Боги войны. «Артиллеристы, Сталин дал приказ!» - Александр Широкорад

Раз уж зашла речь о реактивных снарядах, то следует отметить, что на Курской дуге впервые состоялось массовое применение новых реактивных снарядов М-20. Снаряд этот имел ту же ракетную часть, что и М-13, но более длинную и тяжелую боевую часть. Таким образом, вес ВВ возрос с 4,9 кг до 18,4 кг. Соответственно возросла и длина снаряда с 1415 до 2090 мм. Стрелять М-20 можно было также с верхних направляющих БМ-13, в результате залп сокращался с 16 до 8 выстрелов.

Расчетам БМ-13 на Курской дуге категорически запрещалось стрелять снарядами М-20, находясь в кабине боевой машины. Также была запрещена стрельба снарядами М-20 при температуре воздуха свыше 24 °C.

Ракеты М-20 периодически взрывались на направляющих пусковых установках, при этом боевую машину разносило вдребезги. Чтобы избежать взрыва, расчеты накрывали ракеты брезентом и по мере необходимости поливали их водой.

В ходе боевого применения снарядов М-20 на Курской дуге выяснилось, что из-за большой длины головной части они имели недостаточное фугасное действие, а из-за тонких стенок – незначительное осколочное действие.

После Курской битвы производство М-20 упало в три с лишним раза. По некоторым данным, в 1943 г. М-20 сняли с вооружения, однако их производство в небольшом объеме велось до 1945 г. включительно.

Примерно половина боевых машин БМ-8 и БМ-13 на Курской дуге имели шасси автомобиля «Шевроле», а остальные – шасси «Студебеккера». При стрельбе у «Шевроле» часто ломались рамы. «Студебеккер» показал себя куда лучше. Любопытный нюанс – янки поставили нам около 400 тысяч автомобилей высокой проходимости «Студебеккер», и в ЗИПе каждого была отличная меховая куртка «канадка». (Замечу, что отдельно от машин «канадки» в СССР не поставлялись). Но увы, водители на фронте не получили из них ни одной. Зато N-ное число офицеров и генералов, а также их дочек, сынков и зятьков щеголяли в «канадках» как во время, так и после войны.

Мифы о войне порождают новые мифы, зачастую диаметрально противоположные задачам «сказочников» первого поколения. Так, при Хрущеве и особенно при Брежневе был создан миф о «массовом героизме советского народа». Мол, все были героями, а трусы и воры встречались весьма редко, «кое-где… порой». Этот советский миф стал основой нового, уже антисоветского, мифа. Мол, раз были одни герои, то из кого формировали штрафные роты и батальоны? Естественно, злодеи Сталин и Берия загоняли туда исключительно героев войны. Увы, трусов и воров в РККА хватало, начиная с рядовых и кончая высшими генералами. Так, в ходе Курской битвы ГАУ обратило внимание на выход из строя значительного числа гаубиц и пушек. Причиной этого у 122-мм гаубиц М-20 была перевозка на лафетах ящиков с боеприпасами и расчетов, в результате чего появлялись трещины в хоботовой части лафета и осадка рессор, а у 152-мм гаубиц к тому же срезались заклепки в рессорах.

Бичом 45–76-мм противотанковой и дивизионной артиллерии стало ведение огня с не полностью раздвинутыми сошниками, что приводило к деформации станин и механизма подрессоривания.

Последнее еще можно объяснить необходимостью срочно переходить из походного положения в боевое и открывать огонь на ограниченном пространстве – улице населенного пункта, в складках местности, лесу и т. п. В принципе это нечасто случается. В остальных же случаях имели место либо халатность, либо, чаще, злой умысел. Орудие выходило из строя, производился его ремонт или замена на новое, а расчет несколько дней, а то и недель самых жарких боев «загорал» в тылу.

Я немного отвлекся, и пора возвращаться к действиям реактивной артиллерии. На Курской дуге весьма успешно применялись 300-мм реактивные снаряды М-30 и М-31. За характерную форму головной части М-30 фронтовики называли его «Лукой Мудищевым» (герой одноименной поэмы Баркова). Естественно, что это прозвище, в отличие от растиражированной «катюши», официальная пресса предпочитала не упоминать. «Лука», подобно германским 28-см и 30-см снарядам, запускался из деревянного укупорочного ящика, в котором он доставлялся с завода. Четыре, а позже восемь таких ящиков ставили на специальную раму, в результате чего получалась простейшая пусковая установка.

Мощная головная часть М-30 имела неудачную аэродинамическую форму, и кучность была в 2,5 раза хуже, чем у М-13. По этому снаряды М-30 применялись только массированно. На 1 км фронта прорыва было положено сосредоточивать не менее трех дивизионов М-30. Таким образом, на 1000-метровой линии обороны противника обрушивалось не менее 576 снарядов. По рассказам фронтовиков, часть снарядов М-30 застревала в укупорках и летела вместе с ними. Интересно, что думали немцы, наблюдая летящие на них кувыркающиеся деревянные ящики?

