Бабочки зависти - Ярослава Лазарева

– А ты кто? – засмеялась я. – Тоже красотка и совсем еще молодая!

– Да ну тебя! – отмахнулась она, но покраснела.

И я видела, как ей приятен мой незамысловатый комплимент.

Араик, как оказалось, меня помнил и встретил как родную. Он усадил маму в кресло, но первым делом изучил мою стрижку, бесцеремонно поворачивая меня во все стороны и взбивая пряди.

– Ничего, ничего, – бормотал он. – Только вот филировку зря сделали, облегченные концы сильно электризуются и разлетаются… поможет хороший бальзам… а так ничего, ничего… Можно ламинирование сделать, – громко сказал он.

– Что? – не поняла я.

– Есть такая процедура, – широко улыбнулся Араик. – Волосы приобретают сильный блеск, их структура выравнивается. Могу! – кратко добавил он.

– Нет, нет, займитесь лучше моей мамой! Видите, что за ужас у нее на голове!

– Да, это ужас! – согласился Араик. – Необходимо срезать все эти истощенные давней химией неживые пряди.

И он переключился на маму. Она была напугана и молчала, позволив делать мастеру все, что он сочтет нужным.

Через два часа мы покинули салон. Спортивная аккуратная стрижка, натуральный темно-русый с золотистым отливом цвет волос совершенно преобразили маму. Мне доставило удовольствие наблюдать за ее реакцией, когда Араик уложил ее новую прическу, и она смогла изучить себя в зеркало.

– Мадам, вы просто роскошны! – с восхищением заявил он. – Но необходим очень легкий макияж, чтобы завершить образ.

– Это мы уже дома! – быстро сказала я, помня о прайс-листе на имидж-услуги.

– Да-да, – растерянно пробормотала мама. – Спасибо вам! Вы просто гений.

Она все никак не могла оторвать взгляда от своего отражения. Араик приосанился и поглядывал по сторонам с гордостью.

– Жду вас, когда волосы отрастут! – все-таки произнес он заученную фразу, когда мы начали прощаться.

– Непременно! – радостно пообещала мама. – И только к вам!

Но на ресепшн ее радость немного померкла и решимость стричься исключительно у этого мастера начала улетучиваться. Она округлила глаза, увидев сумму за услуги.

– Мамочка, я сама заплачу, – решительно проговорила я и достала кошелек.

Она только кивнула. И когда мы уже вышли на улицу, сказала, что навряд ли позволит себе такого дорогущего мастера.

– Нельзя экономить на своей красоте! – назидательным тоном заявила я.

Мама глянула на меня с изумлением и в который раз заметила, что я сильно изменилась.

Вечер прошел суматошно. Решили, что праздничный стол накроют именно сегодня, раз я завтра после обеда возвращаюсь в Москву. Меня, конечно, уговаривали остаться, но я сказала строгим тоном, что не могу пропустить рабочий день, а заменить меня некому. И родные больше к этому вопросу не возвращались. С отцом я встретилась весьма прохладно. И хотя он всячески старался показать, как доволен моей самостоятельностью, но я все никак не могла заставить себя быть с ним мягче и забыть все мои обиды. Он задержался на работе и пришел, когда стол уже был накрыт и собрались все тетушки, дядюшки, двоюродные братья и сестры. В городке было много нашей родни, правда, все вместе мы собирались исключительно по таким вот торжествам. Я слышала, как он пришел, мама сразу кинулась в коридор. Я не могла пропустить такой спектакль и двинулась за ней. Она была с новой прической, в платье, которое я ей привезла, в туфельках на высоких каблуках и выглядела неузнаваемо. И когда отец увидел нас, то мне доставило удовольствие наблюдать, как меняется его лицо. Его растерянный взгляд перебегал с меня на маму и обратно. Он пребывал в шоке.

– Кто вы, красотки? И куда вы подевали моих дочку и жену? – наконец, пришел он в себя и попытался шуткой сгладить возникшую неловкость.

– Не узнал? – довольно проговорила мама. – Теперь будет только так!

– Я влюбился заново! – только и сказал отец и прижал ее к себе.

Затем обнял меня и крепко поцеловал. Я ответила вяло и вернулась в гостиную.

Застолье было шумным, все меня поздравляли, хотя заранее не принято. Но алкоголь сделал свое дело, родные расслабились, расчувствовались и наговорили мне кучу комплиментов. Особый акцент был на моем нынешнем внешнем виде. Я все выслушивала, всем старалась ответить. Но когда дело дошло до хорового исполнения застольных песен, я незаметно выбралась из-за стола, вышла в коридор, натянула свитер и куртку и покинула квартиру. Мне хотелось просто прогуляться, подышать свежим воздухом и побыть одной. Я вдруг поняла, что настолько привыкла находиться в одиночестве в своем съемном жилье, что меня раздражает большое количество людей в одной квартире.

Было уже почти девять вечера, на улице подморозило, небо прояснилось, горели крохотные искорки звезд. Яркий серпик луны зависал над нашим домом, и я остановилась посмотреть на него.

– Вот ты где! – раздался нервный голос Аллы.

Я резко обернулась. Она только что вышла из подъезда в весьма взвинченном состоянии.

– Сбежала, а меня одну оставила! – с укором заявила она и запахнула кашемировое длинное пальто.

Оно было белым, и Алла надевала его только «на выход».

– Что значит одну? – рассмеялась я. – Вообще-то там твой родной сын!

– Да, конечно, – со вздохом согласилась она и взяла меня под руку, – Иннокентий наш с Федором сын, но будто не родная кровь. Такое ощущение, что генетически ничего не взял ни от меня, ни от отца. Ты же видела Федора? Орел! Хоть ему уже далеко за шестьдесят!

– Может, в роддоме перепутали? – неловко пошутила я.

Но Алла не отреагировала. Мы дошли до угла дома в молчании.

– Проводить тебя до подъезда? – предложила я.

– Ты, наверное, хочешь встретиться с друзьями? – спросила Алла и окинула почти пустой двор задумчивым взглядом.

– Ты же знаешь, что я особо не общаюсь с бывшими одноклассниками! – хмуро ответила я.

– Но Анечка была очень милой девушкой, – заметила Алла и остановилась.

– Она уехала в Питер. Ни разу не позвонила, – сообщила я. – А еще подругой называлась.

– Позвони сама, – ответила она. – В чем проблема-то?

– Я сразу удалила все ее контакты, – пояснила я.

– Спроси у бывших одноклассников, – посоветовала Алла. – Наверняка у кого-то есть ее телефон или электронный адрес.

– Если бы она хотела выйти со мной на связь, то давно бы это сделала! – грустно проговорила я. – Раз не звонит, то не хочет со мной общаться!

– Разбирайся сама, – устало ответила Алла. – Пошла я домой. Утомил меня этот шум, который устроили родственнички. Не могут без песен типа «Шумел камыш, деревья гнулись…» Ужас какой! Даже голова начала болеть. Может, хочешь у меня остаться? – мягко спросила она.

– Неудобно, – честно ответила я. – Все-таки празднуют мой день рождения, хотя до его официального наступления еще пара часов.