Позволь мне решить (СИ) - Погожева Ольга Олеговна

Нестор прерывисто выдохнул, обмяк, потирая лоб левой рукой.

- Скоро Марион возвращается, - сообщил он неожиданно. – Буду рад видеть тебя с сыном во дворце. И она обрадуется, уж в этом я уверен…

- Спасибо, - повторил Януш.

- Только без оборотня, - тотчас нахмурился король.

Лекарь лишь кивнул: мысли его были далеко. Примирение случилось, как случалось с ними всегда, но в этот раз Януш не испытывал привычной благодарности – слишком устал за прошедший безумный день, слишком переживал о дне грядущем.

- Прощай, - похлопал его Нестор по плечу.

Вскочил в седло поданного коня, задержался на миг или два, оглядывая собственное поместье и его нового хозяина, бессильно прислонившегося к косяку входной двери, - и дал шпоры, срываясь с места в галоп. Трое всадников подстегнули своих лошадей вслед за монархом, пролетая мимо ворот, и вскоре вся процессия скрылась за поворотом извилистой дороги.

…День продвигался трудно. Януш даже не расспросил сына о происшествии на прогулке: за вечерними событиями позабыл утренние. Когда сам Велегор проснулся и узнал, кто прятался за личиной зверя, то пришёл в неописуемый восторг. Януш с удивлением заметил, что и Велизар обрадовался встрече, хотя всё же припомнил мальчишке их стычку на Островах.

- Э-эй, поганец мелкий, - расплылся в улыбке оборотень, раскрывая объятия. Велегор подпрыгнул, повис у бывшего охотника на шее, фыркнул, болтая ногами. – Вытянулся-то как, возмужал! Даже на человека стал похож! А не на злобного клопа, который только и может, что добрых людей колдовскими штучками избивать…

- Это я до сих пор умею, - подавился непонятным смешком Велегор, спрыгнув на пол. – А ты к нам надолго?..

…Так и прошёл день – Велегор выплеснул всё своё внимание на новое лицо в доме, Януш пытался и не мог отдохнуть после жуткой ночи. Королевские рыцари, расположившиеся в комнатах для слуг, по просьбе самого оборотня укрепили подвал, проверили петли и замки. У кухарки и конюха добавилось работы, так что домашняя жизнь в этот туманный для уставшего лекаря день бежала очень быстро.

В обед ему всё же удалось заснуть, а проснулся он уже поздним вечером, от того, что кто-то тормошил его за плечо. Открыв глаза, Януш увидел перепуганного слугу, и тотчас вскочил, не дожидаясь объяснений.

- Где он? – хрипло проговорил лекарь, накидывая рясу поверх рубашки и штанов.

- У себя в комнате…

- Как в комнате? – не понял Януш. – Мы же договорились, что он ночует в подвале!

Слуга сообразил на удивление быстро.

- Я не про оборотня, ваша милость! – шёпотом, на всякий случай, просветил его конюх. – Тот уже давно внизу, сам закрылся, рычит теперь, на дверь иногда бросается, но там бойцы дежурят… Я про мессира баронета!

- Велегор? – похолодел лекарь. – Что с ним?

- Кричит, ругается с кем-то, плачет, но нам не открывает! И свет из-под двери странный такой, зелёный…

Януш выскочил из опочивальни, услышал сам – тихий плач, доносившийся из комнаты сына, грохот и вскрик – и тотчас бросился к запертой двери.

- Велегор! Велегор, открой! – крикнул лекарь, безуспешно дёрнув ручку. – Это я!

- Папа? – послышался дрожащий голос изнутри. – Ты? Ты там… один?

- Один! – подтвердил Януш и цыкнул на замершего слугу.

Тот встрепенулся и убежал, а лекарь дёрнул неподдающуюся дверь ещё раз. Неужели… неужели Велизар всё-таки заразил его? Они так долго играли во дворе… оборотень мог случайно оцарапать мальчика! Неужели… неужели… нет, не может быть!

Дверь распахнулась наконец сама, и Януш ворвался внутрь. В комнате было жарко; ярко пылал камин. Велегор сидел прямо на полу, низко опустив голову. Как только отец оказался внутри, сын дёрнул локтем, не поворачиваясь – и резкий порыв ветра захлопнул створку у Януша за спиной.

- Не подходи, - всхлипнул мальчик, ещё ниже опуская голову. Длинные чёрные пряди скрывали его лицо, а сам Велегор, казалось, прирос к полу. – Пожалуйста, не подходи! Это опасно! Я… я не знаю, кто впустил тебя – я или он.

