Меж двух огней - Мстислав Константинович Коган

— Мать твою, орден, — воскликнул Одрик, — Святоши!

— Они то что тут делают, — сплюнул Алвур вновь натягивая тетиву своего арбалета, — Уж не по наши ли…

— По наши, по наши, — перебил его я, убирая кацбальгер обратно в ножны, — Только не души. Спасать они нас пришли.

— С чего бы, — устало бросил Вернон, подходя к нам. Парень всё ещё был бледен, словно смерть, но быстро приходил в себя. Взгляд становился осмысленным, речь — более связной.

— Скоро узнаем, — пожал плечами я, окидывая взглядом поле боя.

Схватка быстро стихала. Солдаты врага не заметили подошедших со спины святош. Не успели перестроиться и оказать хоть сколько-нибудь серьёзного сопротивления. Первый же залп орденских стрелков положил всех оставшихся арбалетчиков наших преследователей. Тяжелая пехота начала было разворачивать строй, но силы оказались слишком неравны. Четверо на одного. Солдаты ордена двумя точными ударами прорвали цепь, разбив бойцов врага на три группы. Несколько секунд, и девять из двенадцати пехотинцев уже лежат на земле, истекая кровью. Остальные отбросив в сторону оружие опускаются на колени. Сдаются.

Командир отбивался до последнего. Он прижался спиной к одному из массивных надгробий, перехватил свой полекс на манер копья и принялся колоть, обступавших его солдат ордена. Впрочем, хватило его ненадолго. Один из бойцов, отвёл удар щитом, второй вцепился в древко и рванул на себя. Третий подскочил сбоку и отоварил засранца кистенём прямо по макушке бацинета (полукруглый закрытый шлем). Тот выпустил из рук оружие. Упал на колени, но тут же снова вскочил, выхватывая из-за пояса небольшой трёхгранный кинжал.

Святоши отпрянули назад, явно ожидая атаки, однако в следующий момент произошло неожиданное. Коротким отточенным движением вражеский командир воткнул его остриё себе в глотку, просунув его между подбородком и горжетом. Постоял так, ещё секунду, хрипя и кашляя, а затем бесчувственным мешком повалился на массивную гранитную плиту, прикрывавшую могилу. Бой был окончен.

— Вот срань, — сплюнул Одрик, — Вы видели это? Этот хер просто взял и заколол себя?

— Похоже он решил, что быстрая смерть лучше застенков святош, — равнодушно пожал плечами Алвур, — В чём-то с ним даже можно согласиться. Видел я их работу и как они жилы умеют тянуть.

— Как бы они из нас не вытянули за те фокусы с мертвяками, — откуда-то из глубины склепа бросил Освальд. Боец сидел прислонившись спиной к опустевшему гробу и прижимал здоровой рукой пропитавшиеся кровью бинты на левом плече. Кольчуга, разрезанный поддоспешник и чёрное короткое древко болта валялись рядом. Похоже Вернон успел подлатать его, прежде чем вступить в бой.

— Не вытянут, — покачал головой я, — Не для того они нас спасали.

— Эй, вы там! — словно подтверждая мои слова крикнула одна из фигур внизу до боли знакомым голосом, — Генри, и кто там с тобой ещё! Можете выходить. Опасность миновала.

— Ну, идём что-ли? — пожал плечами я, выбираясь на свежий воздух. Алвур и Одрик двинулись следом. Вернон немного задержался, чтобы помочь Освальду одеться.

У подножия холма нас ждал Дитрих. Он уже успел спрятать в ножны окровавленный меч, и теперь стоял о чем-то тихо переговариваясь с одним из своих десятников. Вокруг сновали бойцы ордена, стаскивая тела убитых в одну большую общую кучу.

— Я смотрю, у вас прямо талант вляпываться в неприятности, — ухмыльнулся рыцарь, отсылая своего десятника. Тот тут же принялся раздавать приказы сновавшим мимо нас солдатам.

— А у тебя, похоже талант — вытаскивать наши задницы из этих самых неприятностей, — улыбнулся я, протягивая Дитриху руку. Рыцарь тут же её пожал и коротко кивнул моим ребятам, вставшим чуть поодаль, — Вы как раз вовремя подоспели. Пара минут позже, и боюсь, эти засранцы не оставили бы от нас мокрого места.

— Да как я вижу, не только мы подоспели к вам на помощь, — покачал головой Дитрих, кивая в сторону наполовину сгнившего изрубленного топорами тела, — Но, полагаю мне не стоит интересоваться, по какой такой причине господин Де Бонье вместе со всей своей скоропостижно почившей роднёй встал из гроба и кинулся на ваших обидчиков.

— Они слишком громко шумели, — развёл руками я, — Орали, трубили в боевые рога, топтали могилы. Никакого почтения к усопшим. Неудивительно, что те решили прервать свой вечный покой и проучить этих… вандалов.

— Ага, точно, — ухмыльнулся Дитрих, — Как я сразу не догадался. Мда… — он ненадолго замолчал, окидывая меня и ребят оценивающим взглядом, — Интересных, конечно, помощников себе нашёл Альрейн, ничего не скажешь. Можно сказать — уникальных.

— Ну, положим, не помощников, а наёмников. Что же до уникальности — в этом весь смысл, — ухмыльнулся я, — Обычных людей у вас хватает и без нас.

— Положим, что так, — Дитрих покачал головой, — В конце-концов, кто мы такие, чтобы оспаривать волю и выбор его святейшества. Что же до этих… Как ты там выразился? Вандалов? Ты знаешь, кто они?

— Понятия не имею, — пожал плечами я, — Сталкивались с этими говнюками на пристани в Риверграссе. Они как-то не потрудились объяснить, какого хера им от нас нужно, прежде чем попытаться убить. Честно говоря, мне казалось мы оставили уродов позади, когда сели на барки. Но они с отставанием в неделю таки добрались до столицы.

— Похоже вы кому-то здорово насолили, — покачал головой Дитрих, — Впрочем, парочка человек все ещё живы, так что сейчас узнаем, кому именно. Эй, Леннар, — крикнул он одному из бойцов, — Тащи сюда пленных. Будем развязывать им языки.

— Будет сделано! — кивнул солдат и тут же лёгкой трусцой побежал к троим товарищам, сторожившим сдавшихся.

— Под развязывать языки ты имел ввиду… — начал было я, но рыцарь тут же меня перебил.

— Пытки? — посмотрел на меня он, — Нет конечно. Я в них не силён, да и у ордена для этого есть свои мастера. Я лишь вкратце обрисую им, что их ждёт, а дальше, ежели они не дураки, то сами всё расскажут и умрут лёгкой смертью, избавив экзекуторов от лишней работы. У них в последнее время и так дел невпроворот. Еретик на колдуне сидит и ведьмой погоняет. Ну, а если эти два говнюка решат пойти на принцип и поиграть в героев, — Дитрих зловеще ухмыльнулся, — Тогда очень быстро пожалеют, что мамочка