Один на один с Севером - Наоми Уэмура

9. Таро. Это тоже белошерстный пес, но несколько более крупный, чем Тин, — он весит 35 килограммов. Драчлив. По силе не уступает Горо. В драках обычно объединяется с двумя другими собаками — Томи и Рису. В своем тройственном союзе они способны отразить нападения братьев Каунна. Принимают при этом угрожающие позы: клыки оскалены, морды пригнуты к земле. Первыми в драку с Каунна не лезут, но, если она начинается, умеют постоять за себя. С другими собаками ведут себя более смело и даже нагло. Во время кормежки отнимают еду у более слабых.

10. Томи. Цвет пепельный. Вес 35 килограммов. Похож на Таро, но сильнее его и хорошо тянет нарты.

11. Нукки. Весь темно-коричневый, живот и лапы белые. Это уже вполне взрослая собака, ей семь-восемь лет. В поединках она превосходит всех остальных, поэтому те стараются выступать против нее сообща. Единый фронт ее пугает, и она проворно ретируется. Аппетит у нее всегда отменный, а вот в работе таких лентяев поискать: нарты тянет плохо и шагу не прибавит, хоть надорвись от крика. Эту манеру она усвоила давно, и теперь уж с ней ничего не поделаешь.

12. Безыменная. Она была доставлена мне, когда я уже был почти на полюсе. Она проворна и ловка, несколько слабовата, но если укоротить ремни, то прекрасно тянет нарты. Очень серьезна, неприветлива. Держит, меня на расстоянии, и поэтому мне трудно придумать ей кличку: я ее почти не знаю.

13. Рису. Самая маленькая из всех собак — она весит всего 20 килограммов. Шерсть темно-коричневая, над глазами по небольшому белому пятну. Очень проворна, даже суетлива. Не сильна, быстро устает и в длительном пути не вынослива. Обессилев, она начинает запутываться в постромках, злиться, задирать других собак и завязывать с ними драки. Эта собака всегда доставляет мне большие хлопоты.

14. Панда. У нее черно-белая шерсть. Ей два-три года, но она уже очень крупная для своего возраста. Довольно труслива, отчего никогда не может никого победить и вечно плетется в самом хвосте упряжки. В путешествии на полюс ей кто-то откусил ухо, отчего у нее весьма жалкий вид. Но работает она усердно, нарты тянет хорошо. По отношению ко мне ведет себя независимо, никогда не подлизывается и не ластится. Я думаю заняться ею в этом путешествии и надеюсь, что добьюсь хороших результатов в своем воспитании. Мне эта собака кажется перспективной, как и все те, кто умеет и любит работать.

15. Сяпайю. Вся белая, только уши коричневые. Весит 35 килограммов — это средняя упитанность для собаки. Она труслива и очень ленива, чем и оправдывает свою кличку: по эскимосски сяпайю означает «лентяй». Даже если я ее привяжу на совсем короткие постромки, то и тогда она ухитряется их ослабить, чтобы не работать. При этом старается бежать таким образом, чтобы искоса можно было наблюдать за мной. Стоит мне только взяться за хлыст, чтобы наставить ее на путь истинный, она тут же начинает визжать как резаная. На стоянках старается держаться рядом с такими же трусливыми собаками, как сама. В эту компанию входят Нукки, Панда и Нуссоа-младший. Вот уж поистине рыбак рыбака видит издалека. Понурив морду, она слоняется вместе с ними, не зная, как убить время.

Все разные, не похожие друг на друга, плохие и хорошие, эти собаки — моя семья, и ни с одной из них я не хочу расстаться сейчас. Я чувствую, что недостаточно добр к ним, следовало бы больше вникать в тяготы их существования. Уже хотя бы потому, что выход из строя даже одной из собак обязательно ляжет тяжелым бременем не только на всех остальных, но и на меня.

