Смертницы - Тесс Герритсен

– Ее там не оказалось? – спросила Джейн.

– Они вызвали бригаду криминалистов, чтобы те сняли отпечатки пальцев с трубки. – Мур увидел горькое разочарование, отразившееся на лице Риццоли. – Послушай, по крайней мере, мы знаем, что она существует. Что она жива.

– Пока жива, – возразила Джейн.

Даже полицейским приходится покупать молоко и памперсы.

Джейн стояла возле полок с детским питанием, прижимая к себе Реджину, которая уютно устроилась в рюкзачке-кенгуру, и усталым взглядом изучала питательную ценность каждой баночки. Все предлагали стопроцентное удовлетворение потребностей ребенка в витаминах от А до цинка. «Любое питание подходит, – подумала она, – так почему я никак не могу избавиться от чувства вины? Реджине нравится детское питание. А мне необходимо включить свой пейджер и вернуться на работу. Пора подняться с дивана и прекратить смотреть сериалы про копов.

Нужно сматываться из этого магазина».

Она загрузила в тележку две упаковки по шесть банок «Симилака», прихватила пачку памперсов и направилась к кассе.

На улице стояла такая жара, что, загружая покупки в багажник, Джейн взмокла. На раскаленных сиденьях можно было зажариться живьем; прежде чем усадить Реджину в детское кресло, она открыла все двери, чтобы проветрить салон. Мимо грохотали продуктовые тележки, куда-то спешили распаренные покупатели. Взвизгнул клаксон, и водитель заорал: «Смотри, куда прешь, болван!» Да, в городе сейчас было тяжко. Всем хотелось оказаться на берегу моря с мороженым в руках, а не торчать в городской ловушке вместе с другими обезумевшими от жары бостонцами.

Реджина расплакалась, ее кудряшки липли к вспотевшему розовому личику. Еще одна обезумевшая жительница Бостона. Девочка продолжала вопить, когда Джейн усаживала ее в кресло, пристегивала ремнями, и не унималась всю дорогу. Остановившись на очередном светофоре, Джейн в отчаянии подумала: «Боже, дай мне пережить этот день».

Зазвонил сотовый телефон.

Она могла бы и не отвечать на звонок, но все-таки полезла в сумку и, с трудом выудив трубку, увидела на дисплее незнакомый номер.

– Алло, – ответила она.

Сквозь истошные вопли Реджины она едва расслышала вопрос:

– Кто вы? – Голос был тихим, но Риццоли сразу же узнала его.

Она разом встрепенулась, нервы натянулись как струны.

– Мила? Не вешайте трубку! Пожалуйста. Поговорите со мной!

– Вы из полиции.

Светофор переключился на зеленый, и сзади злобно загудел автомобиль.

– Да, – призналась Джейн. – Я работаю в полиции. И я пытаюсь помочь вам.

– Откуда вы узнали мое имя?

– Я была с Аленой, когда…

– Когда полиция убила ее?

Сзади снова загудел автомобиль, истошно требуя, чтобы машина Джейн убралась с дороги. «Говнюк!» Она надавила на газ и проскочила перекресток, не отрываясь от телефона.

– Мила, – продолжала она, – Алена рассказала мне про вас. Это было последнее, что она успела сказать… Она просила, чтобы я нашла вас.

– Вчера вечером вы прислали за мной полицейских.

– Я не посылала…

– Двое мужчин. Я их видела.

– Это мои друзья, Мила. Мы все пытаемся защитить вас. Вам опасно оставаться одной.

– Вы даже не представляете, насколько опасно.

– Нет, представляю! – Она выдержала паузу. – Я знаю, почему вы скрываетесь, почему так напуганы. Вы были в том доме, когда убивали ваших подруг. Ведь так, Мила? Вы видели, как это случилось.

– Я одна уцелела.

– Вы можете выступить свидетелем в суде.

– Прежде они убьют меня.

– Кто?

Последовало молчание. «Пожалуйста, только не вешай трубку, – думала Джейн. – Оставайся на линии». Она заметила свободное место у обочины и резко притормозила. Крепко прижала трубку к уху, ожидая, пока девушка заговорит. На заднем сиденье продолжала надрываться Реджина, с каждой минутой все больше злясь на свою маму, которая ее игнорировала.

– Мила!

– Чей это ребенок плачет?

– Это моя дочка. Она со мной в машине.

– Но вы сказали, что вы из полиции.

– Да, я из полиции. Я же сказала вам, кто я. Меня зовут Джейн Риццоли. Я детектив. Вы можете это проверить, Мила. Позвоните в бостонское полицейское управление и спросите обо мне. Я была с Аленой, когда она умирала. Я была в заложниках в том здании. – Она помолчала. – Я не смогла спасти ее.

Последовала очередная пауза. В машине шумел кондиционер, включенный на полную мощность, все так же истошно вопила Реджина, исполненная решимости добавить матери седых волос.

