Инженер и Принцесса (СИ) - Патман Анатолий

Глава 27

Глава 27.

Выкручиваюсь…

К сожалению, следствие коснулось и нас с Ингой. В общем-то, органы уже в конце второй недели следствия вышли на Вешняковых. Их, конечно, задержали. А в понедельник, как оказалось, прошли и обыски в наших комнатах. К счастью, в нашу никто не догадался хоть что-то подбросить. А то пошёл бы и я прицепом!

А во вторник меня и Ингу два милиционера, хотя, в штатском, нежданно выдернули прямо с работы и привезли в общежитие. Я еле успел позвонить Соломону Юрьевичу и пригласить по нужному адресу. В нашей комнате уже был устроен полный разгром. Надо же, советская милиция меня бережёт! Тем не менее, мы в присутствии понятых из соседних квартир подписали протокол об обыске, к счастью, с отметкой, что у нас ничего не было найдено.

А потом нам, хотя, уже в присутствии срочно прибывшего адвоката, устроили плотный допрос, знали ли мы, что наши соседи уже давно занимаются незаконными делами. Пришлось пойти в полную несознанку, тем более, мы с Вешняковыми никаких дел не имели. Рассказали, что ничего не знали и, вообще, имели с ними неприязнь как раз из-за их вещей. Правда, больше допрашивали меня, так как в последнее время Инга в общежитии не бывала.

После нас отпустили, и мы поехали домой. Пока временно нашу комнату опечатали. Милиция всё ещё рылась в комнате Вешняковых и допрашивала наших соседей. Вот они уже всё видели.

Инга была сильно недовольна таким оборотом дела. Хоть она мне ничего не сказала, но явно винила и меня. Всё-таки это я тут немного пожил, как бы сбежав от неё.

На другой день несколько чинов милиции в сопровождении нашего участкового явились уже на квартиру тёти. Пришлось опять вызывать Соломона Юрьевича и Светлану Никитичну. Тётя была недовольна. Хоть нашей вины не имелось, но было неприятно и нам. Ясно, что в квартире тёти тоже устроили полноценный обыск. Всё перерыли! Почему-то изъяли все мои рукописи. Подозревали меня в антисоветизме⁈ Хотя, я не сильно беспокоился. В квартире тёти ничего такого, способного вывести на мой след, не хранилось. И у рукописей имелись копии, хранящиеся в тайнике, в парке. Тексты писем, что я сочинил, были набраны из букв из старых газет, подобранных у мусорных баков. Так и конверты тоже оттуда. Насчёт отпечатков пальцев тоже не боялся. Работал я в парке, в резиновых перчатках, и всё протёр, и остатки были сожжены. Хрен поймают!

Тут, не знаю, специально или случайно, один из следователей оговорился насчёт организованной преступной группы во главе с Альбертом Липатовым. Хотя, скорее, специально. Конечно, знали, что мы хорошо знакомы с этим типом. Судя по выражению наших лиц, мент понял, что мы выдали себя. Хотя, я специально испугался. А вот для Инги это было нежданно.

— И когда Вы, гражданин Репнин, видели в последний раз названных нами товарищей?

Надо же, уже гражданин? Хотят мне что-то шить? А вот шиш!

— Я, гражданин следователь, встречался с Григорием Думским и Кириллом Тагировым только на ночь с первого на второго мая на квартире Екатерины Громовой. Больше их не видел. С Альбертом Липатовым имел столкновение в середине мая на территории Старого сада института имени Герцена, и тоже больше не видел. Эти граждане меня чуть не убили, но, к сожалению, в силу ряда причин, я не имел возможности обратиться в правоохранительные органы.

Конечно, допрос продолжился с новой силой. Даже протест адвоката не помог. Инга больше промолчала, а вот я, несмотря на её угрожающий лик, всё слил — и о спаивании девушек Альбертом, и собственном избиении, и даже драке в парке! Нечего стесняться!

— Хорошо, гражданин Репнин, Ваше заявление обязательно будет рассмотрено. Вас потом известят.

Инга глядела на меня с откровенной злостью. Похоже, все её прежние обиды ко мне поднялись со дна. Ну, плевать! Выдержит она все испытания и останется, будем жить, уйдёт, конечно, сильно погорюю, но время всё вылечит. Мы и так на грани, и особо уж переживать о нашем разводе не стоит. Что делать, не сложилось!

