Уйти, чтобы выжить. - Резеда Ширкунова

знала настоящую причину отчуждения воеводы. Как девушка и предполагала, он был попаданцем, только попал сюда, умерев в окружении близких, в небольшом селе под Волгоградом. Не говоря ребятам, она съездила с Ориславом три года назад в ту самую деревушку, где обитал воевода со своей женой. Увидев мужчину, она произнесла.

-Вы похожи на Добрыню из картины Васнецова.

-Я тоже так думаю, -усмехнулся здоровый мужчина и покрутил усы.

Так и выяснилось, кто он на самом деле. Пришлось и Ориславу рассказать о своем попаданстве. Вначале муж не поверил, потом схватил в охапку и грозно прорычал:

-Не отпущу обратно.

-Так я и не собираюсь, -ответила Вера и, потянувшись, чмокнула мужа в нос.

Глава 41

Через пять минут ресницы женщины затрепетали, и она открыла глаза.

-Джаным (душа моя), ты можешь оставить нас наедине? –обратилась она к хану.

-Свет очей моих, боюсь за тебя, может, перенесем этот разговор на более позднее время?

-Я должна это сделать сейчас, Шарукан.

-Как захочешь, милая, лишь бы тебе было хорошо, -ответив жене, он повернулся к ребятам. –Я вас оставлю, Мерием права, вам надо поговорить. Боярин, надеюсь на вашу порядочность, что моей жене никто не навредит.

-Ребята все это время переживали за мать и им надо убедиться, что с ней все в порядке. Не беспокойтесь, хан, -ответил Орислав.

Шарукан вышел , а в комнате воцарилось тягостное молчание. Радомир со Светланой так и стояли на пороге, а Вера позади них, прижавшись к Ориславу, и ,честно говоря, не знала, как себя вести. Эта женщина была ей совершенно чужим человеком, которого она не помнила, но девушке было обидно за ребят. В голове пролетела мысль, что они буквально выживали после нападения на деревню, а эта женщина нежилась в объятиях хана, но Вера выбросила всю эту придуманную гадость из головы. Кто она такая, чтобы осуждать Мериме? Неизвестно через что пришлось пройти этой женщине?

Видимо напряжение достигло такого уровня, что женщина всхлипнула и прошептала:

-Деточки мои, живы.

Она протянула руки, и ребята бросились в её объятия, лишь одна Вера осталась на месте. Орислав даже не стал интересоваться, почему она не поздоровалась с матерью, зная её историю.

Плач в помещении стоял недолго, но всхлипы периодически слышались во время всего разговора

-Вера, а ты не хочешь обнять мать? -спросила женщина.

-Мама, няня ничего не помнит после той лихорадки, она нас –то вспомнила с трудом. Если бы не она, не знаю, чтобы мы делали и где были сейчас?! -ответил ей Радомир, вытирая выступившие слезы.

-Мама, а что с тобой произошло? Нам Азим рассказал, как тебя пленили и ударили по голове, когда ты стала вырываться.

-Я уже многого не помню, память все выдает отрывками, но тот день запомнила навсегда. О нападении половцев говорили давно, но никто не думал, что эта судьба ждет и наше поселение. Когда я услышала крики, то поняла, что от греха подальше вас надо спрятать. Я просила Творца, чтобы Вера поправилась, ведь одним вам было бы сложно выжить. Хотя Радомир ты и считал себя самостоятельным, но все же еще был ребенком, а Веру я многому научила.

-Мы это уже поняли! Я обижалась, что все знания достались ей, а не мне, -сквозь слезы улыбнулась сестренка.

«Искренняя молитва матери может многое, вот она и вытащила душу из моего мира и занесла в тело только что покинувшей этот мир девушки», -тут же пронзило осознание случившегося много лет назад.

Тем временем женщина продолжала рассказ.

-Я долго бредила, то приходила в себя, то вновь теряла память. Видимо, я была для половцев дорогой добычей, что они приставили ко мне женщину, а она хорошо разбиралась в травах. Когда я пошла на поправку, мы уже были очень далеко от дома, в степях, где на несколько верст лишь одна прожжённая от солнца трава и прокаленная жарой твердая земля. Все мои мысли были о побеге, но в том месте , где мы находились на тот момент, об этом стоило забыть. Утром жара, ночью пронизывающий холод, под тонкими одеялами многие простужались и умирали. Их трупы бросали в степи, а степные волки поедали их останки.

Мерием говорила об этом так спокойно, что у Веры по телу бежали мурашки. Так же чувствовали себя и ребята.

-Мы дохали до стоянки охотников, где рабов стали разбирать богатые люди. Когда очередь дошла до меня, то между ними начался спор, и чуть ли не дошло до драки, пока не приехал последний гость, которого сильно ждали. Это был Шарукан. Увидев меня, он выставил за рабыню несколько мешков золота и молча вывел из шатра. Накинув на замершее тело большой тулуп, в котором я полностью утонула, он сел сам на рысака и, схватив, посадил перед собой меня. Так я оказалась на коне в его объятиях. Не буду я вам рассказывать о жизни в гареме, когда каждая из наложниц пытается причинить боль или изуродовать лицо новой рабыне, что бы хозяин продал одному из своих людей. Нужно было ходить и постоянно оглядываться. Да, ваша мать стала наложницей хана. У хана была жена, мать Жулдуз, но буквально за месяц до моей покупки, она скончалась. Я подозреваю, что это сделала кто-то из наложниц. Обычно они применяют яд растительного происхождения. Хорошо, что немного разбираюсь в них, иначе давно бы лежала на погребальном костре. В конце концов, мне надоело, что каждый день мне приходилось выкидывать отравленную еду или выливать воду, я пожаловалась хану. Он понял все по-своему и всех девиц из гарема выдал замуж.

Хан стал меня привечать, а потом я привыкла к нему, и через два года он сделал меня своей женой. Он не трогал меня, пока я сама не разрешила это, чувствовала , что он проникся ко мне симпатией, которая впоследствии переросла в любовь. У вас есть два брата и сестра.

В комнате вновь воцарилось молчание, лишь со двора были слышны крики и разговоры слуг.

-Я бы хотела, чтобы вы поехали со мной, как ты на это смотришь, Светлана?

Девушка посмотрела на молчавшую сестрицу, потом на Радомира .

-Извини мама, но я останусь с няней и Радомиром. Мы слишком много прошли вместе, чтобы сейчас уезжать с тобой неведомо куда.

-А ты, Радомир?

-Когда я был маленький, все время мечтал о том, что наступит такой момент, и