Мой ребенок Тигра (СИ) - Мэйз Евгения

— Я действи…

Ольга оборвала себя на полуслове — не было смысла доказать что-либо человеку, который уже все решил и понял про себя.

— Мать, наверное, думала, что я забыл об этом, — проговорил Хамиев, пересаживая Макара с плеч на руки. — Но несмотря на то, что я провел с отцом меньше, чем старшие братья, я очень хорошо запомнил каждый его рассказ.

Тигран улыбался Макару и пробовал развеселить его, но сыну уже было не смешно. Вид матери сбивал его с толку.

— Отец любил рассказывать о временах службы на Дальнем Востоке. Один из них врезался в мою память, потому что благодаря ему я обязан своим именем.

Ольга не могла поделать с собственным потрясением — ее отец тоже служил на Дальнем Востоке.

— Он повстречал тигра. Это было зимой. Хищник напал на него и поволок его в лес. На помощь ему пришел Баграт Багдасаров. Твой отец не рассказывал тебе об этом?

Оля покачала головой. Наверное, такими историями делятся с сыновьями. Наверное, для Керима Хамиева этот случай был запоминающимся, а вот для Баграта Багдасарова он превратился в обыденность. Со временем, разумеется. Он постоянно работал с хищниками и колесил с ними по тогда еще огромной стране, а потом и за ее пределами, пока на их лагерь не упал самолет. Люди погибли. Уцелевшие хищники разбрелись по окрестностям, перепугали прорву народа и были убиты до того, как местные додумались пригласить зоологов и других специалистов.

— Твой отец спас моего от хищника, а мой вернул ему этот долг, но несколькими месяцами позже. Он нарушил инструкцию и вместо того, чтобы погнаться за перешедшими границу вооруженными контрабандистами, которые ранили Баграта, отволок его в санчасть.

Мужчины стали лучшими друзьями, но прошло время и срок службы истек. Они разъехались по домам, но перед этим пообещали, что обязательно свяжут семьи друг друга, переженив своих отпрысков.

— Планы спутали лихие времена, перестройка и война, — Тигран передал ребенка Ольге. — Но отец никогда не забывал эту историю и часто-часто вспоминал о ней, мечтая сыграть свадебку и примирить в моем лице и в твоем непримиримые народы.

— Я могла бы выйти замуж за старшего брата.

Она и сама не знала зачем уточнила это. Но злое женское естество порадовалось тому, что увидели ее глаза. Тигран смежил веки, пронзая ее до нельзя злым и изучающим взглядом.

— Да! Могла. Но остался я.

Ольга кивнула, поджав губы и приподняв брови. Макару это понравилось. Он принялся наглаживать ее лицо, успокаивая.

— Красииивая, — говорил ребенок, — Хорооошая.

Сын был единственным человеком в этой комнате кто верил ей.

— О! — только и смогла вымолвить Оля, чтобы как-то поддержать эту распекающую беседу. — Мы здорово просчитались.

Она не видела смысла оправдываться перед ним. Все было очень складно. Факты были железобетонными. Отсутствие умысла было доказать сложнее всего — ведь он увидел и придумал его быстрее чем она.

— Мать всегда знала о том, что мне плевать на изжившие себя традиции. Все твердила мне о том, как важно соблюдать обычаи, законы гор, чтить память отцов, слушать родителей и подчиняться их воле.

Все было очень складно, но это было совпадением, невероятным стечением обстоятельств и работой воспаленного, заточенного на поиск подлостей ума отдельно взятого человека.

— Как она смогла уговорить на это тебя?

Ольга дернула плечом и, глядя на Макара, проговорила следующее:

— Ты же сам сказал: деньги.

Ей было трудно сказать это, глядя ему в глаза. В этом случае она бы просто рассмеялась и не была бы уверена, чего в этом смехе было бы больше: веселья, горечи или слез.

— Раз уж ты обо всем догадался, — проговорила она, поднимаясь со своего места. — То ужин и совместный променад будет лучше отменить.

— Ну, отчего же?

Он оказался рядом с ней так быстро, что даже напугал, заглянул в глаза.

— Хочу понять на что ты надеялась, Багдасарова? Думала, что выйдешь замуж, дождешься моего отъезда, как это было с первой женой и станешь тратить деньги покойного папочки?

