Рожденный убивать - Александр Горохов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Яров попытался улыбнуться.
- Из графьев вырастешь в короли?
Рол не сразу понял вопрос, а потом обрадовался.
- Точно! Графство это вонючее ещё надо доказывать, документы покупать! А в короли я и сам выбьюсь! Все, Илья Иванович, новые горизонты я для себя определил! Может быть, от этого района Щелковска в депутаты буду это - бал-ло-ти-роваться! А что?
- Ничего. - с трудом ответил Яров. - Все в порядке правил. Поправь свою биографию, порви и спрячь отношения с братвой, может что и получится.
- У других уже получается и я не хуже. - решительно подхватил Рол. У меня уже целая программа досконально разработана.
- И какой первый пункт?
Рол взглянул в лицо Ярова с незнакомым выражением и процедил.
- Первым пунктом я - женюсь. Семья нужна. Для солидности.
- Правильно. - ответил Яров не понимая, почему Рол с прежней значительностью смотрит на него.
Воробей добежал в припрыжку до их стола, аккуратно поставил посреди его жаровню, сквозь дым от углей в которой золотились четыре шампура с шашлыками.
- Шашлак патентованный, лучший в Подмосковье! Закусочка, подливочка, приправочка, сейчас прибудут! - весело и услужливо сообщил Воробей. - Как насчет запивончика?
- Водочки родимой. По стаканУ!.
- Так и подавать? По стаканУ?
- Так и подай. - не глядя на Воробья, кинул Рол, а когда тот исчез, сказал ровно. - Ну, одного нам с тобой разговора не миновать, Илья Иванович, хотя я и полагал его раскрутить позже.
- О чем?
- Поговорим, как мужчина с мужчиной. Я себе жену нашел. Во всем мне подходящую. Не фентифлюшка и возраст, что для меня надо.
- Поздравляю.
- А вот с этим погоди. Со стула не падай, ты мою невесту - знаешь.
Сквозь полное оглушение сознания кто-то произнес вместо него, Ярова:
- Елена... Елена Борисова?
- Угадал. А может и знал. - кивнул Рол. - Знал?
- Нет.
- Ну, так растолковываю. Познакомились мы с ней там же, где и ты. В больнице. Ну и...
- Не надо. - попросил Яров. - Меня детали не интересуют.
- А никаких деталей пока и нет. Я к такому делу отношусь серьезно.
- Конечно. Но не забудь, что у неё сын. Шесть или семь лет.
- А это как раз плюс. - твердо сказал Рол. - Готовый ребенок. Я его усыновлю, будет называть меня отцом. Благо настоящий утонул к чертям собачим. Так что старший мой наследник - уже есть. А там ещё парочка прибудет.
- Зачем ты мне это говоришь? - беспомощно спросил Яров. - Я и так все понимаю.
- Что ты понимаешь?
- Да то, что придержал ты меня около себя только затем, чтоб я, дурак, возле Елены поменьше прыгал. Твои холуи небось сразу тебе рассказали, что я и она...
- Рассказали. - согласился Рол. - Хотя и рассказывать там было нечего. Потому, что она сама мне все про тебя досконально рассказала. Нам тут в соперниках ходить не приходится.
- Зачем ты все это мне говоришь, зараза? - едва не застонал Яров. Все же ясно. Будьте счастливы и иди к черту!
- К черту пойду, но один момент уточним. - упрямо талдычил Рол. - Она тебе слово дала, что подарит десять дней в июне. С тридцатого мая. И слово свое сдержит. А если это не так получится, то я её первым уважать не буду. Ясно?
- Нет.
- Подумаешь и разберешся, ты мужик умный. Если доживешь до тридцатого мая, то десять дней июня - твои.
Яров почувствовал, что отвечает трясущимися губами.
- А ты мне дашь дожить до тридцатого мая?
Рол словно ждал вопроса:
- Я тебе дам дожить столько, сколько ты сам проживешь, Илья Иванович. На том тебе мое слово. Как мужик мужику обещаю. А ты хоть и дохлый, хоть и слишком культурный, но - мужик. Настоящий. Жалко, что тебя вылечить невозможно. Я уж везде про твои болезни узнавал. Никакими долларами не спасешся. А то бы мы вместе ещё поработали. Я даже должность для тебя при себе придумал - пресс-секретарь! И вел бы мою предвыборную коммпанию в Щелковской губернии! А?
Мелькнула мысль, что при любых других обстоятельствах, при любом другом человеке, кроме Рола, - весь разговор показался бы диалогом двух сумасшедших в горячечном бреду. Но Рол - был хоть и искалеченной, уродливой, но столь существующей трезвой реальностью, что приходилось признать, всё так и есть на самом деле.
Рол уже зажал в кулачище стакан и предлагал тост.
- Ну, выпьем. За мужиков. Скажи честно, есть у тебя ко мне злость в душе? Ненавидишь меня? Скажи, я не обижусь.
- Нет. - ответил Яров и повторил искренне. - Нет. Честное слово. Ты дикарь во фраке. Но, может быть, за тобой будущее.