Мне много пришлось натерпеться в путешествии на полюс из-за того, что в упряжке были самки. То у них течка, а это, значит, вечные драки среди кобелей и в результате израненные, неработоспособные собаки, то беременность, то роды. Все это отнимало у меня время и силы, необходимые для выполнения основной задачи — идти вперед, увеличивало рискованность и без того опасного предприятия. Перед самым отправлением в Гренландию стало ясно, что Куро с нами путешествовать не может — она должна стать мамой. Пришлось ее оставить. Во избежание неприятностей я оставил на базе и всех остальных сук. В путешествие отправились только «мужчины», в том числе и я. Как оно и должно быть.

А у Куро 24 мая появились пятеро прелестных щенят. Я об этом узнал сегодня из переговоров с базой Аврора.

27 мая

Ясно. Температура воздуха — минус 3 градуса. В путь отправляюсь в 2 часа ночи. От того места, где мы располагаемся, до начала ледника Академи всего один километр, но это расстояние сплошь покрыто нагромождениями льда, между которыми мы пробираемся с большим трудом. Этот извилистый путь отнял у нас целых два часа.

Ледник Академи, по которому пролегает наш путь, вытянулся на 50 километров в длину и на 10 километров в ширину. Это типичный для Гренландии ледник, который под давлением материкового льда спускается в центральную часть фьорда под небольшим уклоном в виде широкого языка. При перепаде высот в 1,5 километра и длине самого языка в 50 километров угол его падения невелик. Снизу видно, что ледник имеет множество продольных неглубоких рытвин. Их оставляют после себя летние талые воды, реками сбегающие вниз. Широкие русла временных потоков я и собираюсь использовать при восхождении.

Поверхность ледника имеет вполне безобидный вид. Но это лишь на первый взгляд. На самом деле вся она испещрена множеством трещин, не все из которых видны даже с близкого расстояния. Из материалов аэрофотосъемки я узнал, что на некоторых участках они образуют сложный лабиринт. Но есть места, где как будто простирается снежная равнина. По мере приближения к вершине ледника трещины исчезают. Там, где уклон сводится на нет, они отсутствуют.

Это первая преграда в моем новом путешествии и я стою у подножия, весь внутренне собравшийся и сосредоточенный.

Ознакомившись внимательно с данными аэрофотосъемки, я принимаю решение начать восхождение по северному краю ледника. Изучив аэрофотоснимки, я убедился в том, что наименьшим количеством трещин отличаются именно края ледника, а из отчета военной авиации Дании следовало, что в этом отношении самые благоприятные условия были у северного края. В поисках удобного места подъема на ледник я отправляюсь вдоль подножия боковой стены. Надеюсь отыскать вблизи рытвину шириной 300–400 метров, по которой можно было бы подняться на нартах вверх, чтобы начать восхождение. Это очень трудный и ответственный момент. Вся поверхность морского льда в месте окончания языка ледника загромождена большими глыбами, которые он перед собой сдвинул. Под их тяжестью и от той дополнительной нагрузки, которую создадут нарты с упряжкой, морской лед может не выдержать и треснуть. Поэтому я беру с собой лом и, пробуя им перед собой дорогу, продвигаясь потихоньку вперед, к ледяной стене. Собаки шли за мной следом, таща нарты. Одно место показалось опасным, даже очень опасным. Путь преградила полынья, из которой торчали, наполовину утонув, глыбы льда. В одном месте эти глыбы скопились, образовав довольно широкий переход на другую сторону. Поверхность этого мостика была неровной, и при переходе через него один из полозьев нарт вдруг соскочил и оказался в воде. Хорошо, что передняя часть нарт уже была на другой стороне, и полоз полностью не мог соскочить с мостика, иначе нарты опрокинулись бы и ушли под лед. К счастью, из вещей в воду упала только печка да холщовая сумка с фотоаппаратом, картой и инструментами для определения местоположения. В воде они побыли всего минуту и намокнуть не успели.