Первый Зверь (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)"

Только не его!

Судьба просто не может быть настолько кровавой и жестокой с одним человеком, чтобы отбирать по очереди всех, кого он любил!

Волки неслись вслед за мной, окружая плотным кольцом, не пытаясь остановить, но и не подходя настолько близко, чтобы заставить вернуться обратно, словно тоже понимали, что я не смогу сидеть и ждать новостей, пока все внутри меня скрутило в один тугой комок из ядовитой боли и отчаянной надежды.

Заснеженный лес казался бесконечным, а яркое солнце светило так радостно, словно в насмешку над болью, когда мое сердце остановилось, словно упав с обрыва.

…распластавшись на снегу, лежал мой Арьян.

Он уже не был тем маленьким худым мальчиком, изувеченным медведем, но увидев его сейчас, мне казалось, прошлое и настоящее сошлись в одном кадре кровавой жестокой действительности, где снова была кровь…

Так много крови!

ЕГО крови!

Казалось, что вся часть этого леса была в его крови! Она тянулась широкой полосой до его тела, которое почти сливалось со снегом.

Я не помнила, как кричала.

Как неслась к нему, захлебываясь и совершенно оглохнув, оттого, как колотилось мое сердце, отстукивая только его имя, пока по венам струилась не кровь, а битое стекло, оставаясь колючими режущими шипами внутри, отчего было так больно дышать!

В его мощном боку торчали вилы! А на теле было столько ран и порезов, словно его кромсали, как шкуру, пытаясь через порезы выпустить внутренности!

Упав на колени перед ним, я боялась прикоснуться, боялась сделать еще больнее.

Боялась даже просто дышать, пытаясь отдать свое дыхание ему, чтобы только он продолжал делать вдохи и выдохи. Едва слышные. Рваные. Судорожные.

Теперь я понимала, что след, который тянулся по лесу оставался оттого, что Арьян полз.

Из последних сил. На грани своей боли и полного беспамятства, от бессилия и страшной потери крови, пока сознание не покинуло его, оставляя в этой жуткой позе, словно его раздавили!

Где-то в глубине своего сознания он продолжал ползти — его пальцы все еще сжимались, готовые тянуть тело вперед, а веки дрожали, в попытках разомкнуть мокрые ресницы, но сил уже не было.

— Я с тобой, — мои пальцы дрожали так сильно, что я не сразу решилась коснуться его волос, приглаживая их нежно-нежно и боясь касаться, потому что казалось, будто все его тело было сплошной большой пульсирующей раной. — Я с тобой, слышишь? И больше никому не позволю обидеть тебя!

В висках гудело и пульсировало от жутких мыслей, как это могло случиться, ведь не было такой силы, которая бы могла сравниться с силой Зверя! В том, что это сделали люди — сомнений не было! Вилы вошли в плоть Арьяна так глубоко, что рукоятка покачивалась от каждого его вдоха, а кожа вокруг ран стала совершенно жуткого синевато-фиолетового цвета.

Боги! Что же я могла сделать?!

Я металась вокруг него, то падая на колени и продолжая шептать, что-то ободряющее и ласковое, то готовая кричать и звать на помощь, не представляя, что смогу сделать! Не в силах придумать даже, как его можно перенести до дома!

Я боялась, что время утекает с его кровью слишком быстро, и я теряю его, закричав так сильно, как только могла:

— ЧЕРНЫЙ!!!

Не было никаких сомнений в том, что он услышит.

Я знала, что он уже бежит в своем огромном волчьем обличии, чтобы помочь и спасти Арьяна. Снова.

Без него он не выживет!

— Терпи, Арьян! Слышишь, потерпи еще немного! — я легла рядом с ним на снег, не чувствуя холода, но ощущая, как его кровь впитывается в мою одежду, потянувшись, чтобы обнять его так нежно и осторожно, как только была способна, замерев, потому что волки вдруг зарычали.

В сумбуре мыслей, хаосе из разодранных эмоций и удушливой панике за него, я не сразу сообразила, что это относилось не ко мне, и волки не пытались отогнать таким образом меня.

Они защищали нас.

Приподняв голову и быстро оглядевшись, я увидела, как несколько десятков волков, во главе с белоснежным вожаком заняли круговую оборону вокруг меня и Арьяна, припав к земле и зарычав низко и утробно, отчего на их мохнатых холках встала дыбом шерсть!