Мощность снарядов «Лука» (М-30 и М-31) производила большое впечатление как на противника, так и на наших солдат. О «Луке» на фронте ходило много разных предположений и выдумок. Одна из легенд состояла в том, что будто бы боевая часть ракеты начинена каким-то специальным, особо мощным взрывчатым веществом, способным сжигать все в районе разрыва. На самом деле в боеголовках применялись обычные взрывчатые вещества. Исключительный эффект действия снарядов «Лука» достигался за счет залповой стрельбы. При одновременном или почти одновременном взрыве целой группы снарядов вступал в силу закон сложения импульсов от ударных волн.

Рассмотрим в виде примера действия 5-й гвардейской минометной дивизии подполковника Г. М. Фанталова: «Первые залпы 5-й гвардейской минометной дивизии прогремели над степью 6 июля, когда противнику кое-где удалось вклиниться в оборону 13-й армии. В полосе 307-й стрелковой дивизии в тот день отдельные его подразделения проникли к высоте 255,1. Как раз на этой высоте штабом 23-й бригады был намечен удар двух дивизионов. Залп прозвучал тотчас, как только командир стрелковой дивизии попросил „дать прикурить“ ворвавшимся туда танкам и мотопехоте. Смерчем от не менее чем 400 тяжелых 300-мм снарядов буквально срезало вершину высоты; казалось, вместе со взметнувшимся пламенем поднялась в воздух и она сама. Этим ударом было уничтожено семь танков, рассеяно до двух батальонов пехоты, а главное – гитлеровцы уже больше не пытались наступать на этом направлении.

6 июля противник оттеснил за Самодуровку 17-й гвардейский стрелковый корпус. К исходу дня было установлено, что в этом населенном пункте сосредоточиваются крупные силы танков и пехоты. Получив заявку штаба корпуса, командир 16-й бригады полковник Вальченко решил с заходом солнца вывести один дивизион перед населенным пунктом и произвести по нему огневой налет. Густая июльская темень надежно прикрыла переброску пусковых установок и снарядов на огневую позицию. Их подвозили на расстояние 2–3 км от нее, а затем стокилограммовые чушки снарядов и тяжелые пусковые станки переносили на плечах и тащили волоком.

Прозвучавший в 3 часа залп из 200 с лишним снарядов разметал войска противника в Самодуровке.

Штаб оперативной группы ГМЧ фронта подметил, что гитлеровцам сильно досаждали ночные огневые налеты тяжелых дивизионов. Ночью они предпочитали накапливать силы, отдыхать, а тут с неба сыпятся с громом и молнией реактивные снаряды. Решили чаще вести ночами залповый огонь из кочующих пусковых установок. Эффект от этого тоже был большой: противник не только нес заметные потери, но и находился в постоянном страхе».[92]

Убедившись в невозможности преодолеть сопротивление 1-й танковой армии на обоянском направлении, немецкое командование с 10 июля прекратило дальнейшие попытки прорваться на Курск через Обоянь. Выставив заслоны против 1-й танковой и 6-й гвардейской армий, немцы начали перегруппировывать основные свои силы с обоянского на прохоровское направление. Кроме того, немецкие войска, действовавшие на корочанском направлении, должны были направить свои основные усилия также на Прохоровку. Тем самым противник стремился слить усилия своих группировок, действовавших на главном и вспомогательном направлениях, с тем чтобы окружным путем прорваться к Курску.

В целях срыва немецкого наступления на прохоровском направлении, а также для того, чтобы иметь наготове ударные группировки при переходе в контрнаступление, Ставка Верховного Главнокомандования 9 июля приказала командующему Степным фронтом направить на белгородско-курское направление три армии: 27-ю армию с 4-м гвардейским танковым корпусом – в район Курска; 53-ю армию с 1-м мехкорпусом – на первый фронтовой рубеж Воронежского фронта, проходивший по реке Сейм; 5-ю гвардейскую общевойсковую армию – на рубеж (исключительно) Обоянь, Прохоровка. Кроме того, 5-й гвардейской танковой армии было приказано из района Салтыково, Меловое, Орлик совершить за день 100-километровый марш, с тем чтобы к исходу 9 июля сосредоточиться в районе Бобрышево, Александровский, Большие Сети. С выходом 5-й гвардейской танковой армии в указанный район ей были переданы в оперативное подчинение 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус и 2-й танковый корпус. Оба эти корпуса имели в своем составе около 200 исправных танков. Таким образом, к началу боев в районе Прохоровки 5-я танковая армия имела в своем составе 793 танка, из них 501 танк Т-34, а остальные – Т-70.