– В городском парке, – сказала Мила.

– Что?

– Сегодня вечером. В девять. Ждите у пруда.

– Вы придете? Алло!

Связь прервалась.

33

Джейн ощущала непривычную тяжесть пистолета на бедре. Некогда ее лучший друг, в последнее время он был надежно заперт в ящике комода. Она неохотно зарядила его и вложила в кобуру. С почтением относившаяся к боевому оружию, она никогда прежде не колебалась, доставая его. Должно быть, это влияние материнства, подумала она. Глядя сейчас на пистолет, она почему-то думала только о Реджине. Ведь одно движение пальцем, один выстрел могут разлучить нас.

– Совсем не обязательно, чтобы шла именно ты, – сказал Габриэль.

Они сидели в его «вольво», припаркованном на Ньюбери-стрит, где модные бутики уже закрывались на ночь. У ресторана по соседству слонялась разодетая публика, разогретая ужином и вином. Чего нельзя было сказать о Джейн – от волнения она едва сумела впихнуть в себя кусочек жареного мяса, которое приготовила и принесла к ним в дом Анжела.

– Можно было бы послать другую женщину из полиции, – сказал Габриэль. – Зачем тебе соваться?

– Мила знает мой голос. Она знает, как меня зовут. Я должна сама.

– Ты месяц была вне игры.

– И теперь мне пора возвращаться. – Она посмотрела на часы. – Четыре минуты, – передала она по рации. – Все готовы?

Ответил Мур:

– Мы на месте. Фрост на углу Бикон и Хантингтон-стрит. У входа в отель «Времена года».

– Я буду прикрывать тебя сзади, – пообещал Габриэль.

– Хорошо. – Джейн вышла из машины и одернула легкий пиджак, чтобы прикрыть кобуру. По Ньюбери-стрит она двинулась на запад, лавируя в толпе туристов выходного дня. Беззаботные люди, им не нужно носить на поясе пистолет. На Арлингтон-стрит она остановилась, пережидая поток транспорта. Через дорогу начинался городской парк, а слева тянулась Бикон-стрит, где дежурил Фрост. Джейн даже не покосилась в его сторону. Она не стала оборачиваться и смотреть, идет ли Габриэль сзади. И так было понятно, что он там.

Риццоли перешла Арлингтон-стрит и углубилась в парк.

После суеты Ньюбери-стрит здесь было тихо и спокойно. На лавочке у пруда сидели в обнимку влюбленные, в порыве страсти не замечая никого вокруг. У мусорного бака возился мужчина, выуживая алюминиевые банки и складывая их в холщовый рюкзак. На лужайке под деревьями развалилась компания подростков, по очереди тренькавших на гитаре. Джейн остановилась у пруда и вгляделась в прибрежные тени. «Здесь ли она? Уже наблюдает за мной?»

Никто не подходил к ней.

Джейн стала медленно бродить вокруг пруда. Днем здесь катались на лодочках, счастливые семейства ели мороженое, а музыканты долбили в свои барабаны. Вечером вода была спокойной – черная дыра, в которой не дрожали отблески городских огней. Риццоли дошла до северной части пруда и остановилась, прислушиваясь к шуму машин на Бикон-стрит. Сквозь кусты она различила силуэт мужчины, притаившегося под деревом. Барри Фрост. Она развернулась и продолжила обход пруда, пока наконец не остановилась под фонарем.

«Я здесь, Мила. Посмотри на меня как следует. Убедись в том, что я одна».

Постояв немного, Джейн опустилась на скамейку и под светом фонаря ощутила себя звездой спектакля одного актера. Она чувствовала устремленный на нее взгляд, вторгавшийся в ее личное пространство.

Сзади что-то зашуршало, и она резко обернулась, автоматически потянувшись к пистолету. Рука замерла на кобуре, когда Джейн увидела перед собой того самого бродягу с мешком клацающих алюминиевых банок. Несколько успокоившись, она снова откинулась на спинку скамейки. Налетел легкий бриз, потревожив зеркальную гладь пруда, и на ней зарябили искорки света. Мужчина добрел до помойки, поставил свой мешок и принялся копаться в мусорном баке. Он был так увлечен своим занятием, как будто рылся в сокровищнице, и каждая его находка сопровождалась громким клацаньем алюминия. Неужели он никогда не исчезнет? В раздражении она поднялась со скамьи, чтобы уйти от него подальше.

И тут зазвонил ее сотовый.

Она сунула руку в карман и выхватила телефон.

– Алло! Алло!

Молчание.

– Я здесь, – сказала она. – Я сижу у пруда, как вы просили, Мила.

Но в ответ услышала только стук собственного сердца. Связи не было.

Она огляделась по сторонам, но увидела все те же лица. Парочку, обнявшуюся на скамейке, и подростков с гитарой. А еще – человека с мешком. Он застыл возле бака, как будто увидел ювелирное украшение в ворохе газет и пищевых упаковок.