Английский язык с Шерлоком Холмсом. Второй сборник рассказов - Arthur Conan Doyle

“When I first came up to London I had rooms in Montague Street (когда я впервые приехал в Лондон, я снимал комнаты на Монтегю-стрит), just round the corner from the British Museum (совсем рядом с Британским музеем; round the corner — за углом; совсем близко, рядом), and there I waited, filling in my too abundant leisure time (и там я ждал, заполняя свое слишком обширное свободное время; abundant — обильный, в избытке) by studying all those branches of science (изучая все те отрасли науки) which might make me more efficient (которые могли бы сделать меня более квалифицированным; efficient — эффективный, действенный; квалифицированный, умелый, знающий свое дело). Now and again cases came in my way (время от времени ко мне попадали разные дела; to come in somebody's way — попадаться, встречаться кому-либо /на пути/), principally through the introduction of old fellow-students (главным образом по рекомендации: «через представление» моих бывших сокурсников), for during my last years at the University (поскольку в последние годы /учебы/ в университете) there was a good deal of talk there about myself and my methods (там много говорили обо мне и моей методике; a good deal of — много, значительное количество). The third of these cases was that of the Musgrave Ritual (третьим из тех дел было дело «Обряд дома Месгрейвов»), and it is to the interest which was aroused (и тот интерес, который был возбужден) by that singular chain of events (цепью странных событий), and the large issues which proved to be at stake (и важные вопросы, оказавшиеся под угрозой; issue — вопрос, проблема; результат), that I trace my first stride towards to position which I now hold (явились моим первым шагом к тому положению, которое я сейчас занимаю).

museum [mju:ˈzi:ǝm], leisure [ˈleʒǝ], science [ˈsaɪǝns], aroused [ǝˈrauzd]

“When I first came up to London I had rooms in Montague Street, just round the corner from the British Museum, and there I waited, filling in my too abundant leisure time by studying all those branches of science which might make me more efficient. Now and again cases came in my way, principally through the introduction of old fellow-students, for during my last years at the University there was a good deal of talk there about myself and my methods. The third of these cases was that of the Musgrave Ritual, and it is to the interest which was aroused by that singular chain of events, and the large issues which proved to be at stake, that I trace my first stride towards to position which I now hold.

“Reginald Musgrave had been in the same college as myself (Реджинальд Месгрейв учился в том же колледже, что и я), and I had some slight acquaintance with him (и мы с ним были немного знакомы; slight — слабый, легкий, незначительный). He was not generally popular among the undergraduates (он не был особенно популярен среди студентов), though it always seemed to me that what was set down as pride (хотя мне всегда казалось, что то, что считали /его/ надменностью; pride — гордость, заносчивость; гордыня; to set down — класть, ставить /на землю, на стол и т. п./; устанавливать, вырабатывать, фиксировать /правила, соглашение и т. п./; считать /кого-либо кем-либо — smb. for smb./) was really an attempt to cover extreme natural diffidence (на самом деле было попыткой прикрыть крайнюю врожденную застенчивость; diffidence — робость, скромность, неуверенность в себе; уст. недоверие; подозрительность). In appearance he was a man of exceedingly aristocratic type (по наружности это был человек чрезвычайно аристократического типа), thin (худой), high-nosed (с благородным носом), and large-eyed (с большими глазами), with languid and yet courtly manners (с вялыми, но утонченными манерами). He was indeed a scion of one of the very oldest families in the kingdom (он и в самом деле был отпрыском одного из древнейших родов в королевстве; scion — отпрыск, потомок; наследник), though his branch was a cadet one (хотя его ветвь и была младшей; cadet — кадет; младшая линия /в генеалогии/; представитель младшей линии) which had separated from the northern Musgraves some time in the sixteenth century (которая отделилась от северных Месгрейвов в шестнадцатом веке; sometime — когда-то, как-то), and had established itself in western Sussex (и обосновалась в Западном Суссексе), where the Manor House of Hurlstone is perhaps the oldest inhabited building in the county (где замок Херлстон, вероятно, является самым старинным обитаемым зданием графства; manor-house — помещичий, барский дом; замок /феодала/).

acquaintance [ǝˈkweɪntǝns], extreme [ɪkˈstri:m], courtly [ˈkɔ:tlɪ], scion [ˈsaɪǝn] inhabited [ɪnˈhæbɪtɪd]

“Reginald Musgrave had been in the same college as myself, and I had some slight acquaintance with him. He was not generally popular among the undergraduates, though it always seemed to me that what was set down as pride was really an attempt to cover extreme natural diffidence. In appearance he was a man of exceedingly aristocratic type, thin, high-nosed, and large-eyed, with languid and yet courtly manners. He was indeed a scion of one of the very oldest families in the kingdom, though his branch was a cadet one which had separated from the northern Musgraves some time in the sixteenth century, and had established itself in western Sussex, where the Manor House of Hurlstone is perhaps the oldest inhabited building in the county.

