на кровати Друвиса и изредка стонала. Она была белой как смерть, нижняя часть юбки набухла от крови. Кровь смешалась с грязью. Да тут заражение получить – раз плюнуть!
– Как вызвать «Скорую»? – повернулась я к Винете.
– Я уже позвонил, – Друвис посмотрел на меня. – Они выехали. Но от Мадоны семнадцать километров. И я не уверен, что там есть возможности…
– Давайте я ее отвезу, – предложила я. – Ведь машины на ходу!
– Дело не в машинах, – грустно сказал Друвис. – Она не переживет эту дорогу. Транспортные возможности есть. Нет медицинских. – Он грустно вздохнул. – А до Риги часа три с половиной пути… Ухабы, дорога не очень хорошая… И ведь придет даже не реанимобиль…
Друвис опустил голову.
– Вы хоть что-то ей вкололи? – закричала я. – Хоть какие-то лекарства у вас есть?
– Я – психотерапевт, Наташа. И приехал сюда…
«Чтобы следить за нами по просьбе или приказу Мариса», – хотелось добавить мне, но я сдержалась, хотя и с большим трудом. Ну ничего, я буду действовать сама. Еще не хватало, чтобы девчонка умерла из-за каких-то сексуально озабоченных козлов: я не сомневалась, что это постарались два волкодава. Сволочи! Пусть девчонки пытались найти мужчин, пусть вешались на каждого встречного, но чтобы вот так поиздеваться над нею! Попользовались и бросили.
Я выхватила из рук Винеты аптечку и высыпала содержимое на стол. М-да, негусто. Хоть бы что-нибудь кровоостанавливающее. Я знала, что делать при пулевом или ножевом ранении в конечность. Тут я перевязала бы их жгутом, но внутреннее кровотечение… Черт побери, ну никакой я не врач. Что же делать? Инга! Нужно ехать за Ингой! Она может помочь. Только она.
Я резко повернулась к Винете.
– Машина на ходу?
Она кивнула.
– Давай ключи!
– Она открыта…
Я пулей вылетела из комнаты, расталкивая молдаванок. Рута бросилась за мной. За нами побежала Ксана. Я заскочила в гараж: там стояли джип «Сузуки», на котором приехали парни, «Мерседес» Друвиса и видавший виды «Москвич». Я подлетела к «Москвичу», дернула дверцу, ключ зажигания был на месте. Рута мгновенно оказалась на месте пассажира, Ксана – на заднем сиденье. Я вырулила из гаража. Высыпавшие на крыльцо Мартын, Гунар и молдаване в удивлении смотрели на меня, не понимая, куда я решила нестись.
При выезде с территории я чуть не столкнулась с «девяткой» мужа Винеты. Черт побери, как же его зовут? Он был в полицейской форме. Да, он же где-то дежурит сутками. А ведь надо вызвать полицию!
Я мгновенно опустила окно и заорала:
– Стой!
Муж Винеты, уже проехавший немного вперед, резко затормозил и высунулся из окна. Он смотрел на меня широко раскрытыми от удивления глазами. Я только потом поняла почему: видок, наверное, у меня был еще тот…
– Нинку изнасиловали! – заорала я. Он, конечно, не знал, кто такая Нинка. – Я за Ингой. Колдуньей. Вызывай своих! Как у вас тут звонят в полицию?
Больше я ничего говорить не стала и нажала на газ. Муж Винеты закричал мне что-то вслед на латышском, но я уже не слышала его слов, а гнала к дому Инги. Должен был что-то понять этот полицейский. Хоть чему-то его научили? И где эта чертова «Скорая»? Так и не встретилась нам по пути. Правда, уже тормозя у дома Инги, я вспомнила, что Мадона находится в другой стороне, может, они уже приехали?
Инга спала. Я судорожно заколотила ей в дверь. Рута – в окно. Наконец она открыла – в халате, накинутом на ночную рубашку. Тут я поняла, что сама одета точно так же. Рута с Ксаной выглядели не лучше. Инга не успела открыть рот, как я затараторила:
– Поехали! Внутреннее кровотечение. Девчонку изнасиловали. Что делать?!
Надо отдать должное Инге, соображала она быстро. Кивнув, исчезла в доме и практически сразу же появилась с чемоданчиком. Ксана уже распахнула ей заднюю дверцу. Я рванула назад.
Когда мы подлетели к дому, там уже стояли и «Скорая», и полицейская машина. Муж Винеты разговаривал с одним полицейским, другой осматривал двор вместе с одним из молдаван. Три девчонки сидели на лавочке и рыдали. Больше никого не было видно.
Я резко затормозила, Инга вылетела из машины одновременно со мной – и мы кинулись в дом. Машину я оставила открытой, не сомневаясь, что Рута с Ксанкой выберутся без моей помощи, а мужчины успеют еще с нами поговорить.
Над Ниной трудились двое врачей, Друвис стоял в углу, заламывая руки, Винета прижимала к груди окровавленную простыню.
– Выйдите! – повернулся один из врачей.
Инга стала ему что-то говорить на латышском. Он кивнул, но меня все-таки попросил удалиться. Я вышла и столкнулась нос к носу с Гунаром и Мартыном.
– Ну чего там? – одновременно обратились они ко мне.
В их глазах я прочитала страх. Я пожала плечами и собралась уже пойти хотя бы брызнуть холодной водой в лицо, когда Гунар схватил меня за предплечье. Его пальцы казались железными.
– Кого ты привезла? – спросил он. Теперь его глаза стали злыми.
– Местную знахарку. Отпусти меня. Мне больно.
Он разжал пальцы, и я тут же скрылась в душевой.
В коридоре послышалось несколько голосов одновременно. Я поняла, что можно спокойно выходить: снова встречаться с молодыми людьми один на один мне не хотелось, даже не на большой дороге.
– Можно с вами побеседовать? – обратился ко мне один из полицейских – очень приятный молодой человек лет тридцати, блондин с серыми глазами. Эх, пересеклись бы мы при других обстоятельствах!
– Я только сначала переоденусь, хорошо?
Он кивнул, а я отправилась наверх. В нашей комнате Рута облачалась в джинсы.
– Вали нет, – прошептала она и посмотрела на меня взглядом доверчивого щенка, ожидавшего приказа хозяина.
– Мы ничего не видели и не слышали, – повторила я снова. – Ты же не хочешь, чтобы с тобой сделали то же самое?
Рута не хотела.
Я решила заглянуть в комнату к Вахташе. Господин Чкадуа продолжал спать сном праведника. Ну разве с таким сваришь кашу? Да тут весь дом сгорит или разнесут его по бревнышку, а Вахташа так и будет сладко посапывать на кроватке. Устал вчера, бедненький. Доворожился, долюбился. Я решила его не будить. Оставлю эту почетную миссию латышской полиции.