- Я тоже так думаю, что не должен ты меня ненавидеть. Дурного я тебе ничего не сделал. Давай, за настоящих русских мужиков - до дна.
Яров впервые за многие годы хлобыстнул весь стакан залпом - до дна.
Оба словно выдохлись после напряжения разговора и молча жевали обжигающий шашлык с зелеными кружочками перца. Дождь стучал по крыше, за окном слышался гул трассы. Воробей возился возле камина - истекал от стремления угодить высокому гостю.
Наконец Яров принял решение.
- Вот значит как... Передай Елене, что я не поеду на Волгу. Она свободна от...
- Поедешь. - не глянув на него, смачно разрывая зубами мясо, оборвал Рол. - Поедешь, Илья Иванович. Женщину нельзя обижать. И, по моему, мы досконально договорились, больше об этом не толковать.
Он вдруг вскинул на Ярова удивленные глаза.
- Ты чем тут смущаешся-то, Илья Ивановичч? У неё уже есть сын, были любовники, четверть века красивая женщина запросто так прожить не может! Другое дело будет, когда мы с ней обвечаемся в Храме, а пока она человек свободный! И не желаю я её до того на привязи держать! Мне самому ещё моих шлюх по углам разогнать надо! Хватит про это!
- Хорошо. - обессилел Яров. - Хватит.
- А Хлебникова ты больше и вовсе не увидишь. Коль он, паскуда, угомониться не может, так и отлетит зараз куда подальше. Наркоту отдашь и живи потихоньку, сколько получится.
- Нам лучше больше не втречаться, Рол. - выдавил Яров.
- Как прикажешь.
- Я думаю, ты меня понимаешь.
- Нет. Не понимаю. Да и не хочу. - спокойно ответил Рол. - Ты, Илья Иванович, как все умники, которые черезчур мудрые, попростому думать не хочешь. У нас с Еленой хорошая семья будет. Дети будут, дом будет, псарню заведем и лошадей. Ты в этом не сомневайся.
Яров плохо понимал, о чем они ещё разговаривали, пока доели шашлык и выпили tot по бокалу сухого вина. Отвечая Ролу то "да", то "нет", Яров судорожно пытался решить один вопрос: "Надо ли звонить Елене? Звонить или нет?"
Кофе не было в ассортименте шашлычной, но Воробей изготовил его сам и принес две чашки на подносе. Под кофе они выпили ещё коньяк, от которого в голове Ярова опять же не просветлело и он, мучаясь все тем же вопросом, Рола почти не слышал. И, наконец, сказал, врезавшись в какой-то рассказ собеседника о пользе массажных кабинетов.
- Рол, я позвоню Елене.
Тот взглянул в недоумении.
- А разве я тебе запрещаю? Звони хоть сегодня. Лучше попозже, за полночь. Она как раз будет на дежурстве. Конечно позвони, что за дела.
Потом Рол закончил рассказ о массажистках, расплатился с Воробьем (тот пытался отказаться от оплаты) и они простились - буднично и просто.
Не меняя позиции, Яров тут же заказал себе водки, салат и пиво, а как и когда все это употребил - не заметил, событие проскочило мимо сознания и памяти. Настолько, чтоб понять полностью, где он находится и что делает, Яров сумел только тогда, когда сел без двух взяток "на мизере". Оказалось, что он торчит все за тем же столом, расписывает "пульку" в компании с Рудиком Широковым, Воробьем и его помошником Володей, а ещё трещит теплым пламенем камин, за окном темно, а заведение уже закрыто.
- Без двух! - радостно сказал Широков. - Лезьте на двадцать в гору, Илья Иванович! Первый раз вы так неосторожно сыграли!
Яров глянул на запись и удивился, как "на автомате" играючи, он умудрился уже не подзалететь до полного проигрыша. Получалось, что Воробей проигрывал сейчас больше всех, а если б Яров не прокололся на мизере, то оставался бы в лидерах, а так сейчас выигрывал Широков. Значит маленькую часть жизни, какое-то количество часов он прожил автоматически, по инерции, в режиме зомби, а быть может отлетал в какие-то другие миры. Или раздвоился, растроился. Он попытался понять, что происходило и что случилось?
Да ничего не случилось! Жизнь продолжается при нем, и будет продолжаться после него. У Елены и Рола ещё много отпущенных судьбой своих счастливых дней, а у него - свои.
Потом он взглянул на часы - двадцать минут по полуночи - и вспомнил, что собирался позвонить Елене, что звонок этот очень важен и к нему надо набраться духу. Это оказалось элементарным занятием: помимо листа с графикой "пульки" и карт, часть стола была щедро уставлена бутылками с напитками, способными удовлетворить любые капризы играющих и на самый изощренный вкус. Яров не привередничал, выпил большую рюмку водки, а Воробей сказал удивленно.
- Что-то ты зашибаешь сегодня, Илья Иванович, как никогда! Мне, конечно, не жалко, но эдак на вторую "пульку" тебя не хватит. А я отыграться хочу. Должен дать мне шанс.