Охота на монстра - Виталий Романов

Лучи мелькали и справа, и слева, но Майк не обижался на спецназовцев ГСБ. Он вообще ни на кого не обижался, просто ни о чем таком не думал. Разучился. За спиной вдруг заголосил Хрюня, нервно толкнул главаря в спину, начисто забыв о субординации. Теперь было не до старой иерархии в банде, теперь действовал только один закон – каждый сам за себя. А кто выжил – тот и прав.

Оттолкнув лидера, Хрюня выскочил в трубу коридора, понесся куда-то влево, ничего не различая перед собой. Рогофф не остановил сотоварища, не окликнул его. Майк был согласен – теперь один закон. Каждый сам за себя.

Рогофф действовал машинально, на автопилоте. Он сам не понимал, почему поступает так, просто ноги несли. Скупой побежал направо, туда, где находился переход к стартовой палубе.

«Уж если и остался шанс выбраться из этого Ада – только на собственном корабле», – такая мысль пришла в голову не сразу, чуть позднее, когда Майк благополучно одолел половину дороги.

Он вдруг поскользнулся на останках человеческого тела и растянулся на палубе во весь рост. Коммуникатор вылетел из нагрудного кармашка, но Скупому, который всегда бережно относился к своему, кровному, было не до сантиментов. Шкуру бы спасти…

Напрасно он поверил, что если проскочил половину дороги, и дальше все получится так же легко и просто: на подступах к переходным шлюзам шел настоящий бой. Несомненно, спецназовцы что-то фиксировали в окружающем пространстве. В отличие от Скупого, они имели какие-то хитрые «фенечки» на стеклах шлемов, чтобы с помощью электроники различать невидимые глазу существа.

Здесь заряда энергобатарей не жалели. Импульсными «пулями» почти никто не пользовался. Только изредка горячий воздух прошивали синие или зеленые иглы, но все больше загорались и плясали по стенам красные жалящие лучи. Они оставляли темные следы на металле – выводили какие-то хитрые узоры. Впрочем, Майку было не до изучения «наскальной живописи».

Ему требовалось прорваться к своему рейдеру любой ценой. Слепящая паутина лучей оказалась сверхплотной, и Рогофф, не стесняясь, грохнулся на палубу, пополз вперед, изо всех сил прижимаясь к окровавленным плитам. И здесь, как в рубке, металл был вымазан не только человеческой «требухой», но и темной, уже знакомой слизью.

Война шла жестокая, беспощадная, обученные убивать люди стремились забрать с собой «в последнее плавание» как можно больше чужаков.

Ослепительная игла родилась прямо над головой Рогоффа, казалось, чиркнула по спине, только чудом не продырявив Майка. Видимо, чертова гадина находилась совсем рядом, отбивавшиеся стрелки долбили в упор…

«Словно акулы, – вдруг подумалось Рогоффу. – Ведут себя спокойно, почти миролюбиво, покуда не почуют кровь. Но стоит лишь нескольким каплям оказаться в воде, безжалостные людоедки «слетают с тормозов». Они будут рвать человеческие тела, рвать все живое на части, пока добыча не исчезнет в их ненасытных желудках…»

Шлюз был в двух десятках метров, манил к себе. Рогоффу вдруг показалось, что до избавления от мук только один шаг. Дверь. Дверь впереди. Спасительная. Ведущая в Рай, в желанную тишину. Дверь, дающая право на будущее. Дверь. Он должен выжить, любой ценой…

Рогофф не выдержал, вскочил на ноги, побежал вперед, думая только о двери в лучший мир, не важно какой. Майк совершенно не понимал, не догадывался, что слабый, едва различимый аромат, исходивший от него, вдруг превратился в пьянящий запах. Запах, способный быть магнитом.

Рогофф уже почти добежал до двери, хотел даже упереться в нее левой ладонью – затормозить, нажать сброс блокировки шлюза, только рука вдруг исчезла. В первую секунду Скупой даже не почувствовал боли, он просто не понял, что произошло. Вот секунду назад его левая конечность была на месте, а ладонь тянулась к ребристой металлической поверхности.

И вдруг рука исчезла, а он сам, надеявшийся затормозить, ударился о переборку всем телом.

Из левого предплечья хлестанула кровь. Брызнула, заливая стекло шлема, заливая палубу и подвижную створку. Майк отчаянно закричал, еще не желая понимать и верить, что всему приходит конец. Попытался ударить правым кулаком по пульту шлюза, заставить упрямую дверь пропустить человека.

Боль. Страшная боль в левой руке. Она пришла, и самое удивительное, что сильнее всего ломило кисть, которой уже не существовало. Это было последнее, чему удивился Рогофф. «Пиявки» стаей налетели на жертву, принялись рвать тело на части, на куски мяса, не способные думать о Двери. Рогофф кричал не от боли – от несправедливости. Он протестовал, требуя от судьбы другого.

