Очень не просто - Тимофей Григорьев

Пустынник согласно кивнул и все занялись делом.

Глава 22

Сун ла Шумиг был счастлив, и это несмотря на раннее зимнее утро, когда всем довольными могут быть лишь сумасшедшие и дети. Для такого настроения была веская причина — вчера прислали с попутным караваном выписку из личного счета коменданта гарнизона столицы Брукинии, достопочтенного Суна ла Шумига (как прекрасно звучит "достопочтенный", если к этому слову добавлена твоя фамилия). Количество денег на счету делало его теперь уважаемым человеком и вполне завидным женихом… кто знает, может, при достаточном везении, ему даже удастся просватать за себя невесту из правящих фамилий. Конечно, не из самых родовитых, а из младших семей, но это тоже очень хорошо — выгодные контракты и доходные места на дороге не валяются.

Взять хотя бы его теперешнюю должность — разве мог он, третий сын барона ла Шумига, надеяться на пост коменданта в столице целой провинции, если бы в свое время его прадедушка не женился на одной из Чезуви, а родная тетка не вышла за состоятельного Чевиза? Да никогда! Лучшее, на что он мог рассчитывать — это на положение заместителя какого-нибудь родовитого выскочки с обширными связями. А заместитель имеет совсем другую долю доходов от собранных гарнизоном средств. Чтобы сесть в уютное теплое кресло, всего-то и понадобилось по совету любимой тетушки написать доклад в министерство по налогам о том, что его непосредственный начальник утаивает от государства некоторую часть своих доходов — и все, должность досталась ему, Суну ла Шумигу.

Надо сказать, что в Чедане самым тяжким преступлением, после злоумышления на членов Правящей Пятерки, было утаивание доходов и уклонение от налогов. Ты мог обманывать, обсчитывать, да хоть грабить на дороге (кроме родственников пяти фамилий) — никто источники твоего богатства не осуждал, но отдать государству его долю ты был обязан. Конечно, если воров или грабителей хватали с поличным, то одни только штрафы могли разорить кого угодно, но, не пойман — не вор. Главное было внимательно выбирать жертв, так как за причинение вреда кому-то из родни Пятерки следовала немедленная казнь. За любые другие преступления, если виновный попадался, то наказание назначали в виде штрафов, порой весьма внушительных. Самым страшным для чеданцев было оказаться должником государства — представители властей шли на все, чтобы Чедан получил причитающееся. У должника описывали имущество, если его не хватало, то сыновей продавали на рудники, а жену и дочерей в бордель — все должны были отрабатывать обязательства главы семьи.

Так как Че покровительствовал кроме всего прочего и торговле, то получение прибыли в Чедане было возведено в культ — все считали доход и расход от любого своего поступка, человек, добившийся богатства (даже если и не совсем приличным путем) пользовался всеобщим уважением. Сами чеданцы старались никогда не брать в долг, если только у ближайшей родни и под немыслимые гарантии, а вот в других странах раскинулась обширная сеть банков, где охотно ссужали деньгами всех желающих. Не все могли покрыть долги вовремя, так что у Чедана было много верных его интересам сторонников в других человеческих государствах.

Комендант был очень доволен своим теперешним положением — солдаты, находящиеся под его руководством не были опытными вояками, да от них этого и не требовалось — основным занятием гарнизона было собирание ценностей и денежных средств, оставшихся после гибели предыдущих владельцев. Конечно, самые сливки в виде драгоценностей и золи сняли войска, зачищавшие территории сразу после эпидемии, но они торопились и нашли далеко не все — так что для гарнизона во главе с ла Шумигом осталось достаточно.

Добывание, сбор и транспортировка имущества на обжитые земли было организовано с размахом — каждая улица, дом и башня старательно обыскивались, люди простукивали стены, копали в подвалах и растаскивали кучи хлама на чердаках в поисках тайников и хранилищ. Действовали строго в соответствии с городской планировкой — начали с королевского дворца, постепенно двигались от центра к окраинам. Солдаты были поделены на десятки, каждое отделение сдавало добычу оценщикам, те рассчитывали стоимость каждой партии имущества (любые амулеты или вещи, со следами силовых плетений подлежали безоговорочному изъятию и оценке не подвергались, за утаивание грозила казнь на месте). Гарнизону полагалась пятая часть стоимости найденного имущества, остальное отходило государству — каждые два дня в сторону границы уходил караван из ста повозок, доверху забитых добром. От пятой части каждый десятый золи ложился на счет коменданта, так что ему было что отмечать сегодня утром, впрочем, как и каждый последующий день всей своей жизни.

