Разбитые сердца (ЛП) - Гувер Колин

— Хороший?

— Да, — киваю я. — Но не ты. — Я наклоняюсь и чмокаю его. — Я обзавелась друзьями. Ходила на вечеринки. Получала хорошие оценки. Даже полюбила свою волейбольную команду. Мы весьма неплохо играли.

Самсон улыбается и снова кладет голову мне на колени.

— Хорошо. Тогда я не жалею о своем решении.

— Хорошо.

— Как Сара? Они с Маркосом по-прежнему вместе?

— Да, поженились в прошлом году. Она на четвертом месяце беременности.

— Рад за них. Я надеялся, что у них все получится. А что с его линейкой одежды? Он запустил ее?

Я указываю на дом дальше напротив пляжа. Самсон приподнимается на локтях, чтобы увидеть, куда я показываю.

— Это их дом. Они завершили стройку полгода назад.

— Желтый?

— Ага.

— Ого.

— Да, линейка одежды пользуется успехом. У него много подписчиков в ТикТоке, а это здорово продвинуло его товары.

— В ТикТоке?

Я смеюсь.

— Потом покажу тебе, когда купишь новый телефон.

— Смотри-ка, как мы поменялись ролями, — говорит Самсон и снова садится рядом. Отряхивается от песка. — Мы можем с ними повидаться?

— С Сарой и Маркосом? Прямо сейчас?

— Не сию же секунду, — отвечает он. — Я хочу побольше времени провести с тобой. А еще хочу увидеться с твоим отцом. Я должен не раз перед ним извиниться.

— Да, будет непросто.

— Знаю. Но я настойчив. — Самсон обнимает меня рукой и прижимает к себе. Целует в макушку.

— Как мне тебя называть? Шон или Самсон?

— Самсон, — сразу же отвечает он. — Я никогда не чувствовал себя самим собой сильнее, чем рядом с тобой этим летом. Им я и хочу быть. Всегда.

Я обхватываю колени руками и прячу лицо в изгибе локтя, чтобы скрыть улыбку.

— Где ты теперь живешь? — спрашивает Самсон.

Я киваю в сторону отцовского летнего дома.

— На этой неделе живу у отца и Аланы, но вообще у меня квартира в Хьюстоне. Я учусь на юриста.

— Да ладно.

— Да, — смеюсь я. — Первый семестр начался в августе.

Самсон качает головой с выражением гордости и неверия на лице.

— Я не знал, что ты этим хочешь заниматься.

— Я тоже не знала, пока тебя не арестовали. Кевин здорово помог. Я даже подумываю пройти стажировку в его конторе.

Самсон нежно улыбается.

— Я горжусь тобой.

— Спасибо.

— Я посещал учебные занятия в тюрьме, — говорит он. — Попробую поступить в какой-нибудь колледж, если меня куда-то возьмут.

Его взгляд уносится прочь, будто он беспокоится из-за всех предстоящих испытаний.

— Каково в тюрьме?

— Очень, очень дерьмово, — вздыхает он. — Один из десяти. Не рекомендую.

Я смеюсь.

— Какой следующий шаг? Где будешь жить?

Самсон пожимает плечами.

— Вся информация у Кевина. Говорит, что нашел мне какое-то временное жилье. Честно говоря, я должен был позвонить ему, как только вышел.

У меня отвисает челюсть.

— Самсон! Прошло уже четыре часа. А ты ему не позвонил?

— У меня нет телефона. Я хотел одолжить твой, но немного отвлекся.

Я закатываю глаза и достаю свой телефон.

— Если нарушишь условия досрочного освобождения из-за подобной ерунды, я лично отвезу тебя в тюрьму.

Самсон отряхивает руки от песка и берет у меня телефон, когда я набираю номер Кевина. Он отвечает после второго гудка.

— Мне еще не звонил, — говорит Кевин, решив, что это я ему звоню. — Я же обещал, что позвоню сразу после его звонка.

Самсон с улыбкой говорит в трубку.

— Это я, Кевин. Я на свободе.

Наступает пауза, а потом Кевин спрашивает:

— Это номер Бейи. Ты с ней?

— Ага.

— Где вы?

— На пляже.

— Бейя меня слышит? — спрашивает Кевин.

— Да, — отвечаю я, пододвинувшись к телефону.

— Похоже, ты была права на его счет.

— Конечно, права, — отвечаю я с улыбкой.

— Я говорил, что при твоем упорстве из тебя выйдет отменный адвокат, — замечает Кевин. — Послушай, Самсон. Ты слушаешь?

