Презумпция невиновности - Екатерина Орлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перевожу взгляд на своего мужа, который выводит на танцпол Софью, девушку Макара. Он, как всегда, обаятельно улыбается и что-то говорит ей, подмигивая. Не знаю, есть ли в его словах намек на флирт или вообще какой-то сексуальный подтекст, но меня почему-то задевает то, как он ей улыбается. Из-за напряженности между нами складывается впечатление, что он расточает свое обаяние на кого угодно, только не на меня. Это обидно. Хотя в начале вечера Витя пытался заигрывать со мной, но я своим покерфейсом и поджатыми губами пресекла это на корню. Сейчас жалею, хоть и боюсь признаваться в этом даже самой себе.
— Ты совсем не танцуешь сегодня, — рядом со мной на стул опускается невеста.
Я поворачиваюсь к ней лицом и улыбаюсь.
— Думаю, еще не пришло время.
— Значит, нужно выпить еще немного, — она подмигивает мне и касается своим бокалом моего. Мы делаем по паре глотков шампанского и смотрим на танцпол. — Я бы хотела после свадебного путешествия собрать вместе всех друзей Никиты с их половинками.
Снова сосредотачиваю свое внимание на Иде.
— Отличная идея.
— Только я всех не помню, — хихикая, как девчонка, говорит она. — Поможешь? Я хочу сделать ему сюрприз.
— О, конечно. — Проглатываю слова о том, что мы могли бы собраться у нас на шашлыки. Пока еще неизвестно, не распадется ли пара Богомоловых к возвращению счастливых молодоженов с медового месяца. — Позвони мне, как вернешься.
Мы обмениваемся номерами телефонов, а потом жених уводит Иду на танцпол, потому что начинается красивая мелодия. Я встаю и решительным шагом двигаюсь на выход из зала, чтобы попасть на балкон и покурить. Первые две попытки Вити пригласить меня на танец я отсекла, а потом он перестал спрашивать меня и начал появляться на танцполе то с одной девушкой, то с другой. Меня съедает ревность, но гордость — или гордыня — не позволяет пойти на попятную и самой пригласить его.
Уже у самого выхода на балкон муж мягко перехватывает меня за локоть и, обнимая, тут же вовлекает в танец. Молча, без единого слова. На его губах играет напряженная улыбка, а мои растягиваются в настоящей. Глаза блестят от слез, потому что в этот момент я впервые за долгое время чертовски счастлива. Он снова почувствовал меня! Он понял, в чем я нуждаюсь больше всего. И пускай у нас куча нерешенных проблем, в эту секунду для меня чертовски важно почувствовать его присутствие и заботу. То ли дело в том странном звонке, напряжение от которого звенит во мне весь вечер, то ли в атмосфере свадьбы, то ли в ревности. Не знаю! И не хочу сейчас анализировать. Я могу позволить себе забыться ненадолго, чтобы снова почувствовать себя целостной. Любимой.
— Потом вместе выйдем покурить, — произносит Витя, когда мы наконец достигаем танцпола. Он забирает из моих пальцев клатч, освобождая руки, чтобы я могла обнять его.
Мы танцуем молча, глядя друг другу в глаза. Между нами происходит молчаливый разговор, стержнем которого остается вопрос “Как мы пришли к этой точке и как будем исправлять ситуацию?”
В какой-то момент я кладу голову на плечо мужа и упираюсь губами в его шею. Дышу им, напитываю легкие любимым запахом, которые окутывает мои внутренности, ослабляя узлы. Сколько длится песня? Две минуты? Три? Этого времени мне достаточно, чтобы перезагрузиться. Набраться сил от Вити, воспрянуть духом и снова поверить в то, что я сильная.
После танца мы выходим покурить, и уже с этого момента Богомолов ни на шаг от меня не отходит. Что-то случилось с нами, когда мы прижимались друг другу. Произошло нечто, что активизировало наши внутренние магниты, и теперь мы снова, оттолкнувшись, притягиваемся.
Свадьба заканчивается на американский манер. Никита с Идой садятся в машину, к заднему бамперу которой привязаны банки. На заднем стекле наклейка “Just married”*. Машину обсыпают рисом и лепестками роз, когда она с грохотом отъезжает от ресторана. В небо взлетают фейерверки, снова хлопают пробки шампанского, слышится звон бокалов. Под всеобщее веселье большая часть гостей возвращается в ресторан продолжить праздник уже без молодоженов. Витя придерживает меня за талию, пока я медленно цежу игристый напиток, глядя на разноцветные взрывы салюта в небе.
— Идем внутрь?
— Я устала, домой хочу.
Наступает тишина. В смысле, вокруг нас разговаривают люди, слышны фейерверки, мимо ресторана проезжают машины, а изнутри грохочет музыка. Но между нами с мужем тишина и невысказанные вопросы о том, хочу ли я домой-домой? В смысле в наш дом за городом? Или домом я сейчас называю квартиру? И поеду ли я туда одна или, может, приглашу с собой Витю? А, может, я хочу с ним в наш дом? Как закончится этот вечер?
Сердце разгоняется, когда эти вопросы эхом проносятся в моей голове. Я молчу, потому что не знаю на них ответов. Мне малодушно хочется, чтобы он принял за меня решение. Откровенно говоря, сейчас я бы согласилась на что угодно. Куда бы он меня ни позвал, я бы слепо следовала за ним. Но Витя удивляет:
— Поехали, отвезу тебя.
Я бросаю на него взгляд и залпом допиваю шампанское. Почему-то не решаюсь озвучить свои желания. А я так чертовски сильно хочу уснуть в его объятиях. Перед этим заняться любовью и, возможно, принять вместе ванну. Но это означает разговоры, а я не уверена, что уже готова ним. Поэтому я покорно ставлю пустой бокал на поднос, любезно подставленный официантом, забираю из рук Богомолова свой клатч и покорно следую за ним к краю тротуара, где нас уже ждет машина.
Витя усаживает меня на заднее сиденье, сам садится рядом, и машина выезжает на дорогу. Мы едем молча. Я каждой клеточкой тела чувствую близость мужа. Язык щекочет предложение подняться со мной в квартиру, но я проглатываю его. Острые углы букв царапают горло, и все же мне удается не произнести вслух то, что очень хочется. Черт его знает, зачем я останавливаю себя, но каким-то шестым чувством осознаю, что сегодня секс между нами только усугубит ситуацию. Как
