Танец с драконами. Книга 1. Грёзы и пыль - Джордж Мартин

– Движется что-то. Рябь на реке.

– Да черепаха это, – весело заявил принц. – Большой костохряст. – Он выбросил вперед шест и оттолкнулся от зеленого обелиска.

Из тумана возник затонувший храм. Яндри и Утка налегли на шесты и медленно прошли на корму. Мраморная лестница, вырастая из ила, уходила, закручиваясь, в пустой воздух. За ней смутно виднелись поваленные шпили, безголовые статуи, деревья с корнями длиннее лодки.

– Он был самым богатым и красивым на всей реке, – сказал Яндри. – Кройян, праздничный город.

Слишком богатым, слишком красивым. Драконов искушать неразумно. Затопленный город окружал их со всех сторон. Бледные кожистые крылья взмахнули в тумане, но всю фигуру карлик не разглядел.

Вскоре они увидели чей-то другой огонь.

– Эй, на лодке, – донеслось оттуда, – кто будете?

– «Робкая дева», – откликнулся Яндри, – а вы?

– «Зимородок». Вверх или вниз?

– Вниз. Шкуры, мед, эль и свечное сало.

– А мы вверх. Ножи, иголки, кружева, полотно, вино с пряностями.

– Что слышно в старом Волантисе?

– Война будет.

– Где? – крикнул Грифф. – Когда?

– На исходе года. Ниэссос и Малакуо идут рука об руку, слоны заполосатели. – Голос удалялся, лодочный огонь исчезал из глаз.

– Разумно ли перекликаться с лодками, которых не видишь? – спросил Тирион. – А если это пираты? – Кинжальное озеро «Дева» миновала удачно, ночью, никем не замеченная. Утка якобы видел во тьме корабль Уро Немытого, но «Дева» шла против ветра, и Уро, если то был Уро, к ней интереса не проявил.

– Пираты в Горести не пойдут, – сказал Яндри.

– Что бы это значило – полосатые слоны? – бормотал Грифф. – И Ниэссос с Малакуо… Ниэссоса Иллирио давно купил с потрохами.

– Сырами платил или золотом? – съехидничал Тирион.

– Остроты свои держи при себе – туман они все равно не прореживают.

«Да, отец», – чуть было не сказал Тирион. Слоны, как он полагал, вполне могли объединиться с тиграми против драконов. Может быть, торговец сырами неверно оценил ситуацию. Человека можно купить за золото, но только кровь и сталь делают его верным.

Он снова помешал и раздул угли. Мерзкий туман, мерзкое место, мерзавец Грифф. Тирион сохранил ядовитые грибы, собранные в усадьбе Иллирио, и временами испытывал искушение подсунуть их Гриффу за ужином. Беда в том, что тот почти ничего не ест.

Изилла повернула руль, Утка и Яндри налегли на шесты, молодой Грифф оттолкнулся от разрушенной башни с окнами как черные пустые глаза. Парус отяжелел и обвис от влаги. Шесты уже не доставали до дна, но лодка продолжала плыть по течению, пока…

Из реки поднялось нечто горбатое и зловещее. Остров? Скала, поросшая мхом и папоротником? Нет… деревянный замок, тоже разрушенный. Шпили – как сломанные копья, башни без крыш. Чертоги, галереи, изящные арки, стройные колонны, террасы, беседки.

Запустение и уныние.

Серый мох покрывал ковром упавшие камни и бородой свисал с башен. Из окон, дверей и арок сползал черный плющ. Тирион, несмотря на туман, смог заметить, что некогда этот замок был в пять раз больше и в сто раз красивее Красного.

– Дворец Любви, – тихо вымолвил он.

– Так его называли ройнары, – сказал Хелдон. – Последние тысячу лет он называется Дворцом Горя.

Руины всегда навевают грусть, но еще грустнее, когда знаешь, чем они были раньше. Когда-то здесь звенел смех, в садах росли цветы и сверкали на солнце фонтаны. По этим ступеням всходили влюбленные, под дырявым куполом скреплялись поцелуем бессчетные браки. Тирион в который раз вспомнил Тишу, свою недолгую леди-жену. Это все Джейме. Его кровь, его старший брат. Он приносил маленькому Тириону игрушки – обручи, кубики, деревянного льва. Подарил брату первого пони и научил ездить на нем. Когда он сказал, что купил младшему и жену, Тирион даже не усомнился. С чего бы? Джейме был Джейме, а она – просто девочка, хорошо сыгравшая свою роль. Тирион боялся этого в самом начале, когда она впервые улыбнулась ему и взяла его за руку. Родной отец не любил его, за что же она полюбила? За деньги, само собой.

Арбалетная тетива снова прогудела в тумане, лорд Тайвин крякнул и хлопнулся задом на камень. «Куда все шлюхи отправляются», – так он сказал. Куда же это? «Куда ушла Тиша, отец?»

– Долго нам еще терпеть этот проклятый туман?

– Около часу, – ответил Хелдон. – Выйдем из Горестей, и все пойдет веселее. На Нижнем Ройне за каждым поворотом деревня. Сады, виноградники, золотые нивы, рыбаки, горячие бани, сладкие вина. Даже города, хоть Семи Королевствам впору: Селхорис, Валисар, Валан-Терис.

