Батя. Легенда спецназа ГРУ - Сергей Баленко

Многое из того, что тогда рассказывал мне Шарипов, я в разное время неоднократно уточнял в беседах с Колесником, когда он уже ушел на пенсию. Василий Васильевич подтвердил, что Володя, будучи всего лишь командиром роты боевых машин пехоты «мусульманского батальона», знал многие детали операции, так как был командиром штурмовой группы, выделенной от нашего батальона. Основное, на что обратил мое внимание Шарипов, было то, что Василий Васильевич проявил настоящее мужество, когда отстаивал перед всякого рода начальниками свой вариант плана взятия дворца. Именно разработанный Колесником план, который, в конечном итоге, был точно выполнен подчиненными, позволил избежать серьезных потерь во время проведения операции по штурму дворца Тадж-Бек. Кто-кто, а Колесник прекрасно понимал, что первый вариант плана, подготовленный крупными специалистами из высоких штабов, которые мыслили категориями типа: «Одним парашютно-десантным полком возьмем целый город», привел бы к огромным потерям как в нашем батальоне, так и в спецподразделениях «Зенит» и «Гром» КГБ СССР.

Мой многолетний опыт службы в Вооруженных Силах СССР и России достаточно красноречиво показывает, что далеко не всякий командир способен проявить мужество и настойчивость, чтобы доказать несостоятельность решений, принятых высоким начальством. Поэтому я с еще большим уважением начал относиться к Василию Васильевичу, когда узнал подробности того, как ему приходилось отстаивать свое мнение и доказывать необходимость принятия к исполнению составленного им плана взятия дворца и отмены того плана, который был уже утвержден на самом высоком уровне. При этом Колесник в то время меньше всего думал о том, что о нем лично подумает его непосредственное руководство в ГРУ, а также прямые начальники в Генеральном штабе и Министерстве обороны СССР. За долгие годы службы в спецназе он привык прежде всего думать о качественном выполнении поставленных задач с минимально возможными потерями, а уж потом, если получится, то можно позаботиться и о своем личном авторитете. Руководствуясь именно этими критериями, Василий Васильевич составил свой план штурма Дворца Амина и отстоял его основные положения у начальника Генерального штаба ВС СССР маршала Н. В. Огаркова. Кстати, некоторые ответственные за операцию лица наотрез отказались завизировать план, представленный Колесником, понимая всю полноту ответственности, которая ложится на них в случае, если операция провалится. Необходимого в такой ситуации мужества, которым обладал простой полковник спецназа Василий Васильевич Колесник, у них в тот момент, к сожалению, не нашлось. Видимо, с учетом исключительных личных и деловых качеств именно Колесник был назначен ответственным за выполнение задачи по взятию Аминовского дворца. В подчинении у него, кстати сказать, оказались высокие должностные лица из других ведомств и даже в более высоких, чем у Василия Васильевича, воинских званиях.

Василий Васильевич Колесник проявил себя как неординарный командир и незаурядный человек также и тогда, когда он приступил к выполнению разработанного им плана. Видимо, афганское руководство к 27 декабря 1979 года начало догадываться о том, что советский батальон готовится к проведению акции против Хафизулы Амина и попыталось предпринять меры к тому, чтобы воспрепятствовать этому. Колесник, основываясь на поступающих к нему сведениях о действиях охраны Амина войск Кабульского гарнизона, правильно оценил складывавшуюся обстановку и принял решение на начало операции раньше установленного планом срока, что способствовало достижению внезапности при атаке дворца Тадж-Бек. Отдав приказ на штурм несколько раньше, чем было запланировано, Колесник в максимально возможной степени использовал фактор внезапности, тем самым спас не один десяток жизней спецназовцев ГРУ и КГБ. Все участники операции прекрасно понимали это. Поэтому на следующий день, когда напряжение, вызванное боем, в основном сошло, на построении 154 ооСпН, спецназовцы, зная, что именно благодаря четким действиям Василия Васильевича, многие из них остались живы, решили, что полковник Колесник достоин того, чтобы бойцы отряда назвали его своим «Батей». Очевидцы этого события утверждают, что после объявления данного решения перед строем «мусульманского батальона» Василий Васильевич искренне расчувствовался, совершенно не стесняясь своих слез. Многие из солдат и офицеров тоже плакали. Это были слезы искренней благодарности за то, что их командир сделал все, чтобы выполнить поставленную задачу и спасти их жизни.

После того подвига, который был совершен в Кабуле спецназовцами ГРУ и КГБ, стало ясно, что все они должны быть награждены высокими государственными наградами. В мае 1980 года мне стало известно, что полковник Колесник удостоен звания Героя Советского Союза. Помню, как в Чирчикской бригаде спецназ в этой связи готовили шикарный поздравительный адрес для Василия Васильевича. Именно тогда я во всех деталях вспомнил, как тремя годами раньше, после похорон капитана С. М. Шапиро, полковник Колесник перед офицерами нашей бригады делился своими сомнениями относительно того, является он смелым человеком или трусом. Да, операция по взятию дворца Амина явилась для Колесника той вершиной, к которой он стремился всю жизнь, к достижению которой готовился во время учебы в суворовском и военном училищах, Военной академии имени М. В. Фрунзе, а также в процессе службы в спецназе. Судьба распорядилась так, чтобы именно он был назначен ответственным от Главного разведывательного управления Генерального штаба ВС СССР за проведение этой операции, а потом возглавил всю объединенную войсковую группу ГРУ ГШ, КГБ и ВДВ. Как я уже говорил выше, и еще раз хочу повторить, что немного нашлось бы достойных командиров, которые смогли бы успешно справиться с этой сложнейшей задачей. А Василий Васильевич смог и тем самым оправдал то доверие, которое ему было оказано командованием.

После бурных событий конца 1979 года военная служба развела нас с В. В. Колесником почти на шесть лет. Встретились мы, когда я уже заканчивал военную академию. Вплоть до его увольнения из Вооруженных Сил мы виделись с ним периодически, но не очень часто. Однако Василий Васильевич не переставал удивлять меня и многих моих сослуживцев. Например, в 1990 году он без всякого предупреждения зашел в наш рабочий кабинет, чтобы поздравить меня с днем рождения. Не только мои начальники и коллеги, готовившие в этот момент торт и чай для того, чтобы отметить день рождения, но даже я были откровенно удивлены появлением в наших пенатах генерала, Героя Советского Союза. А он подошел ко мне, по-отечески расцеловал, подарил на память кинжал с узбекским орнаментом и удалился из кабинета так же неожиданно, как и появился в нем, оставив всех присутствовавших в определенном замешательстве. О днях рождения своих сослуживцев и знаменательных датах в их жизни он никогда не забывал.