“Something of his birth place seemed to cling to the man (казалось, что-то = какой-то отпечаток от места рождения остался на /внешности/ этого человека; to cling to — прилипать; цепляться; держаться; оставаться верным /друзьям, дому, воспоминаниям/), and I never looked at his pale, keen face or the poise of his head (и я никогда не смотрел на его бледное, с острыми чертами лицо и манеру держать голову) without associating him with gray archways (чтобы не ассоциировать его с серыми сводами; archway — проход под аркой, сводчатый проход) and mullioned windows (и многостворчатыми окнами; mullion — средник /средний вертикальный брусок оконной рамы или двери/) and all the venerable wreckage of a feudal keep (и всеми этими = и тому подобными древними, благородными остатками феодального замка; venerable — почтенный, достойный почитания; древний; keep — центральная, хорошо укрепленная часть или башня средневекового замка). Once or twice we drifted into talk (несколько раз нам случалось беседовать: «впадали в беседу»; to drift — относить, гнать /ветром, течением/; переходить /из одного состояния в другое/: to drift into sleep — погрузиться в сон), and I can remember that more than once he expressed a keen interest in my methods of observation and inference (и я помню, что он неоднократно проявлял живой интерес к моим методам наблюдения и выводов/умозаключений).

“For four years I had seen nothing of him (четыре года я его не видел) until one morning he walked into my room in Montague Street (пока однажды утром он не вошел в мою комнату на Монтегю-стрит). He had changed little (он мало изменился), was dressed like a young man of fashion (был одет как модный молодой человек; man of fashion — светский человек; человек, во всем следующий моде) — he was always a bit of a dandy (он всегда был немного франтом; dandy — денди, щеголь, франт) — and preserved the same quiet, suave manner (и сохранил те же спокойные, обходительные манеры) which had formerly distinguished him (которые прежде отличали его).

“‘How has all gone with you Musgrave (как поживаете/как ваши дела, Месгрейв)?” I asked, after we had cordially shaken hands (спросил я после того, как мы сердечно пожали руки; cordially — сердечно, радушно).

venerable [ˈven(ǝ)rǝbl], feudal [fju:dl], suave [swɑ:v]

“Something of his birth place seemed to cling to the man, and I never looked at his pale, keen face or the poise of his head without associating him with gray archways and mullioned windows and all the venerable wreckage of a feudal keep. Once or twice we drifted into talk, and I can remember that more than once he expressed a keen interest in my methods of observation and inference.

“For four years I had seen nothing of him until one morning he walked into my room in Montague Street. He had changed little, was dressed like a young man of fashion — he was always a bit of a dandy — and preserved the same quiet, suave manner which had formerly distinguished him.

“‘How has all gone with you Musgrave?” I asked, after we had cordially shaken hands.

“‘You probably heard of my poor father’s death (вероятно, вы слышали о смерти моего бедного отца),’ said he; ‘he was carried off about two years ago (это случилось около двух лет назад; to carry off — унести чью-либо жизнь, свести в могилу). Since then I have of course had the Hurlstone estates to manage (с тех пор мне, разумеется, пришлось взять на себя управление Херлстонским поместьем; estate — поместье; земельное владение; имущество; to manage — управлять; заведовать, стоять во главе), and as I am member for my district as well (а поскольку я также являюсь депутатом от своего округа; member —член; депутат), my life has been a busy one (моя жизнь была очень занятой). But I understand, Holmes, that you are turning to practical ends those powers (но /насколько/ я понимаю, Холмс, вы применяете на практике: «обращаете на практические цели» те способности) with which you used to amaze us (которыми так удивляли нас)?”

“‘Yes,’ said I, ‘I have taken to living by my wits (да, я решил зарабатывать на жизнь собственным умом; to take to — обращаться, прибегать к /чему-либо/; начинать заниматься /чем-либо/: to take to literature — заняться литературой, стать писателем; to live by one's wits — кое-как выкручиваться, изворачиваться /чтобы раздобыть средства к существованию/).’

“‘I am delighted to hear it (рад это слышать), for your advice at present would be exceedingly valuable to me (поскольку ваш совет в настоящее время был бы чрезвычайно ценным для меня). We have had some very strange doings at Hurlstone (у нас в Херлстоне произошли очень странные вещи), and the police have been able to throw no light upon the matter (и полиция не сумела пролить хоть какой-то свет на это дело). It is really the most extraordinary and inexplicable business (это действительно крайне необычная, необъяснимая история; to explicate — объяснять, развивать /идею/).’

“You can imagine with what eagerness I listened to him, Watson (можете себе представить, с каким интересом я слушал его, Ватсон; eagerness — пыл, рвение, старание; eager — страстно желающий, жаждущий), for the very chance (ведь тот самый шанс) for which I had been panting during all those months of inaction (которого я так нетерпеливо ждал в течение всех этих месяцев бездеятельности; to pant — пыхтеть, тяжело дышать; to pant for smth. — страстно желать чего-либо) seemed to have come within my reach (казалось, был передо мной: «в пределах моей досягаемости»). In my inmost heart I believed (в глубине души я полагал; inmost — находящийся в самой глубине; глубочайший, сокровенный) that I could succeed where others failed (что могу добиться успеха /там/, где другие потерпели неудачу), and now I had the opportunity to test myself (и теперь у меня была возможность испытать себя).