Тот, кто назначен судьбой - Татьяна Алюшина

Весь день к ним шли потоком общежитские бабоньки посмотреть и поучиться, как из двадцатипятиметровой комнаты умудриться сделать двухкомнатную квартиру с прихожей и кухней, да еще вполне просторную и продуманную до сантиметра. А вскоре там появился и текстиль: штора между комнат и плотные шторы на окнах из той же ткани, подушечки, пледы, покрывала – все стильно и с большим вкусом. Да и вся жизнь Стешеньки с папой благодаря бабуле отныне преобразилась.

А в тот длинный-длинный день, когда людской поток закончился и они остались втроем, уложив Стешку спать, бабуля накрыла стол для чая, выставив варенье в вазочках и печенье, что пекла еще дома и везла через всю страну, посадила за стол напротив себя внучка и сделала важное и судьбоносное заявление.

– Давай договоримся раз и навсегда, Гена, – начала строгим тоном бабуля. – Ты никогда не будешь держать обиду на Алевтину и в чем-то ее обвинять, говорить и думать о ней плохо.

– Как так? – обалдел внучок от столь сильного заявления. – Она же…

Но тут бабушка подняла ладонь, останавливая поток его возмущения, и пояснила свою мысль:

– Тебя никто не гнал в загс и не держал пистолета у виска, заставляя жениться. Ты сам выбрал себе эту женщину. Я понимаю, что, видимо, тебе с ней так необыкновенно хорошо было в интимных отношениях, что на все остальное ты просто не обращал внимания и даже не видел, что она за человек. Но тут тебе винить себя не в чем, все молодые люди поступают именно так и ведут себя подобным образом, когда влюбляются. И только потом жизнь расставляет все по полкам: кому-то повезет и рядом окажется замечательный и родной человек, а кому-то не повезет. Лотерея. Тебе вот не повезло. Но самое главное в твоей ситуации, что мы все, вся семья и ты в первую очередь, должны благодарить Алевтину и чуть ли не в ножки ей кланяться.

– Не понял… – все больше обалдевал он.

– А что тут сложного? – улыбнулась бабушка Лиза. – Она дана была тебе лишь для одного: родить нашу замечательную Стешеньку, родить тебе твою доченьку. Ты посмотри, у нее же нет ничего от матери, ни одной черточки, она же копия Ритули, мамы твоей, и внешне, и миниатюрная в ее породу. Наша родненькая. За что бывшей твоей жене великий поклон до земли. И огромное ей спасибо, что сама сбежала и нас в покое оставила, и еще спасибо, что все документы подписала. Ведь могла эта твоя жизнь так называемая семейная тянуться незнамо сколько, пока Алевтина своими истериками и претензиями из тебя бы всю душу не вытянула и искалечила бы психику ребенку. Так что ее есть за что благодарить. А ты навсегда забудь обиду на нее держать и никогда не смей дочери про нее гадости говорить. Как зарок.

– Ну а когда Стешка спросит, где ее мама и кто она вообще? – не соглашался с таким предложением Гена.

– А чего ей спрашивать? – пожала плечами бабуля. – Через годок-другой, а то и раньше женишься, и станет жена твоя ей матерью. Главное, чтобы ты в душе был свободен от обид и претензий к этой женщине. Ведь таким образом ты отвергаешь и половину своего ребенка. Понимаешь? Нет ее больше в нашей жизни, и все. А благодарность иметь все же надо, – и подмигнула вдруг ему, хитро улыбнувшись. – Дело великое для нас сделала и слиняла по-тихому без скандалов и без проблем!

Вот так бабушка Лиза вошла в их жизнь.

Первый раз Стешку повезли на лето в Крым, когда ей исполнилось два годика, и именно тогда девочка впервые увидела дедушку с бабушкой.

Лето в поселке! Какое же это невероятное, необъятное, великое счастье!

Обожающие ее люди, природная непередаваемая, волшебная красота вокруг, солнце, море, фрукты-овощи со своих огородов – и все это ей!

Первый раз папа отпустил бабушку Лизу со Стешкой в Крым с середины мая аж по средину сентября. Больше так надолго он ребенка от себя не отпускал – скучал ужасно, хоть и сам приезжал в отпуск и проводил все время с ней, но, уезжая, чувствовал себя так, словно половину сердца вместе с дитем своим вдали оставил. Подискутировав эмоционально с родителями, сошлись на том, что ребенок будет проводить у них три летних месяца.

Стешеньке было пять лет, когда она познакомилась со своим вторым дедушкой.

Про то, что у него родилась внучка, отцу сообщила Аля, когда приехала снова поступать в театральное училище и просила разрешить ей остановиться у него. Алексей Саввович в доме дочери отказал, тем более мама его была в тот момент уже лежачая, но, как обычно, оплатил ее проживание в гостинице до поступления.

А она поступила в этот раз – не зря Инна оплачивала репетиторов. Но это не важно, а важно то, что Аля рассказала отцу про ребенка, правда, «забыв» упомянуть, что отказалась от своих материнских прав на него. Алексей Саввович вытащил из нее посредством угрозы не дать денег полную информацию, с кем и где живет его внучка и какие у нее родственники.

И через знакомых добыл себе путевку в тот самый санаторий, где работала Маргарита Антоновна. На следующий день после приезда и заселения, наведя справки за денежное вознаграждение у горничной о том, по какому адресу проживает Варсавина, он отправился вместо пляжа на прогулку по поселку.

Думал присмотреться, может, порасспрашивать соседей о девочке, но получилось так, что у калитки искомого дома он встретил высокого, статного, с военной выправкой мужчину, несущего на руках забавную симпатичную девчушку, что-то вдохновенно ему рассказывающую.

Они возвращались с моря, судя по мокрому полотенцу на плече мужчины и мокрым волосам девчушки, и были явно счастливы вдвоем. Отец улыбался совершенно довольной улыбкой, слушая дочку. А у Алексея Саввовича что-то захолодило в груди от такой очевидной взаимной любви этих двоих, так недоступной ему.

– Здравствуйте, – решился неожиданно он и шагнул им навстречу.

– Здравствуйте, – поздоровался чуть настороженно мужчина.

– Я отец Алевтины, – представился Золотов.

У мужчины резко изменилось выражение лица, став немедленно закрытым и отстраненным, и он холодно отрезал:

– Мы не имеем никакого отношения к семье моей бывшей жены.

– Я тоже, – кивнул ему понимающе Алексей Саввович.

Варсавин посмотрел на него долгим изучающим взглядом и уже хотел что-то сказать резкое, но тут девочка звонким голосочком спросила:

– Это кто?

– Это твой дедушка, – подумав, все же признал его родство Геннадий.

– У меня же есть дедушка Андрей, папа? – удивилась девочка.

– Ну, это еще один дедушка, – улыбнулся ей отец.

– Да? – посмотрела на Золотова девочка и вдруг улыбнулась совершенно очаровательной улыбкой и засмеялась. – Два дедушки – это в два раза лучше, чем один, как два персика всегда лучше одного!

А мужчины засмеялись такой ее детской непосредственности, и Варсавин пригласил нежданного гостя в дом.