– Прямо впереди, – предупредил молодой Грифф.

Тирион сначала подумал, что это плоскодонка наподобие «Зимородка», но нет. Огонек в тумане разгорался все ярче; вскоре рядом стал виден другой огонь, а там и третий.

– Мост Мечты, – определил Грифф, – а на нем полно каменных. Многие поднимут вой, когда мы подойдем, но нападать вряд ли станут. В большинстве своем они слабаки, неуклюжие и безмозглые. Ближе к концу все поголовно сходят с ума и вот тогда делаются опасными. Если что, отбивайтесь факелами и ни в коем разе не давайте прикоснуться к себе.

– Может, они нас и не увидят в тумане, – понадеялся Хелдон. – Проскочим под мостом, и прощай.

«Каменные глаза слепы», – мысленно согласился с ним Тирион. Смертельная разновидность серой хвори начинается с пальцев на руках и ногах: ногти чернеют, чувствительность пропадает. Затронутая онемением рука или нога холодеет и становится серой, как камень. Для таких случаев есть три верных средства: меч, топор и тесак. И даже отсечение больной конечности не всегда останавливает болезнь. Пожертвуешь одной ногой – начинает сереть другая, и тогда уж надежды нет. Когда онемение доходит до глаз, человек слепнет; в конечной стадии болезнь перекидывается на внутренние органы, мышцы и кости.

Мост Мечты… разбитой мечты. Бледные арки тянутся от Дворца Горя на западный берег. Половина из них обвалилась под тяжестью серого мха вкупе с черным плющом, доски наверху сгнили, но немногие из огромного количества фонарей горят до сих пор. Тирион видел, как вокруг них толкутся здешние жители – без всякого смысла, точно ночные бабочки. Одни совсем голые, другие одеты в шкуры.

Грифф вынул свой длинный меч.

– Зажигай факелы, Йолло, а ты, парень, уйди с Леморой в ее каюту.

– Лемора и без меня каюту найдет, – заупрямился молодой Грифф. – Я останусь.

– Мы поклялись защищать тебя, – напомнила септа.

– Не надо меня защищать. Мечом я владею не хуже Утки. Наполовину рыцарь, можно сказать.

– А наполовину мальчишка, – отрезал Грифф. – Делай, что тебе говорят. Быстро.

Парень, тихо выбранившись, кинул свой шест на палубу. Грохот в тумане вызвал странное эхо, как будто шестов было много.

– Почему я должен прятаться? Хелдон вон остается, Изилла тоже. И Хугор.

– Я в случае чего и за Уткой спрячусь, – сказал Тирион, зажигая от углей полдюжины обмотанных масляными тряпками факелов. На огонь он старался не смотреть, чтобы самому не ослепнуть.

– Карлик несчастный, – презрительно бросил мальчик.

– Вот ты и раскрыл мою тайну. Хелдону я еле до пояса достаю, и всем наплевать, буду я жив или сдохну. – «В том числе и мне самому». – Зато тебе цены нет.

– Я предупреждал тебя, карлик, – прорычал Грифф.

В тумане послышался пронзительный вой.

– Да спасут нас Семеро, – прошептала, дрожа, Лемора.

До разрушенного моста осталось всего пять ярдов. Пена кипела у его опор, как на губах у бесноватого. Каменные люди обращали на лодку не больше внимания, чем на плывущее вниз бревно. Тирион, затаив дыхание, сжимал в руке факел. Еще немного, и «Дева» вошла в пенную воду, под мост, обросший с исподу серым грибком. Казалось, что они вот-вот разобьются, но Утка отпихнул лодку от правой опоры и снова вывел на стрежень.

Карлик начал дышать лишь после того, как молодой Грифф схватил его за руку.

– Почему это мне цены нет? Что ты этим хотел сказать?

– Ну… Если б каменные люди схватили Яндри, Гриффа или нашу Лемору, мы оплакали бы их и пошли себе дальше. Но без тебя наше путешествие утратило бы весь смысл, и оказалось бы, что торговец сырами с евнухом зря плели свои козни на протяжении стольких лет.

– Он знает, кто я, – сказал парень, взглянув на Гриффа.

Тирион тоже знал – и даже не зная, понял бы в этот миг. «Робкая дева» ушла уже далеко от Моста Мечты, лишь один огонек еще мигал за кормой.

– Ты молодой Грифф, сын наемника, – сказал карлик. – А может, Воин в смертной оболочке – дай погляжу. – Он поднял факел, осветив лицо юноши.

– Отстань, не то пожалеешь.

– Из-за синих волос твои глаза тоже кажутся синими. Умно придумано, как и басня о покойной матери-тирошийке – прямо слеза прошибает. Но любопытно все же, почему сына простого наемника наставляет в вопросах веры осквернившая себя септа, а истории и языкам обучает не имеющий цепи мейстер. Любопытно также, почему твой отец выписал межевого рыцаря для обучения тебя военному ремеслу – он мог просто отправить тебя в один из вольных отрядов. Можно подумать, тебя намеренно скрывают, готовя… к чему? Вот в чем загадка, но я уверен, что со временем разгадаю и это. Для мертвеца ты, надо сказать, очень хорош собой.