Лишь спустя несколько мгновений я поняла причину такого поведения хищников.

Они слышали людей.

Тех, кто очевидно шел по кровавому следу Зверя, явно не собираясь останавливаться на том, какую боль ему причинили и собираясь убить. Они что-то кричали друг другу. Злобно. Агрессивно. И восторженно, не предполагая, что смогут победить того, кто был способен разбить камень ударом руки. Люди были ослеплены жаждой крови и эйфорией, которая толкала их на зверства и безумства, подогретые бездушной толпой.

— …Рада, беги… — вдруг едва слышно прохрипел Арьян, сжимая мои пальцы в своей ладони, которая перестала быть горячей, как обычно и едва отличалась от температуры снега под нами. Всхлипнув, я прижалась к нему, обнимая руками и стараясь сдержать слезы. Я молилась так сильно и жарко, как еще никогда в своей жизни, чтобы Черный не опоздал и спас его. — …им нужен я. Беги….

— Ты все, что у меня есть, — прошептала я, целуя веки, которые дрожали, но не могли раскрыться, как бы он не силился сделать это. — Я не оставлю тебя одного!

Не оставлю! Эта мысль кольнула меня изнутри в самое сердце, даже посреди этого ужаса, порождая в груди щемящее тепло и чувство нежности, такой огромной, что оно достало до горизонта.

Я больше не была той изнеженной доверчивой дочерью князя.

Она умерла в огне людской ненависти и возродилась в горячих руках монстра, который был рядом что бы не случилось, не предавая, не обманывая, не пытаясь казаться лучше.

Я была женой Зверя.

Той, кто искренне, всей душой полюбила лесное одиночество и лютых хищников, которые стали нам семьей.

Больше не было никаких терзаний и сомнений во мне, я поцеловала Арьяна в кончик прохладных губ, поднимаясь на ноги твердо и уверенно, готовая бороться столько, сколько будет нужно бок о бок с лесными братьями, живя с ними по закону природы, совести и любви, где в стае не бросают своих, и бьются за них до последней капли крови.

Несмотря на то, что Арьян впадал в беспамятство от слабости и боли, я чутко слышала, как его дыхание стало ровнее и глубже, словно ощутив перемены во мне, он воспрял духом.

Люди были уже близко.

Теперь я видела, что они шли с факелами несмотря на то, что стоял день. С вилами, и подручными инструментами, которыми они думали добить ненавистного зверя, очевидно не ожидая отпора и сопротивления.

Отыскав глазами какую-то корягу под снегом, я достала ее, встав сразу за рядами волков, которые были готовы к бою, закрывая собой Арьяна и проговорив громко и отчетливо, отчего мой глосс эхом разнесся по лесу:

— Уходите из леса, пока есть возможность! И больше никогда не возвращайтесь сюда, если хотите остаться в живых!

Теперь я видела каждого из тех, кто пробирался сквозь высокие снега, гонимый жаждой крови.

Мужчины от самых молодых до стариков, шли на свою собственную охоту. Они все остановились, не ожидая того, что им могут дать отпор. Кто-то растерянно смотрел на меня, кто-то испуганно косился на целую стаю волков, кто-то хмурился и прикидывал как быть дальше.

Но никто из них не собирался отступать.

— Уйди с дороги, ведьма! И псов своих забери! Отдашь нам зверя, и мы тебя не тронем! — рявкнул мужчина, с факелом и тяжелым мечом, возглавлявший толпу я посмотрела на него прищурившись, потому что он казался мне знакомым.

Нет, едва ли я видела его до этого. Просто что-то в чертах его лица и в том, как он стоял — высокомерно, величественно, — было то, что заставляло мое сердце сжаться.

Он напоминал мне сына барина из деревни, в чьей ненависти и похоти я бы сгорела, не приди на помощь Арьян.

Так это и был тот самый барин!

— Я знаю, каково это — жить, потеряв самых близких людей. Но ваша кровожадность и убийство не сделает вашу боль меньше, — обратилась я к мужчине, понимая, что не ошиблась, когда его лицо сделалось серым от переполняющих эмоций, которые рвали на части его отцовское сердце.