Расследование ведет в ад - Лиз Уильямс

К северо-западу от храма лежал Гарден — жилой район Ада — и Опера-Хаус. На юго-востоке он найдет гигантские небоскребы и зиккураты министерств. К востоку располагались особняки элиты преисподней, а в центре города, как огромное гниющее сердце, раскинулся сам Императорский двор: ступица колеса Ада, вокруг которого с утомительным пиететом должно вращаться все остальное.

А на юге размещались коммерческий квартал и пристани: там выгружались души с ладьи, совершавшей плавание по морю Ночи, и происходили все сомнительные сделки и махинации, которыми Ад был справедливо и печально знаменит. Именно в этой зоне можно найти соответствие острову Чжэньшу, именно здесь находился бордель, куда продали несчастную тень Перл Тан. И именно здесь, в мрачных пределах площади Чжамэн, был расположен самый известный во всем Аду Эмпориум крови: когда-то им владел шурин Чэня, и заведение до сих пор так и называли — магазин Цо.

— Пойдем, — сказал барсуку оживившийся Чэнь. — Пора в путь.

— Куда мы направляемся? — спросил барсук несуетливым земным голосом.

— К Цо.

36

К концу дня или того, что считалось таковым под вечными небесами Ада, Инари добралась до холмов. Регулярно прокатывавшиеся над городом грозы успели вымочить ее до нитки, но Инари уже не обращала на это внимания. Измученная, она брела дальше, поднималась по узким дорожкам, которые вели через рощи костяных деревьев и заросли ложечницы, и пробиралась среди камней с таким содержанием железа, что они были красные и ржавые на ощупь. Красивый халат, который дал ей Чжу Ирж, уже превратился в измочаленную тряпку, в смысле одежды она выглядела не лучше, чем тогда, в Министерстве, и короткая передышка в комфорте и чистоте.

В маленькой квартиры Чжу Иржа казалась лишь сном. Инари невольно вспомнила, как к ее губам прижался теплый рот демона, а потом стала думать о Чэне. Накатила волна слабости, и, прислонившись к ближайшему камню, она закрыла глаза. Только теперь с тупым ужасом она стала осознавать, что никогда больше не сможет вернуться на Землю. Она причинила мужу столько неприятностей, столько горя, что было бы просто нечестно начинать все сызнова. Он рисковал ради нее своим положением и жизнью, и она не может снова просить его об этом. «Я останусь здесь, в Аду, где мне и место», — грустно думала она, однако, бросив взгляд к бескрайнему южному горизонту, за темнеющие небоскребы города в сторону моря Ночи, на которое не мог долго смотреть даже демон, она не выдержала и поежилась. Снова надвигался дождь: его несли огромные массы туч, разрываемые молниями. При виде этого зрелища Инари восторженно вздохнула, но уже начинала понимать, что, как бы ей ни нравились грозы, она никогда так долго не подвергалась воздействию стихий, и здесь, в холмах, было холодно. Подтянув вокруг дрожащего тела истрепанный халат, Инари мрачно поднялась на ноги и двинулась дальше.

Прошло немного времени, и снова зарядил дождь. Сначала он показался даже освежающим: тяжелые теплые капли пропитали ее волосы, и от этого было не так зябко, но потом дождь припустил с новой силой, он падал сплошной стеной, как морская волна, и уже ничего не было видно на расстоянии протянутой руки. Споткнувшись, Инари поскользнулась на размокшей земле: она упала и порезала ладони об усыпавшие дорогу острые металлоподобные камни. Задыхаясь, она с усилием поднялась и увидела, что в грязи возле ее ног что-то шевелится. От самой дороги поднималась безглазая, качающаяся туда-сюда головка какого-то моллюска. Существо было темное грязно-красное, и Инари не сразу догадалась, что в поразительно плодородной почве Ада оно зародилось из ее собственной крови. Из открывшегося крохотного ротика показались острые, как иголки, зубы. Испугавшись, Инари шарахнулась назад, а существо набросилось на нее. Зубы впились ей в ногу, вызвав приступ острой боли, как от яда, а разлетевшиеся капли крови стали расти и тоже искать ее. Инари сделала шаг назад, но запуталась в остром как бритва мотке колючего кустарника и тяжело рухнула на землю. Растущие существа продолжали охоту на нее, безглазые головки извивались в поисках тепла и породившей их крови. Встречаясь, они пожирали друг друга, и вскоре их осталось четверо, они копошились под дождем в пяти-шести футах от Инари. Когда они подползли ближе, беглянка вскрикнула, стараясь высвободиться из опутавшего ее колючего кустарника, но, чем сильнее тянула, тем туже затягивались путы, а рожденные кровью существа были уже почти у ее ног... И тут кто-то схватил Инари за руку и поволок назад. Мелькнуло что-то блестящее и острое, и колючего мотка кустарника как не бывало. Так же неожиданно оказалась свободной и левая рука. Ухо ощутило со свистом пронесшуюся мимо волну жара, и рожденные кровью существа с шипением превратились в пепел, который быстро разнес дождь. Высвободившись из захвата, Инари обернулась.

У ее плеча стояла женщина с длинным изогнутым ножом в руке. Ладонь другой руки была поднята, и Инари увидела на ней шрам в виде сложной спирали, от которого еще шел дымок под утихающим дождем. Серо-красное одеяние женщины почти не отличалось по цвету от скал, из которых она появилась. Голова была обрита, как у буддийской монахини, а на черепе и на лице красовалось хитросплетение шрамов. Женщина обратила спокойный взор на Инари, и та со сдержанным удивлением заметила, что глаза у нее такого же цвета, что и одежда. Один был безмятежно-серый, как Южно-Китайское море в сумерки, а другой — огненно-алый, как старое вино, — смотрел свирепо.

— Кто ты? — прошептала Инари, отчего-то чувствуя себя маленькой и робкой.

— Меня зовут Фань. Но я отзываюсь и на другие имена, — ответила женщина голос у нее был очень спокойный. Она протянула руку. — Тебе лучше уйти из-под дождя. От него все растет и изменяется, даже в Аду, но этот рост не всегда к добру... Здесь неподалеку есть где укрыться. — Не дождавшись ответа Инари, она повернулась и стала спускаться по склону.

— Подожди... — начала было Инари, но женщина со шрамами уже почти скрылась среди камней.

В дождливом полусвете из-за двухцветных одежд ее было почти не видно среди камней, и Инари вдруг испугалась, что потеряет спасительницу. Глубоко вздохнув, она, спотыкаясь, устремилась за женщиной, однако, протиснувшись в узкую щель между камнями, обнаружила, что Фань нигде не видно.

— Где ты? — крикнула Инари, чувствуя, что ее охватывает паника.

Но тут послышался спокойный голос женщины:

— Я здесь.

Инари опустила голову и встретила взгляд странных глаз Фань. Женщина будто исчезла под землей, она словно выглядывала из какой-то норы. Инари с отвращением вспомнила о пауках, нагнулась, но потом заколебалась. Она поняла, что инстинктивно доверяет этой странной женщине, а в Аду такое поведение считалось весьма скверным.