Резкий звук пощечины напугал всех. Макар расплакался, Вуки забухтел, а Ольга зажала левой рукой резко занывшие пальцы.

— Уходи! — потребовала она от него. — Сейчас же!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Тигр был прав. У нее был план. Он родился ровно после того, как она прочитала «вероятность что он отец ребенка 99,9 %». Ольга думала выпроводить его, а если будет настаивать, то и погулять, затем вернуться домой, собрать вещи и отбыть на вокзал, а еще лучше в аэропорт, если бы только не здоровье Макара.

— Решила поиграть в оскорбленную невинность?

— Ты ничего не знаешь обо мне и о моем отце.

Глава 35

Ольга не была дрянью, как он пытался выставить ее сейчас. Если бы она была шкурой, то действительно сделала бы так, как он приписывал ей, только пошла бы куда более простым путем — нашла бы однофамильца Тиграна, заплатила бы ему и уже давно жила где-нибудь в Болгарии.

— Считаю, что ты немного припозднилась…

— Пересчитай, — она наконец вернула его шутку.

Ольге стоило прикусить язык. Она ведь не хотела проверять на что еще пойдет больная на голову женщина, чтобы получить ее ребенка, который странным образом похож на всех ее сыновей. Но…

— Обойдусь без советов от…

Она приподняла уголки губ, ожидая очередного оскорбления.

— Давай, Тигр, — поторопила она его, — скажи мне еще что-то.

За весьма короткий период знакомства этот мужчина наградил ее достаточным количеством клише и предубеждений. Ей ли боятся чего-то?

— Ты ведь так мало сказал мне за все это время? Как еще тебе нужно обозвать меня, что я перестала нравиться тебе?

Она вынырнула из напряженных объятий Тиграна и подошла к Макару, присев возле него колени.

— Все хорошо. Чего ты испугался?

Она говорила это сыну, а сама понимала, что все он сделал правильно. Когда еще пугаться, как не в тот момент, когда твоих близких обижают?

— Тигр рычит, — принялась объяснять она, вытирая заплаканные щеки, стараясь быть спокойной и уверенной при этом, — спорит и отказывается идти на ужин.

Она подхватила сына на руки и ушла с ним на кухню, наливая ему и себе компота. В холодильнике осталось совсем немного и этого было не жалко, чтобы накормить сына. Просто это было все не то. Они уже ели кашу и фруктовый салат на завтрак, подкреплялись бутербродами и супом на обед, а теперь, что у них осталось?

— Сейчас придумаем с тобой что-нибудь, поедим, поиграем с Вуки.

Идти на улицу, прохаживаясь под любопытными и еще час назад просто смущающими взглядами жителей Цовика не хотелось. Но Оля думала вот о чем: как она поедет в общем поезде, да еще и с собакой?

— Ты ведь любишь играть с ним?

— Твою мать, Багдасарова! — прорычали ей в спину на хорошем армянском.

Она вздрогнула, но оборачиваться не стала, продолжая гладить сына и взъерошивать его светлые волосы.

— Потерпи, родной, — говорила Ольга через пару минут, перемешивая в чашке творог с йогуртом, — приедем в город…

Багдасарова говорила с сыном, а сама, в своих мыслях, уже бегала по дому, собирая вещи. Обозленный на весь мир Карпов уже не казался ей таким страшным, как то, что происходило здесь, в сотнях километрах от Москвы.

— Предупредим участкового, — говорила она большей частью себе, чем сыну. — Если надо будет снимем дачу в Подмосковье…

Она сидела рядом с Макаром, наблюдая как он ест. Так происходило обычно — они ужинали вместе или Оля составляла ему компанию, не оставляя сына в одиночестве за огромным столом. Так она убивала двух зайцев сразу — добивалась того, чтобы сын съедал все содержимое тарелки, а еще создавала ощущение семьи.

— Надо было сразу так сделать и не ворошить прошлое, оставив его там, где оно должно было быть. Правда?

Сын норовился ответить ей, но она качала головой, показывая глазами ему на тарелку и ругая себя при этом. Сама же учит его: когда я ем, я глух и нем. Сама же заставляет нарушать правила.