Особенно прибыльным стал обыск резиденции Бруков, дворец скрывал в себе целый сонм сокровищ — ковры, затканные золотом гобелены, утварь, инкрустированная драгоценными камнями, и многое другое — все это стоило огромное количество золи. Один только паркет из тронного зала, изготовленный полторы тысячи лет назад из редчайших пород дерева, добываемого с большим риском на окраинах эльфийских лесов, стоил сотни тысяч золотых — сейчас его нельзя было достать ни за какие деньги, так как эльфы стали отстреливать дровосеков. Ла Шумигу намекнули, что весь паркет оставил за собой Чемен XXIII — так что о скромном коменданте знал сам король. Целый месяц из города вывозили имущество Бруков и только потом взялись за дворянские особняки.

В начале осени поисковым работам сильно мешали разлагающиеся трупы — вонь и мухи производили тяжелое впечатление на солдат, но потом похолодало, да и народ привык, так что на тела перестали обращать внимание, лишь отодвинули те, которые затрудняли переноску грузов. Город наводнили одичавшие собаки, они сбивались в стаи и временами становились опасны для одиноких прохожих — привыкнув к вкусу человечины, хищники не ограничивались только падалью, но и пытались добыть себе свежего мяса. Солдаты в последнее время старались ходить по трое и никогда не расставались с оружием, наблюдатели докладывали, что на окраинах видели волков.

Коменданта не волновали все эти сложности — весной его сменит постоянный представитель администрации, сюда привезут тысячи человек, которые и займутся приведением в порядок пустого города. Из-за эпидемии народ боялся ехать на свободные земли, так что в первых партиях поселенцев будут в большинстве своем должники с семьями, для которых работа здесь пойдет в счет погашения обязательств перед государством.

Сун ла Шумиг должен был к весне изъять все ценное из Брука — Чедану надо было покрывать убытки от эпидемии и летней военной компании против орков. Человек был весьма доволен текущим состоянием дел, так как еще никогда под его руководством не было столько народу и через его руки не проходило такое огромное количество материальных ценностей, но безоблачное счастье закончилось неделю назад — явились жрецы Че от Правящей Пятерки вместе с сотней своей охраны. Маги тут же дали понять, кто в городе хозяин и коменданту пришлось в срочном порядке покидать уже обжитые апартаменты во дворце и ютиться в особняке около казарм. Особенно ла Шумигу было жаль содержимого винных подвалов (денщик успел прихватить лишь пару сотен бутылок коллекционного вина), на эти бочки, покрытые пылью и паутиной, у него были отдельные планы… Оставалось надеяться, что жрецы быстро закончат свои дела и уедут обратно в Чедан.

Прибывшие влиятельные лица заняли королевский дворец, выставили свою охрану и запретили остальным даже приближаться. Солдатам было любопытно, чем же заняты маги в резиденции Бруков, но чужаки помалкивали, отгоняли излишне назойливых, так что узнать ничего не удалось. Правда, на второй день (как доложил коменданту его денщик) парке что-то жгли, потом кого-то гоняли, скорее всего, одичавших собак, но от предложения помощи часовые у ворот категорически отказались.

— Что он копается? — недовольно пробурчал под нос голодный комендант, ожидая появления денщика. — Давно пришло время перекусить.

Каждое утро Сун ла Шумиг начинал с пары бокалов великолепного вина, степенно закусывая его ломтиками острого сыра, которым славилась Брукиния еще совсем недавно — пора было вырабатывать у себя привычки богатого человека, который мог позволить себе многое…

— Ну, наконец-то! — произнес он, услышав шум за дверью. — Где тебя носит, мерзавец? Почему я должен тебя ждать…

Подойдя к двери, ла Шумиг резко ее отворил и тут ему на руки упал денщик, изо рта подчиненного что-то хлынуло, попав на лицо дворянина.

— Опять нажрался! — комендант оттолкнул денщика в сторону и стал брезгливо вытираться платком, мимоходом удивившись, что грязь какая-то красная. — Ты за всю жизнь не рассчитаешься со мной за испорченный костюм!