На благо чужого мира. Выходец - М.А. Гард

Через некоторое время в окнах стали мелькать улочки и дома предместья. Вот они проехали порт и двинулись вдоль Иранумиссы на восток.

- Послушайте, а куда это мы едем? – проявил беспокойство Кальвадос, высунувшись в окошко и задав кучеру вопрос.

- Гхм, велено не говорить до места прибытия, - немного глухо ответил мужчина. Расслышать слова мешал немного ветер и стук копыт по дороге, но Кальвадосу этот голос показался немного знаком. Это его слегка успокоило. «Ну, раз им охота играть в свою конспирацию, пусть играют. Жаль только не понятно, что от меня требуется», - подумал он слегка отрешенно и продолжил разглядывать мелькающий за окном пейзаж уже еле различимый в сгущающихся сумерках. Через несколько минут кучер зажег дорожный фонарь возле себя.

Эти места уже не были знакомы выпускнику Академии, до порта дорогу он еще узнавал – так они ездили на еженедельные тренировки по плаванию и верховой езде. А вот теперь, когда доки, портовые трущобы, склады, пристани, да и сам город остались позади он не мог понять, куда они едут: то ли огибая город к Кладбищенским воротам, то ли вообще куда-то в поля.

Как оказалось, Кальвадос почти не ошибся – экипаж повернул в сторону Райволаса, но не на дорогу, ведущую к Кладбищенским воротам, а направились дальше, огибая лес, потом и вовсе свернув на лесную тропу. После таких манипуляций студенту и вовсе стало смешно от такой конспирации: обогнуть город, чтоб вернуться в него через другие ворота, и ладно б еще окна плотно закрыли, чтоб он не видел, куда едут. А так это выглядело как загородная прогулка.

До Кладбищенских ворот они так и не доехали, на тропе кучер вновь повернул экипаж, на этот раз на едва заметную тропу, настолько узкую и неприметную, что ветки деревьев слегка царапали крышу. «Интересно, и что это я должен делать в этой чаще?» - недоуменно думал студент. Вновь спрашивать кучера он не хотел, ему и так дали понять, что всему свое время.

Минут пятнадцать они медленно продвигались по тряской и узкой лесной просеке и, когда Кальвадос уже начал думать, что этой дороге нет ни конца, ни края, экипаж вдруг остановился. Когда они отъезжали от Академии, на улице начинало темнеть, но городские фонари и луны Варидии вполне сносно освещали окружающий пейзаж. Сейчас полностью стемнело, в лесу небо над головой спряталось за нависающими ветвями деревьев. В тусклом свете дорожного фонаря местность плохо просматривалась, и студент не мог понять – то ли они остановились прямо посреди леса, то ли все-таки куда-то приехали.

- Ну что там, мы на месте? Куда дальше? – Не выдержав неизвестности, крикнул кучеру молодой человек.

Не дождавшись ответа (кучер что-то копошился на своем месте) он решил выйти из кареты и немного осмотреться. Поправив шпагу, парень открыл дверцу. Темень стояла непроглядная, а так как Кальвадос не мог похвастать отличным зрением, а в такой обстановке так и вовсе плохо видел. Улучшенную пару очков гномьего производства он не брал с собой, берег для новой работы.

- Эй, уважаемый, где это мы?

Начиная запоздало нервничать и положив руку на эфес шпаги, парень развернулся в ту сторону, где должен был сидеть мужчина. Почувствовав нервозность хозяина, под рубашкой завозился и Зонтик. Но не успел студент сделать полный оборот, как сзади его что-то крепко стукнуло по голове и Кальвадос потерял сознание.

Голова жутко раскалывалась, складывалось впечатление, что на затылке выросла шишка с куриное яйцо. Очень хотелось пить, слегка урчащий желудок подсказывал ещё одно пожелание – поесть. Попытка дотронуться до шишки на голове окончилась неудачей – Кальвадос обнаружил что у него связаны руки и ноги. Сам он сидел на стуле, вокруг непроглядная темнота. Отсутствие уже ставшей привычной тяжести на поясе говорило о том, что шпагу отобрали.

От головной боли мысли путались, но что-то ему подсказывало - так не должно было случиться. Хотя, вдруг у них в СОУП такие странные экзамены?

Прислушавшись к своим ощущениям, он понял, чего еще не хватало – Зонтик куда-то исчез. Или сам в кои-то веки сбежал, или забрали экзаменаторы на время.

Дверь открылась, по темному плащу с капюшоном парень понял, что это кучер. В руках мужчина держал лампу, но так, чтоб не освещалось его лицо. Он прошел в угол комнаты, свет лампы упал на сваленные в кучу вещи Кальвадоса: плащ, шляпа, шпага с ножнами и кинжал. Немного резко повернув голову, чтоб попытаться осмотреть помещение, пока зажгли лампу, студент поморщился от боли.

- Черт, вашу ж мать! – не выдержав, он ругнулся на родном языке. Тот клубок эмоций, что он сейчас испытывал, можно описать лишь родными матерными словами – риосский, к его сожалению, оказался немного беден на ругательства. Воспитание воспитанием, но порой аж язык жгло вставить пару крепких слов, как, например, в этом случае. – А нельзя ли как-то полегче вырубать, ну или сонное зелье подмешать? Или нужно, чтоб я безмозглым остался?

- Ну и тупой же ты, парень, - выдавил смешок кучер. – Ты думаешь, я в игры с тобой играю?

Мужчина, вначале колеблясь, а потом все же более уверенно стянул с себя плащ. Удивленному Кальвадосу предстал не кто иной, как Иглим Трум, старый слуга ир Алессоро.

- Сейчас вот подождем-с часик-другой и за тобой приедут. Мне то что? Мое дело маленькое – привезти либо тебя, либо хозяина, спрашивать не я буду.

- Что спрашивать? – облизнув слегка пересохшие губы, полюбопытствовал студент.

- Что, что… про работенку вашу таинственную… - пробурчал Иглим, придвинул к входной двери комнаты второй стул и уселся сторожить парня.

«Это что, проверка на профпригодность, раскрою я секреты СОУП или нет? Вот же странный экзамен, все равно ведь пока ничего не знаю, да и ректор всем учащимся ставит ментальный блок, - недоумевал Кальвадос. – Или может они ждут где-то в сторонке каких-либо моих действий, как я решу эту проблему? Нет, ну это конечно перебор, уж лучше б одного в лес закинули, и дали задание самому сориентироваться, чтоб выйти оттуда. Такие крайние меры — это слишком. Интересно,