Никто не слушал умиравшего человека, кровавое пиршество было в самом разгаре. Быстро покончив с лакомым куском, стражи Двери взялись за стрелков, еще отбивавшихся, надеявшихся на чудо, которое просто не могло произойти.

…Хрюня, в отличие от Рогоффа, побежал в другую сторону – в лабиринт служебных помещений космической станции. Его пока не преследовали, бандит не знал почему, но искренне молился, чтоб так все и шло дальше.

Он рыдал от ужаса, шептал молитвы, пытался отыскать на «Медузе» такое место, где было бы темно и тихо. Чтобы там не оказалось света, лазеров и свирепых гадин, рвавших людей на куски. Хрюня поскуливал, не решаясь посмотреть себе за спину. Ему все время казалось: там находится нечто, голодное и безжалостное.

Хрюня молился, плакал почти как ребенок, убегающий от сильного «взрослого» врага.

Полумрак. Сырой, тяжелый. Беглец не понял, где оказался, просто вдруг почувствовал, что попал именно туда, куда ему нужно. Почти темно, влажно, тихо. Хрюня, все так же повизгивая и поскуливая, принялся зарываться в огромную кучу старых вещей, пытаясь уйти в нее как можно глубже.

Какие-то старые одеяла, подгнившие тряпки, рваные штаны – все оказалось на его голове, вернее, над головой. Оно плохо, отвратительно пахло, беглец задыхался, но не было такой силы, которая заставила бы его выбраться наверх, чтоб втянуть легкими глоток воздуха.

Наоборот, подобно червю, уходящему в сырой грунт, в прелую листву, он зарывался в эту кучу старого тряпья, ни о чем не думая, мечтая лишь о том, чтоб выжить, уцелеть, чтоб свирепые чужаки забыли про его существование.

Он умирал от удушья, не мог заглотнуть кислород даже открытым ртом, но это почему-то не пугало. Ужас внушали только мерзкие твари, оставшиеся где-то наверху, за спиной.

Хрюня ушел почти на дно «омута». Замер, затих, не открывая глаз. И вдруг спинным мозгом почувствовал: куча старого вонючего тряпья не может стать преградой для тех, кто умеет проникать через металлические стены.

Они находились рядом, в шаге от «куска мяса», размышляя: атаковать или нет?

– А-а-а! – завопил беглец и от страха помочился под себя. – А-а-а-а-а!

Мозг не выдержал жуткого стресса. От перенапряжения Хрюня двинулся рассудком, и стражи Двери потеряли к нему интерес. Точно так же, как семь лет назад по времяисчислению людей потеряли интерес к Юргену Шлиману, впавшему в кому.

– Это была глупая идея, – в пятый раз повторил Франтишек Букач, обращаясь к Славцеву, который, включив автопилот, взял короткую паузу на отдых. – Глупая затея, Андрей! Мы не найдем их на «Медузе». Ну, сам, как опытный военный, прикинь диспозицию! Бандиты Скупого стартовали к космической станции на добрую половину суток раньше нас. У них – грузовой рейдер с хорошими силовыми машинами, у нас – маневрово-спасательный бот с ветхими двигателями, семь лет не проходившими планово-предупредительные осмотры и ремонты! Не ровен час, эта старая рухлядь развалится. Что тогда?!

– Не развалится, – встрял в разговор Карл-Хайнц Ризе, кемаривший в рубке спасательного корабля. Старший механик до этого не вмешивался в диалог товарищей, лишь слушал, что они говорили. Но теперь, когда речь зашла о двигателях, Карл не смог промолчать. – Не развалятся, Букач. Переход до «Медузы» выдержат.

– Все равно! – горячился Франтишек. – Скупой и его банда стартовали к космостанции на полдня раньше, чем мы! Кроме того, у них преимущество в тяге силовых агрегатов – они способны одолеть дистанцию быстрее, чем мы! Значит, проигрываем почти сутки! Какого черта пираты будут столько времени торчать на «Медузе»?!

Нет, Андрей, они давно уже добрались туда, убедились, что нас на базе нет, и свалили… Мы напрасно выжимаем полную мощность из турбин. Сколько бы ни торопились – Скупой уже покинул «Медузу».

Надо было поступить хитрее! Так же, как с Памелой. Вот там, Андрей, ты все правильно сработал, грамотно рассчитал, что из-за жадности Йоханссон и Рогофф постараются как можно быстрее «окучить» страховую компанию. Мы толково устроили засаду, взяли Памелу, заставили ее выложить правду. Вот и надо было играть в том же ключе! Нашу подругу арестовала полиция? Отлично! Лучший способ добраться до Скупого – просто дождаться, когда он сам прибудет на Дениз! Майк точно не бросит свою красотку, припрется выручать ее из лап федералов. Вот там его и следовало накрыть! Надо было ловить его на приманку, это был бы стопроцентно надежный план!