- Кто – он? – спросил Януш, делая осторожный шаг в сторону.

- Он хочет тебя убить, - снова всхлипнул сын, и вдруг закричал не своим голосом, выгнулся, вскидывая голову. – Прроклят, будь ты прррокляяятт, лекарррь… умррри!!!

Невидимая волна прошлась по комнате, ударила Януша в грудь, отбрасывая на стену – но уже падая, он всё же увидел. Лицо Велегора было испещрено вздувшимися жилами, почернело, изменившись до неузнаваемости, а руки… руки приросли к жуткой книге, впившейся в его кожу истекающими сукровицей страницами.

- Папа! – отчаянно вскрикнул Велегор, и лицо его на миг просветлело. – Папа!

Януш бросился к сыну ещё раз – но вновь был отброшен на стену невидимым ураганом. Велегор не выдержал, зарыдал в голос, поднимая скованные страшными страницами руки – но не смог даже оторвать их от пола, на котором лежала чёрная книга.

- Он сильнее! – мотал головой мальчик, встряхивая локтями, вскидывая изуродованное, заплаканное лицо. – Он убьёт тебя! Он уже почти внутри! Вытащи меня!!! Папа… беги, он сожрёт… У-умррри-и… Папа!..

Януш улучил момент, когда обжигающие волны, отталкивавшие его от сына, прекратились, и метнулся наперерез зелёному свечению, исходившему от страниц чёрной книги. Он не думал, что делает. Просто ухватился поперёк толстой обложки и рванул на себя.

Сын закричал, жутко и протяжно, но лекарь видел, как медленно, тяжело отрываются от пальцев липкие, кровавые страницы. Кровь была его, Велегора – книга отдиралась вместе с кожей. После очередного рывка она оторвалась совсем, с утробным и злым чавканьем, и Януш, не глядя, отбросил её в огонь: толстый фолиант жёг ладони.

Раздался дикий вой, но лекарь уже не смотрел на корчащуюся, умирающую книгу. Он обхватил пошатнувшегося Велегора и прижал лицом к себе, так крепко, как только мог, ощущая, как по телу сына проходят одна за другой волны конвульсивной дрожи.

- Во имя Единого, - зашептал Януш начало молитвы, - да воскреснет свет…

Велегор забился в его руках, порываясь броситься за книгой в огонь, замотал головой, пытаясь отлепиться от отца, и лекарь почти прижал его своим телом к полу, удерживая в объятиях.

- У… уйди…

- Да обратятся враги его и бегут ненавидящие его… как исчезает дым, как тает воск от лица огня…

Полыхнуло пламя в камине, и мельком обернувшийся лекарь заметил, как с прощальным воем чёрная книга рассыпается в прах, совершенно не похожий на обыкновенный серый пепел.

- Уйди! – выкрикнул Велегор ему в плечо, и Януш едва не разомкнул руки: дыхание сына прожгло дыру в его одежде, покрыло волдырями незащищённую кожу.

- Молись вместе со мной! – крикнул лекарь. – Повторяй! Так погибнут слуги клеветниковы…

- А праведные возрадуются, - обмяк Велегор, всхлипнул, вжался в отца, обхватил обеими руками. – И радости их не будет конца…

Януш закончил молитву уже в одиночку: сын затих, слушая его голос, лишь изредка эхом повторял отдельные слова за ним. Они просидели так долго – огонь в камине погас, погружая комнату в полумрак красных углей – а лекарь продолжал читать все известные ему молитвы, баюкая сына в руках, как младенца. Велегор, казалось, и в самом деле уснул: дыхание выровнялось, тело расслабилось. Впрочем, когда лекарь поднял руку, чтобы убрать его волосы, мальчик встрепенулся, поднял голову, и Януш с облегчением увидел родное просветлённое лицо.

- Ты сильно сердишься? – выдохнул сын. – Мне было так страшно… я открыл её, хотел дочитать… вдруг что-то произошло. Я будто прилип, - Велегор вздрогнул от жутких воспоминаний. – Перед глазами потемнело, в голове непонятные видения… я испугался, хотел бросить, но не мог. Чувствовал, как в меня заливается чужая сила, как она говорит моим голосом… Он хотел заполучить меня всего, - мальчик задрожал, прижимаясь к отцу. – Я знал, о чём он думает. Он стал мной! И был очень зол. На тебя… на весь мир! Я помню… эта ненависть… бесконечная ненависть…

Велегор умолк, и Януш посидел молча, поглаживая растревоженного сына по спине. Клеветник почти поглотил душу его мальчика, почти победил. Вот только…