— Ага.

— Сегодня я почтой вышлю тебе всю информацию о твоем инспекторе по УДО. У тебя неделя на то, чтобы связаться с ним. Ключ найдешь под камнем справа от мусорки.

Самсон смотрит на меня и вскидывает бровь.

— Какой ключ?

— От маминого дома.

Самсон оглядывается на дом Марджори.

— Не понимаю, о чем ты.

— Да, знаю. Мама взяла с меня слово, что я ничего тебе не скажу, пока ты не выйдешь из тюрьмы. Поэтому я настоял, чтобы ты позвонил мне, как только выйдешь. Ты отвратительно выполняешь указания. Документы на собственность у меня в кабинете, могу завести их на этой неделе. Я как мог старался присматривать за домом, но дел полно. Придется здорово над ним поработать.

В выражении лица Самсона столько неверия, что мне хочется его запечатлеть. Уверена, на моем лице точно такое же выражение.

— Это шутка? — спрашивает он.

— Нет. Ты совершил несколько глупых ошибок, но еще сделал много добра людям в округе. В том числе моей матери. Она посчитала, что ты заслужил право называть это место своим домом, потому что знала, как сильно он тебе нравился.

Самсон судорожно вздыхает и роняет телефон на песок. Встает и идет прочь, закончив разговор с Кевином. Он останавливается у воды и сжимает затылок рукой.

Я поднимаю трубку и отряхиваю от песка.

— Кевин, можно мы потом перезвоним?

— Все хорошо?

Я наблюдаю, как Самсон пытается уложить в голове все, что услышал от Кевина.

— Да. Думаю, ему нужно время, чтобы все осмыслить.

Повесив трубку, я иду к Самсону. Встаю рядом с ним и пальцами стираю с его щек слезы, как он множество раз вытирал мои.

Он мотает головой.

— Я не заслуживаю этот дом, Бейя.

Я обхватываю его лицо ладонями и наклоняю, чтобы он посмотрел на меня.

— Хватит с тебя наказаний. Прими все хорошее, что дает тебе жизнь.

Он быстро вдыхает и крепко обнимает меня. Но я не даю ему обниматься слишком долго, потому что мне не терпится найти ключ. Я беру его за руку и веду с пляжа.

— Пойдем, я хочу осмотреть твой дом.

Мы находим ключ там, где и сказал Кевин. Самсон вставляет его в замочную скважину трясущимися руками. Ему приходится остановиться на миг и прижать ладони к дверному косяку.

— Не может быть, что это по-настоящему, — шепотом говорит он.

Когда мы входим, внутри темно, но я вижу слой пыли на полах еще до того, как он зажигает свет. Стоит затхлый, солоноватый запах. Но зная Самсона, уверена, что уже завтра все будет налажено.

Мы идем по дому, и он всего касается руками. Шкафчиков, стен, дверных ручек, всех предметов мебели Марджори, которые так и остались здесь. Он заглядывает в каждую комнату и в каждой вздыхает, будто не может поверить, что это его жизнь.

И я тоже не могу в это поверить.

Наконец, Самсон открывает дверь, которая ведет на крышу. Я поднимаюсь вслед за ним. Выйдя, он садится. Расставляет ноги и хлопает по пространству между ними, чтобы я туда села.

Я сажусь и прислоняюсь спиной к его плечу. Он обнимает меня, и пусть перед нами открывается прекрасный вид, я закрываю глаза, потому что безумно соскучилась по чувствам к нему. Сильнее, чем думала.

Я так долго старалась их не испытывать, что начала переживать, что больше не чувствую ничего. Но чувства никуда не делись. Не исчезли. Просто я позволила им погрузиться в сон, чтобы было не так больно.

Самсон то и дело встряхивает головой в неверии. С самого знакомства я знала его как молчаливого человека, но он еще никогда не лишался дара речи в моем присутствии. Мне нравится его реакция. Нравится быть свидетельницей того, как его жизнь меняется к лучшему.

Взгляните на нас. Два одиноких дитя, которые всегда ускользали от внимания, но вновь взобрались на вершину мира.

Самсон касается моего лица, вынуждая повернуться к нему. Он смотрит на меня так же, как множество раз смотрел тем летом — будто на полуострове нет ничего интереснее.

Он целует меня, затем опускает голову и прижимается губами к моему плечу. Какое-то время так и сидит, прижавшись ими к моей коже, будто компенсирует все годы, в течение которых не мог меня поцеловать.