Оказалось, что со мною следователь закончил. Но откровения Инги меня сильно расстроили. Ладно, что хоть Кирилл был исключён из тусовки сразу же, и она с ним больше не встречалась. Вот Гришу разоблачили лишь в конце мая, и Инга при этом присутствовала! А я не знал! Хотя, с ним она больше не встречалась. Но вот проклятый Альберт, как оказалось, был приглашён и на одну из её вечеринок на даче родителей, и позже она с ним изредка встречалась, и пару раз и в середине октября! Как раз когда мы с ней поссорились. И как мне жить с такой подлой предательницей?

— Да, гражданин Репнин, у вас слишком сложные отношения с женой. Имейте ввиду, что мы обязаны проверить и Ваши отношения с названными Вами гражданами.

После этого нас отпустили. Да, мы остались наводить порядок в квартире тёти. Она сама, сильно недовольная, уехала вместе с адвокатом на его машине. Тоже вот неприятно!

И мы с Ингой вновь поссорились. Она меня сильно достала! Куда не сунешься, одни её бывшие ухажёры и даже шашни за моей спиной! Хотя, на этот раз ссору начала сама Инга!

— Слава, ну что на тебя опять нашло? Обрадовался падению своих обидчиков? Их, между прочим, и без твоих показаний сильно бы наказали. А вот ты распустил язык и облил грязью свою жену! И теперь весь Ленинград будет обсуждать, как ты лихо перехватил меня у Альберта, да ещё и накаченную возбуждающей гадостью, и переспал со мной. Всё мстишь мне?

Я особо скандалить не стал, но резкий ответ дал:

— Вот скажи мне, Инга, зачем ты встречалась с Альбертом? Эти твои встречи я могу считать лишь откровенным предательством! Ты же не раз меня заверяла, что у тебя ничего с ним нет! Или ты любишь устраивать шашни за спиной мужа⁈ Может, уже и изменила? С этим подонком? Если это так, то, Инга, я тебя просто не понимаю и даже рядом с тобой находиться не желаю!

Инга, вообще-то, была ошарашена моим обвинением. Её лицо исказилось от гнева, и одновременно и глаза начали наполняться слезами. А мне было больно. Ну, зачем она с ним встречалась?

Но всё-таки Инга смогла выговориться:

— Слава, ничего не было! Я просто хотела купить кое-какие вещи. Марина сказала, что у него можно достать. Деньги имеются, а мне одеть нечего. Вот и попросила у Альберта помощи. Но мы и не успели поговорить. Он слишком нагло себя повёл, и я сразу же ушла!

При этом Инга сильно покраснела. Вот сволочь! И она полная дура! Но, вроде, не врёт⁈ Хоть немного отлегло от сердца!

— Инга, между прочим, у тебя на ближайшее время всё есть. Хорошо, что ушла. Я тебе пока поверю. Но ведь надо же думать, с кем ты хотела встретиться! Тоже хочешь пойти под следствие как соучастница? Инга, имей ввиду, я ничего не забыл! Да, я тебя сильно люблю, но это не значит, что тебе всё можно! Так что, раз выдалась такая возможность, пусть вина подонков ещё больше усугубится.

— Да? А ты знаешь, что их могут даже расстрелять? Это ты нам чужой… был, а мы с ними давно в одной компании, и с Альбертом даже дружили с детства. Правда, виделись не часто, но дружили!

Да, вот про это я не знал! Надо же, сколько тайн Мадридского двора! Это окружение Инги и она сама меня в могилу закопают! Но слово «чужой» меня доконало полностью! Что же, и она мне чужая!

— В гробу я видал, Инга, таких подлых друзей! Вообще, у тебя в окружении одни моральные уроды! И ты с ними водилась! Не тебе, Инга, указывать мне, что делать. Хочешь быть моей женой, будь! Не хочешь, скатертью дорога! Я тебя силком не держу, и насильно мил не будешь! Можешь вернуться к своим родителям, которые тупо третировали свою дочь, пытаясь подложить под всякую дрянь, и до сих пор воспринимают её мужа своим врагом. На хрена мне такая жена? Чтобы тебе потом красиво лить слёзки? Мол, я его так любила, что он не выдержал и в могилу сбежал? Вот хрен тебе! Можешь прямо сейчас подавать на развод! Алименты я платить буду, делить нам пока нечего и, если разрешишь, и детей помогу поднять! Я от них никогда не откажусь! Но видеть тебя своей женой больше не желаю! В последние пару месяцев ты ей и не являлась! Хотя, я же вам и тебе чужой! И чего это я за тебя бился? Сам понять не могу!